Может, он был жестоким. А хорошие женщины не любили жестоких мужчин.
Амичия замерла и сорвала розу, протянула ее ему.
— Даниэлле, когда увидишь ее.
Он взял розу и любовался ее красотой. Капля росы на алом лепестке была как стекло.
— Я не знаю, выдержит ли она путь, — выдохнул он.
— Выдержит. Тебя удивит, как розы реагируют на Небесных, — она оглянулась и указала на Александра. — Ты нравишься им больше людей.
Он посмотрел на брата и удивился, увидев, что розы тянулись к Александру. Не прислонялись, а вились к золотой фигуре. Они протягивали лепестки, двигали корни, отчаянно пытаясь коснуться его.
Александр не реагировал. Он порой проводил плечом или пальцем по кустам роз. И они отодвигались, словно падали в обморок.
— Почему они так делают? — спросил Рафаэль.
— Не знаю. Мы многое не знаем о вашем народе, и хоть Александр освобожден от проклятия, он все еще не вспомнил все века знаний, — пчела пролетела у головы Амичии. Пчела покружила, будто счастливо вздохнула и улетела. — Я не могу торопить его воспоминания, так что мы пока движемся почти вслепую.
— Понимаю.
Он знал, как сложно было его брату. Это все означало, что Александр был их спасителем, они все искали у него ответов. Но у него пока их не было. Может, он никогда не получит их, ведь его воспоминания, как и у всех, были украдены.
Рафаэль посмотрел на небо, мимо проносились облака. Красоту этого места будет сложно покинуть, когда он знал, что его ждало в Холлоу-хилле.
— Впереди много работы, — сказал он. — Нужно многим помочь, многое исправить.
— Ты сказал, она принцесса? — спросила Амичия.
— Да.
— Я еще не встречала принцессу, — она поправила пучок на макушке. — С ней было бы проще. Многие королевства не говорят с простолюдинами.
— Что? — Рафаэль замер. — Простолюдины?
— Это я, — ответила Амичия, ее щеки вспыхнули.
Она боялась признать это? Он посмотрел на Александра, печально кривящего губы, но быстро скрывшего это.
Рафаэль взял Амичию за руки. Он хотел, чтобы она сосредоточилась только на его словах.
— Амичия, сила королевства не в аристократах. Ты не должна стыдиться, что ты из низов. Гордись тем, чего ты достигла, суди только свои поступки. А не то, что от тебя ждут люди.
Она открыла рот, закрыла его. Слезы выступили на ее глазах, и она кивнула и совладала с эмоциями.
— Ты уже звучишь как Небесный.
Он и ощущал себя так, но оставался монстром. Его ладони с когтями были опасными, пока сжимали ее руки. Крылья за спиной смотрелись ужасно, по сравнению с белыми перьями Александра.
Амичия охнула.
— Ты сказал, что отправил Даниэллу в замок к ее отцу?
— Да, — и он все еще беспокоился. — Это был осознанный риск. Я знаю, что смогу ее забрать у короля, но не знаю, смог бы забрать ее из хватки алхимиков.
— И ты прогнал алхимиков из Впадины?
— Да, — повторил он.
Она задумчиво нахмурилась. Пока она думала, его тревога росла, хоть он не знал, почему.
— Что такое, Амичия? — спросил он.
— Просто… Алхимики умные, насколько я знаю. Они недооценивают Жуть, но могут и сами строить планы. Они — мастера обмана.
Он тоже такое испытывал.
— Я не верю, что они так сильны, как говорят. По моему опыту, у алхимиков мало магии.
Амичия прикусила губу.
— Мы испытали не такое.
Она повернулась и повела его в брешь между рядами кустов. Они вместе прошли к скамье у декоративного пруда. Она села и указала им тоже так сделать.
Но Рафаэль не мог расслабиться. Тревога била его по спине, словно Даниэлла уже была в беде, и он забыл, как спасти ее.
— Что случилось тут с алхимиками?
Амичия сглотнула.
— Они чуть не растерзали поместье. Их магия сильная, но нужна их часть, чтобы ее исполнить. Потому они в шрамах.
— Потому истекают кровью, — пробормотал он.
— Я так думаю. Я верю, что они вредят себе ради магии. Они могли создавать тут правдоподобные иллюзии. Они даже убедили меня и Александра в обмане, — она сжала руку Александра. Он обхватил ее ладонь и сел на скамью рядом с ней.
Они выглядели красиво. На белой мраморной скамье у пруда с кувшинками. Женщина и ее ангел.
Он не знал, будут ли когда-нибудь так выглядеть он и Даниэлла. Он стиснул зубы и подавил мысль.
— Я не замечал иллюзий.
— Их и не заметить, — исправила Амичия. — В этом и смысл иллюзии.
Он понимал ее. Но это добавляло ему тревоги.
— Так ты думаешь, что они колдовали?
— Я думаю, что они потеряли важную фигуру в своих рядах, когда мы убили лидера. Но тот, кто заменил его, может быть хуже.
Александр отпустил руку Амичии и обвил рукой ее плечи. Он притянул ее к себе.
Рафаэль гадал, сколько раз они обсуждали это. Сколько раз его брат прогонял вину из тела Амичии.
Его брат смотрел, как стрекоза опустилась на кувшинку. Он сказал жене:
— Мы могли пойти по разным путям, но только убийство лидера спасало наш народ.
