– Откуда мне знать? – улыбнулась Селин. – Я не вдаюсь в мелкие подробности.
– Ты хотела мне что-то показать? – проворчал Чанза.
– Сюда, – взмахнула рукой аватара, показывая на дорогу позади помещений для Изменений, откуда доносились крики боли.
В большинстве хижин людей превращали в формы, наиболее пригодные для сражений, но Селин разошлась вовсю, и в лагере были построены лаборатории, в которых занимались особым продуктом. Армии необходимы солдаты, но ей также нужны строители, обслуживающий персонал, врачи и другие специалисты. Когда людей превращали в более «подходящие» формы, их изначальная память стиралась, с тем, чтобы состояние мира после Спада больше не угнетало их, и заменялась простыми инструкциями по действиям в разных ситуациях, своего рода программой на все случаи жизни.
Позади хижин находились загоны, в которых новые Метаморфы впервые вставали на ноги. Слабые и костлявые, они все равно не могли удержаться от того, чтобы броситься друг на друга. Но Чанза прекрасно знал, что при богатой белками диете (он, правда, иногда задумывался о том, откуда берутся эти белки) они очень скоро наберут мышечную массу и станут крупными, жестокими, разве что слегка недисциплинированными воинами. Двое новоиспеченных Метаморфов набросились друг на друга на его глазах, а более зрелые особи, поставленные их охранять, немедленно кинулись к ним, свалили на землю ударами кулаков и потом цеплялись за них когтями, пока полумертвых драчунов не удалось растащить.
За этим загоном находилась секция для женщин и детей, которых не стали подвергать Изменению. Дети для этого были просто слишком хрупки, с недостаточным внутренним резервом энергии, а женщины нужны были для того, чтобы присматривать за ними.
Стражники входили и выходили из бревенчатых корпусов, проходя мимо одного из которых Чанза услышал истошный визг. Если б он мог что-то изменить, этот лагерь «беженцев» выглядел бы совсем по-другому, но здесь всем заправляла Селин. Он просто старался не думать об этом, что в течение длинной прогулки представлялось все более трудным. Он всеми силами пытался не слушать и не слышать крики, особенно детские. Селин тем временем привела его к строению, размером чуть побольше других.
– Ты знаешь, что мы долго не знали, что делать с женщинами, – сказала Селин. – Они нам не очень нужны в армии. А дети – это вообще утечка ресурсов. Но я думаю, что наконец нашла решение.
Внутри он увидел, что стражники плотным кольцом окружили группку людей: там были мужчина и женщина, может быть муж и жена, а также трое детей – от худющего, больного на вид младенца до девочки, уже входящей в половую зрелость. Селин, приблизившись, кивнула одному из своих помощников, который при появлении аватары начал издавать какие-то бессмысленные, по крайней мере для постороннего, звуки.
Над группой людей сформировалась полусфера, и воздух вокруг наполнился ярким светом. Тишину разорвали адские крики боли, этот общий вопль ярости и отчаяния нарастал, звеня в ушах Чанзы, казалось, бесконечно, но вот он оборвался, и сфера над головами подопытных рассеялась. В центре круга стояло нечто – огромное, как сам Чанза, и не менее широкое в кости. У монстра были отвислый живот, поросячье рыло с длинными, изогнутыми бивнями, его ладони болтались почти у полусогнутых коленей, когти на ногах были заострены, как у хищника. К тому же оно было, несомненно, мужского пола, с огромным пенисом и яйцами. Монстр обвел комнату мутным взглядом и вдруг рванул к дверному проему. Его остановило защитное поле, но он продолжал биться всем телом в невидимый щит, завывая от ярости, пока помощник Селин снова не заговорил. Тогда чудовище неподвижно застыло, продолжая, однако, излучать ярость.
– Где?.. – спросил Чанза и затем прокашлялся. Он не хотел задавать этот вопрос, в глубине души зная ответ, но он не мог остановиться. – Что случилось с людьми?
– Мужчина стал ядром нового создания, – сказала Селин с блаженной улыбкой, делая шаг вперед, чтобы погладить чудовище через защитное поле.
Ее помощник прошел сквозь щит, который был настроен только на плоть и кровь и не пропускал аватар.
– Мы использовали его внутреннюю энергию, так же как и энергию остальных. Сложили вместе весь материал. Безупречно, – сказала она, поглаживая плечо зверя. – Пенис функционирует, это существо вполне может размножаться с помощью женщин, если они, конечно, переживут встречу с ним. Отпрыски… ну, у моих моделей есть несколько потенциальных путей развития. Я с нетерпением жду данных эксперимента.
– Селин, даже для тебя… – начал Чанза, затем собрался с духом и все-таки произнес: – Это сумасшествие.
– Пол сказал, что хочет ужаса, – ответила Селин, поворачивая голову, чтобы заглянуть ему в глаза, при этом продолжая гладить чудовище. Ее глаза светились настоящим безумием. – И я могу создать ужас.
– Да, – искренне согласился Чанза, – это ты можешь. Он пытался оценить ситуацию объективно, но не мог.
И вот что странно, не вид исчезающей в сверкающей полусфере семьи вставал перед его глазами, а женщина, которую тащили за волосы охранники.
