Анита задержалась с ответом, и вдруг граф произнес буднично и бодро:
– Если вам больше нечего добавить, то разрешите мне прекратить нашу милую беседу.
Она не успела сообразить, что он собирается сделать, но интуиция подсказала: спасайся! Рука графа скользнула под столешницу и надавила там какую-то кнопку.
Моментально из подлокотников и из ножек кресел с клацаньем выскочили стальные полоски. Они сомкнулись, приковав руки и ноги Максимова к предмету мебели, выглядевшему доселе вполне безобидно. Аналогичные полоски должны были обездвижить и Аниту, если б она не выпрыгнула из кресла и не отбежала в сторону.
Господин Кулик демонически захохотал.
– Ловко вы его, ваше сиятельство! Пришпилили, как муху…
Максимов взревел, словно раненый слон, сделал усилие, чтобы высвободиться, однако оковы держали крепко. Тогда он развернулся вместе с креслом и дал залп из обоих пистолетов в сторону Кулика. Целить из такого неудобного положения было трудно, поэтому пули, как и следовало ожидать, прошли мимо, впившись в обшивку стен.
– Однако ж и забавный у тебя вид, друг Алексей! – гоготнул коварный субъект с птичьей фамилией, после чего сделался суров, подошел сбоку к креслу и двумя сильными рывками отобрал у Максимова оружие. – Все. Побаловал – и будет.
Перемена декораций оказалась столь стремительной, что Анита еще толком и не опомнилась, а два черных ствола были уже наведены на нее и готовились выплюнуть смертоносный свинец. Она попятилась и уперлась спиною в книжный шкап. Дальше отступать было некуда.
– Не стреляй! – распорядился граф Ингерас. – Ты же знаешь: она нам нужна. – Кивнул на Максимова: – И он тоже.
Господин Кулик почтительно склонил голову:
– Помню, ваше сиятельство. А если они вздумают чудить?
– Не вздумают. – Граф жутковато улыбнулся Аните: – Правда же, сударыня? У вас отменная быстрота и такой же отменный ум. Вы должны понимать, что удача сегодня – на нашей стороне, сопротивляться бесполезно.
– Ироды поганые… – просипел Максимов, дергаясь, как жук, приколотый булавкой к картону. – Мало вам кровушки?..
Знать, сильно он был обозлен, раз заговорил в столь велеречивом былинном стиле.
У Аниты при себе не было никаких вещей. Понадеялась на Алекса, ридикюль с ножом оставила в комнате. Да и что бы она могла противопоставить матерому убийце, вооруженному до зубов?
– Куда вы нас теперь? – спросила она. – Запрете в клетку, как Вэнь Юна?
– Здравая идея, – ответил граф. – Мне понадобится еще около суток, чтобы завершить расчеты. После этого можно будет приступать к практической части.
– То есть выкачать из нас кровь? Я не согласна!
– Я тоже! – поддакнул Максимов.
– Боюсь, господа, ваше мнение уже ни на что не повлияет.
Что-то сатанинское зазвучало в голосе графа и заставило Аниту вжаться в шкап. В душу заполз безотчетный ужас, но болезненный укол в поясницу прогнал его. Анита завела руку за спину и нащупала холодный металл. Кинжал Тришны! Тот самый, что завалился за шкап, да и застрял там, не долетев до пола. Ингерас забыл о нем, а может, не счел нужным пыжиться, отодвигать неподъемную махину с книгами.
Анита взялась пальцами за лезвие, кончик которого торчал наружу, и убедилась, что вынуть кинжал можно, ничего не отодвигая. Помалу покачивая, тащить на себя. Только б хватило времени!
– Вы знакомы с народными мудростями, ваше сиятельство? Про шкуру неубитого медведя слыхали?
– Вы мне грозите? – удивился Ингерас. – Весьма безрассудно с вашей стороны.
– А вот и нет! Моей служанке дано указание: если мы с Алексом не вернемся через четверть часа, она должна будет срочно покинуть замок и передать властям письмо, в котором я изложила все то, о чем мы с вами только что говорили.
Врала неуклюже, но сейчас правдоподобность не имела значения. Кинжал уже наполовину вынут, Анита нащупала резную рукоятку.
– Блеф! – весело осклабился граф. – И вы хотели напугать меня этой выдумкой? Покинуть замок не смог бы никто, вам это известно не хуже моего.
– Она что-то задумала! – предупредил своего повелителя Кулик. – Будьте осторожны, ваше сиятельство!
– Что она может сделать? Она беспомощна, как дитя…
Вот на это Анита обиделась всерьез. В гневе выдернула кинжал и, не придумав ничего лучшего, с силой запустила им в Кулика. И тут же упала ничком на пол, потому что помощник Ингераса, несмотря на запрет, нажал на спусковые крючки, и в кабинете одновременно грохнули два выстрела. Пули продырявили шкап над головой рухнувшей Аниты, не причинив ей вреда, но куда удивительнее было то, что ее бросок достиг цели. Индийский кинжал, брошенный абы как, угодил рукоятью в лоб господину Кулику.
Нет, таким способом нельзя было вывести человека из строя, однако мнимый поручик от удара потерял равновесие, отступил на два шага назад и толкнул плечом второй шкап, на верху которого стоял алебастровый бюст Гермеса Трисмегиста. Бюст пошатнулся и свергся Кулику на голову. От такого гостинца не поздоровилось бы и библейскому атлету Самсону. Господин Кулик закатил глаза, выронил пистолеты, его качнуло вперед, он несколько раз переставил ноги, выйдя на середину комнаты, но здесь сознание покинуло его, и он опрокинулся на турецкий ковер.