— Знаю, — прошептала она. — Но убивать все равно неправильно.
Рафаэль не знал, как убрать боль у новой сестры. Но он знал, что время поможет ей, а долгие размышления о таком только навредят им всем.
Он кашлянул.
— Новый лидер юный. Он почти ребенок, легко злится. Но умный. Он использует слова как аристократ, знает, как путать ими. Но вряд ли его магия сильна. Вряд ли у кого-то из них магия сильна.
Александр хмыкнул.
— Интересно, почему он так решил.
Рафаэль запутался на миг. А потом понял, что брат просил уточнить, просто не мог говорить с ним прямо.
— Я убил одного из них, — признался он. — Он напал на Даниэллу, пока она спала. Повезло, что я оказался там, но когда я увидел его… — он замолчал.
Им не нужны были подробности. Амичия уже видела смерть одного из них, и ее история отвлекала ее от нынешней ситуации.
— Хорошо, — ответил Александр. — Амичия, я бы убил их всех, если бы мог.
— Прошу, не говори так, — прошептала она. — Мы не знаем их истории.
— Мы знаем, что они — зло, — на лице Александра проступил мрачный оскал, как у Жути.
Рафаэль хотел спорить, как Амичия. Все заслуживали второй шанс, но он не знал, дал бы его алхимикам, даже если бы они просили на коленях.
— Они сейчас опасны и продолжат быть опасными. Мы не должны недооценивать их.
— Точно, — ответил Александр. — Амичия, что тебя тревожит? Я знаю этот взгляд.
Она заламывала руки, глядя на пчел и стрекоз, летающих вокруг них. Она была похожа в этот миг на сказочную принцессу, переживающую за свой народ.
Кем она была? Он был тут несколько дней, но уже хотел ее защитить. Конечно, Александр влюбился.
Теперь он понимал, почему алхимики назвали ее ведьмой. Она очаровывала всех Жутей. Даже не понимая этого.
Она облизнула губы и сказала:
— Я не пойму, почему алхимики хотели убить Даниэллу. Это меня тревожит больше всего. Они не пытались убить меня. Они пытались отослать меня и думали, что победили. Зачем убивать ее?
Рафаэль пожал плечами.
— Может, они сделали выводы. Если не убить того, кто может снять проклятие, они ведь потеряют контроль.
— Возможно, — она вздохнула. — Но это неправильно.
Александр отпустил ее и встал. Он стал расхаживать за ними, хрустя камешками из океана.
— Говори, жена.
— Они не знали, что она была в пещере с Рафаэлем. Он упоминал лишь раз, что забрал принцессу, чтобы навредить королю. Его ложь должна была убедить их не трогать ее.
— Так почему они не поверили?
Она стучала ладонью по своему колену.
— Не знаю.
— А он? — Александр направил вопрос к Рафаэлю.
Он смотрел на них внимательно. Они двигались как две половинки целого. Словно они были долгое время разделены, но теперь нашли друг друга.
Они смотрели на него и ждали ответ. Он кашлянул и сказал:
— Они не хотели, чтобы она мешала. Если вы говорили правду, то они хотят управлять хотя бы одним нашим королевством.
— Зачем? — спросил Александр.
Амичия ответила, не дав Рафаэлю даже подумать.
— Если у них будет королевство, будет проще управлять другими королевствами.
— Как это, жена?
— Потому что так у них будут люди, — прошептала она. — Тут они пытались превратить людей в бездумных Жутей, которые шли за тобой. Но в Холлоу-хилле Жути разумны, так что управлять ими куда сложнее.
Рафаэль стал понимать ситуацию.
— Они не хотят управлять Жутями в Холлоу-хилле.
Амичия поймала его испуганный взгляд и кивнула.
— Думаю, они хотят управлять людьми.
Его желудок выпал из тела, сердце замерло.
— Алхимики уже в замке.
— Наверное, — ответила она.
— И я послал Даниэллу к ним.
Александр шагнул вперед, протянул руку, словно хотел коснуться Рафаэля. Он замер, почти сжав его плечо, и посмотрел на жену.
— Думаю, пора прощаться.
— Ты прав, — ответила она, встала со скамьи и подбежала к ним. — Я не знаю, что тебя там встретит, Рафаэль, но тебе нужно сохранять голову на плечах.
Он послал любимую в опасное место. Он раскрыл крылья и приготовился к долгому полету.
В последний миг он сжал плечо Александра. Ток пробежал между ними.
Золото с Александра потекло в ладонь Рафаэля. Когти пропали, и хоть было больно — они оба перестали дышать и оскалились от боли — ладонь Рафаэля уже была не как у Жути.
Он отпрянул, пальцы болели. Но этого хватило. Он кивнул и прижал ладонь к груди.
— Спасибо, брат и сестра, за все, что вы сделали.
Александр посмотрел в его глаза и выдавил сквозь зубы от боли:
— До встречи.
И Рафаэль взлетел.
ГЛАВА 34
Даниэлла злилась все сильнее в плену. Она знала, что еды им давали мало. Они давали ей с Мило буханку хлеба и кусочек сыра в день. Этого едва хватило бы одному, не то что двоим.
Ее сердце болело от вида Мило. Он все еще дрожал, раны стали хуже. Ее болтливый брат таял. Он перестал рассказывать истории. Он почти не говорил, хотя она порой отвлекала его беседой.