Он хотел бы искренне верить, как Пол, что они творят добро. Но не мог. Он давно уже окончательно осознал, что то, что они делают, – зло, зло без права искупления, зло, какого еще не видел мир. Он понимал, что сам выкопал адскую яму, из которой у него, возможно, не будет шансов выбраться. И с горечью признавал, что ненасытная жажда власти заманила его в ловушку.
Вкус власти был для него как наркотик, и он прокладывал себе путь наверх. Путь, на котором ему так помог Пол, именно с его помощью Чанза стал членом Совета. Но каждый шаг по лестнице власти: сначала инспектор, потом Особый инспектор, затем кандидат в члены Совета – каждый шаг прибавлял, кроме самой власти, еще и ответственность, обязанности, которые обволакивали его, как паутина, понемногу перекрывая удовольствие от обладания вожделенной властью. Когда Пол предоставил ему возможность эту паутину сбросить, как будто она была вполне осязаемой вещью, которую можно было снять, он за эту возможность ухватился, прекрасно зная, впрочем, с кем вступает в союз.
И вот к чему это привело.
Если они выиграют войну, если Пол умудрится выжить, если они смогут… нейтрализовать отдельных членов Совета, как Селин с ее монстрами или Рейса с его девочками, плетками и ножами, а особенно Демона… Если они смогут выбрать правильных людей, чтобы отобрать Ключи у Коалиции Свободы, может быть, тогда они смогут выбраться.
А это значит, что надо выиграть. Значит, нужно использовать любое оружие, какое есть в их распоряжении. Даже Селин. Даже это… безобразие.
– Это восхитительно.
– Они восхитительны, – выдохнула Рейчел.
Герцер кивнул. На посадку на площадке у Вороньей Мельницы заходили драконы.
– Теперь понимаю, что Эдмунд имел в виду под сюрпризом, – сказал он.
Их было шестеро, четверо с всадниками и двое без. Пятеро из них были вивернами, у которых, в отличие от классического дракона, были только две мощные задние лапы и не такой широкий размах крыльев. Виверны были существами не очень разумными и практически не поддавались дрессуре. Повадками они напоминали лошадей, только лошади не были плотоядными и им не требовалось каждый день поглощать объем пищи, почти равный их собственной массе. Тела их тоже были размером с крупную лошадь, но крылья, по форме напоминающие крылья летучей мыши, даже в сложенном виде были больше самого тела, а в размахе превышали тридцать метров каждое.
Последним, однако, летел настоящий дракон. У него было четыре лапы, длинная шея и массивные крылья, такие огромные, что в их тени могли бы укрыться все пять виверн. Драконы были созданы чуть раньше, чем эльфы, и были разумными существами, со всеми правами и обязанностями людей. Но дальнейшее развитие этого вида было приостановлено после войн Искусственных Интеллектов, показавших всю бесперспективность такого направления научной мысли. И хотя после этого пополнение популяции все же происходило, за две тысячи лет, что минули с тех пор, существа почти исчезли.
И вот один из легендарных драконов приземлился в Вороньей Мельнице, скорее всего для того, чтобы сопровождать экспедицию Эдмунда к Южным островам.
– Вот это сюрприз! – воскликнула Даная. Она еще не могла отдышаться после подъема на холм и теперь смотрела на драконов в полном изумлении. – Только не говори мне, что вы летите на этом в Ньюфелл!
– Ну ладно, я не лечу, – рассмеялся Эдмунд, – но ты можешь забираться.
– Отлично! – сказала Рейчел, затем присмотрелась к настоящему дракону. – Простите, мисс Дракон?
– Меня зовут Джоанна, – сказала дракониха, наклоняя голову к Рейчел. Несмотря на рот, полный очень длинных зубов, у нее были подвижные губы и гибкий язык, что позволяло произносить достаточно четкие звуки. – Джоанна Гремлих. У большинства людей возникают трудности при определении пола дракона. Надо же, а ты поняла…
– Мы видели тебя на дне рождения Маргарет, – вставил Герцер. – Так, значит, ты теперь на стороне Коалиции. Приятно это слышать.
Это длинная история, – резко сказала драконица. У нее был довольно высокий, но все же грохочущий голос. – Мне больше по душе термин «независимый подрядчик». Герцог Эдмунд предпочитает слово «наемник».
– Наемный дракон? – ахнула Рейчел. – Как это?
– Ты хоть представляешь, сколько еды нужно, чтобы содержать это чертово тело? – спросила драконица. – Спад застал меня в таком виде. С тех пор приходится добывать еду охотой. Признаться, это утомительно.
– Джоанна работает за еду, крышу над головой и довольно большую зарплату, которую она берет золотом и драгоценными камнями, – холодно пояснил Эдмунд.
– Не забывай про бонусы за сражения, – добавила Джоанна.
– Не забуду, но сейчас у нас дипломатическая миссия.
– Конечно, – язвительно сказала Джоанна. – Как будто она таковой и останется, когда ты рядом. Будешь сидеть здесь весь день или все-таки полетим? Я могу взять двоих, предпочла бы женщин, они выглядят полегче. Один из всадников на вивернах может взять к себе герцога. Я надеюсь, большой мальчик сможет удержаться на виверне сам.