– Молодчина, Нелли! – выкрикнул Максимов. – Теперь забери оружие!
Анита поднялась с пола. В ушах еще позванивало от выстрелов, в комнате стоял запах пороха.
– Какая прыть! – восхитился граф. – Вы чертовски везучи, сударыня… Но вам это не поможет. Моя реакция все же быстрее, спросите об этом у вашего мужа.
Он выхватил из-за фалды своего черного сюртука пистолет «Тауэр» и поднес его к голове Максимова.
– Моего помощника вы одолели, но я в состоянии обойтись и без него. Если вы сделаете еще шаг, я выстрелю.
Анита остановилась. Пистолеты, выроненные Куликом, валялись в двух-трех футах от ее ног, но она не посмела к ним прикоснуться, глядела на бледное лицо Алекса, прикованного к креслу.
– Вот и славно, – одобрил Ингерас. – А теперь отойдите… Нет, не туда. К окну. Вот так… Довольно с меня ваших трюков.
Анита покорилась, подошла к задернутым портьерам и встала возле них. В пределах досягаемости не было ни единого предмета, который помог бы переломить ситуацию. Следовало признать, что граф Ингерас выиграл эту партию. Он подождет, когда его напарник очнется, и вдвоем они сделают со своими пленниками все, что задумали. Оглушенный Кулик уже шевелился: еще немного – и придет в себя.
– Будете послушны, проживете чуть дольше, – промурлыкал граф, удовлетворенный исходом баталии. – И ваша смерть не будет мучительной. Я дам вам снотворное, вы погрузитесь в царство Морфея и останетесь в нем навечно.
– Спасибо, – сказала Анита, – но я еще не настолько устала от жизни, чтобы желать вечного отдыха… Уберите пистолет, меня это нервирует.
Граф отвел дуло от виска Максимова и направил на Аниту. Учтиво осведомился:
– Так вам спокойнее?
– Вполне.
– А мне нет! – Максимов задергался, и кресло под ним запрыгало по полу. – Не целься в нее, ты, шакал вонючий!
Ствол «Тауэра» снова метнулся в сторону. Всего на долю секунды отвлекся оскорбленный граф Ингерас, но этого хватило Аните, чтобы вцепиться обеими руками в портьеру и повиснуть на ней по-кошачьи. Раздался треск, портьера сорвалась с карниза, и в кабинет хлынул яркий солнечный свет. Огненная волна плеснула в лицо графа, и оно исказилось так, словно его облили серной кислотой. Ингерас бросил свой «Тауэр», прижал белые ладони к глазам и завопил дурным голосом:
– Нет! Нет! Закройте!
В ответ Анита сдернула и вторую портьеру. Ослепительные лучи затопили весь кабинет, даже Максимов, сидевший прямо напротив окна, зажмурился. А граф впал в настоящую истерику, выл что-то нечленораздельное, после чего перекатился через стол и вслепую, не отнимая ладоней от глаз, бросился к двери. Врезался в нее лбом, как бык, распахнул и выбежал на лестницу. Слышно было, как стучали его подошвы по ступенькам, когда он сбегал вниз, в темноту.
– Нелли, вызволи меня! Быстрее… его надо догнать!
Стресс лишил Аниту разума. Она подскочила к Максимову и стала дергать стальные полоски, чтобы высвободить его руки.
– Да не так! Кнопка… Найди ее!
Проклятье! Как можно было забыть про кнопку? Анита зашарила руками под столешницей. Кулик со стоном приподнял голову, по которой из рассеченного темени сползали кумачового цвета струйки. Глаза его были подернуты дымкой, но он достаточно быстро сообразил, что происходит, цапнул с пола свой черкесский пистолет и, наставив его на Аниту, надавил пальцем скобку. Боек щелкнул вхолостую – пистолет был разряжен.
– Анна, скорее! – взывал Максимов в отчаянии.
Анита наконец нашла кнопку, нажала, и стальные полоски убрались обратно в кресло. Максимов вскочил и ногой выбил из руки полулежащего Кулика свой «Патерсон», который тот успел подобрать. Завязалась борьба. Анита схватила графский «Тауэр», и в этот миг с лестницы донесся грохот, а следом за ним жуткий вопль.
Алекс и Кулик мутузили друг друга на полу. Анита перепрыгнула через них и, выскочив из кабинета, побежала по лестнице. Она уже почти спустилась с башни, когда на ее пути возникла преграда. На нижней площадке в неестественной позе лежал, похожий на сломанного деревянного клоуна, владелец кровавого замка Цепешей. Его застывшие зрачки смотрели вверх, на отвратительном лице отобразилась боль.
Анита на цыпочках подошла к нему, выставив перед собой пистолет. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы убедиться: граф Ингерас, или, поместному, граф Рэу, покинул этот бренный мир и переместился в глубины ада, где ему, безусловно, было уготовано надлежащее место.
Справиться с еще не до конца очухавшимся господином Куликом было не слишком сложно. Максимов скрутил ему руки поясным ремнем и думал, не лучше ли будет для надежности связать и ноги, когда вернулась Анита и сообщила, что граф, спасаясь от ненавистного ему солнечного света, споткнулся на лестнице и свернул себе шею.