— В Куско я спала, когда ты вернулась.
— Но на следующее утро ты ведь могла сказать.
— Ты плохо себя чувствовала.
— Дайана… Дайана… — Кэрол укоризненно покачала головой.
— Давай забудем инцидент в Лиме, тем более что она далеко отсюда.
— Не так далеко, чтобы Сипас не смог добраться сюда так же быстро, как мы.
— Ты же не попытаешься войти в контакт с Сипасом, верно, Кэрол? — Дайана внезапно подумала о такой возможности. — Слоун рассказал мне свою историю и…
— Ты, конечно, имеешь в виду мистера Блэка? Мистер Блэк рассказал тебе свою историю, верно? — Кэрол уже откровенно смеялась.
— О, Кэрол, я ему верю. Я ему действительно верю.
— Послушай, Дайана, я очень беспокоюсь! Понимаешь ли ты, во что ввязываешься? Завтра я уеду отсюда, но ты же собираешься остаться. Что касается Сипаса, то я не думаю, что когда-нибудь еще увижу его. Но, если бы я думала, что этот Слоун втягивает тебя во что-то серьезное, я бросилась бы к ближайшему телефону.
— Нет, Кэрол, он этого не сделает, поверь мне! Я же репортер. Я привыкла выуживать из людей истину и действительно чувствую, что Слоун сказал мне правду. Со временем, уверена, смогу убедить и тебя.
— Не позволяешь ли ты своим чувствам управлять собой, а, Дайана? И не отвечай мне своим «Кэрол, о чем ты говоришь!», я ведь не слепая.
— Не знаю, что ты придумываешь, но уж точно нет ничего похожего! — Дайана старалась держаться и говорить как можно убедительнее.
— А что вы делали, когда все вышли из поезда? — продолжала Кэрол, и Дайана почувствовала, что краснеет.
— Он красив, Дайана, чертовски красив, я тоже это вижу. И у него очаровательные манеры. Но, дорогая, я немного покрутилась в свое время и знаю, что есть артисты-гипнотизеры, которые хорошо выглядят, прекрасно умеют вести беседу и при этом мастерски грабят.
Дайана и сама слышала множество разговоров на эту тему в полицейских участках Сиэтла и в отделе новостей своей газеты.
— Я ему верю, — сказала она наконец. — Я действительно ему верю. И, кроме того, я его больше никогда не увижу.
И ей стало очень грустно, Слоун Хендрикс, к добру или к худу, действительно ушел из ее жизни, и Дайану вдруг охватило чувство большой потери.
— Он уезжает в джунгли с друзьями.
— Дорогая, герои дешевых романов имеют привычку появляться тогда, когда их меньше всего ожидаешь. Или ты скажешь, что ждала его появления в Куско или в поезде?
— Но он не герой дешевого романа, — запротестовала Дайана. Слова Кэрол задели ее за живое, и в то же время… то, о чем сейчас говорила подруга, и ей самой уже приходило в голову.
— Ну, по крайней мере, я сказала, что думала, — закончила Кэрол. — Ты уже большая девочка. Я обратила твое внимание на некоторые вещи и надеюсь, что у тебя хватит здравого смысла прислушаться.
— И ты не будешь пытаться звонить Сипасу?
— Ты все еще планируешь вернуться домой, когда хотела?
— Да.
— Тогда я хочу, чтобы через две недели, начиная с сегодняшнего дня, ты позвонила мне и сообщила, что добралась домой. Ладно? Если не позвонишь, я сделаю все, чтобы узнать, что произошло. Договорились?
— Хорошо. — Перегнувшись через стол, Дайана поцеловала Кэрол. — И спасибо тебе.
— Желаю всего самого доброго, дорогая. Правда.
Подали еду, и Кэрол сморщилась:
— Что я вижу, неужели ты хочешь все это съесть?
— Я голодна. — Дайана с удовольствием придвинула к себе тарелку.
Заказав чай, Кэрол старалась не смотреть, как Дайана ест. Даже сама мысль о еде вызывала у нее спазмы в желудке, и Кэрол испытала большое облегчение, когда официант начал убирать грязную посуду.
Они сидели лицом к глубокому ущелью, по дну которого, пенясь, неслась река Урубамба. Справа находилась самая высокая точка дороги «Хайрем Бингем», слева — руины города, лежащие в лощине между двумя вершинами — Мачу Пикчу (Старая Гора) и Уайна Пикчу (Молодая Гора). Вокруг буйствовал зеленый цвет — зеленые листья деревьев и кустарников, трава на склонах гор, зеленые морские водоросли в тихих заводях, зеленый мох на руинах. Голубое небо, рыжевато-коричневая Урубамба под желтым серпантином дороги, серый гранит скал и камней… От красоты захватывало дух. Девушки сидели молча, пока перед их столиком не возник Эл.
— Мы почти готовы. Дайана, хотите присоединиться к нам?
— Нет, я просто посижу здесь еще немного.
— Ну, а у меня всего лишь час, чтобы осмотреть это, а не неделя, как у некоторых моих знакомых. — Кэрол бодро вскочила на ноги. — Так что я уж удовлетворю свое любопытство. У нас еще будет время, чтобы как следует попрощаться? — повернулась она к Дайане.
— Обещаю помахать тебе ручкой, когда вас будут запихивать в машины, чтобы спустить с горы.
Кэрол повесила на плечо сумочку и побежала к другим туристам. Дайана, разнежившись на послеполуденном солнце, попросила официанта принести стакан чича морада и рассеянно слушала его объяснения о чича де хора — напитке из желтого маиса, рецепт которого здесь знали еще в доинкский период. Дайана узнала, что в нем есть немного алкоголя, но она не захмелеет, если попробует напиток не сегодня, а через пару дней — она же остается на какое-то время, не так ли? Невозможно осмотреть Мачу Пикчу за пару часов.
Дайана машинально кивнула в знак согласия. Красота окружающего мира захватила ее, не хотелось ни говорить, ни двигаться…
Внезапно она почувствовала, что кто-то подошел к ее столику. Она резко повернулась в надежде на то, что это Слоун, и с трудом скрыла разочарование, увидев Джорджа Калхени.
— Это крепость, которую никогда не видели глаза испанских конкистадоров, — начал рассказывать Джордж, устроившись напротив Дайаны. — Ее скрыли от них густые облака, повисающие над этими местами в сезон дождей. Какими необычными людьми были, должно быть, инки. Вы знаете, слово «инка» на языке кечуа означает «король» или «принц». Сначала так называли верховного вождя, а затем, в XVI веке, испанцы стали называть этим словом всех знатных индейцев и духовенство, а мы называем инками целую нацию, населявшую территорию сегодняшних Боливии, Перу, Эквадора, севера Чили, часть Аргентины. А где сегодня эта великая нация? Ушла. Исчезла вместе со своими дворцами, храмами, городами. Остались только развалины, затерянные в горах и джунглях…
Дайана понимала, о чем думает Джордж. Когда-то, в юности, он стоял перед руинами того города в джунглях, о котором рассказывал им в поезде, иногда впервые эти мысли посетили его, чтобы остаться в его душе навсегда.
— Инки были захвачены чудовищной бандой свиней, — продолжал Джордж. — Вы знаете, кем был Франсиско Писарро? Он провел свое детство в Трухильо, в Испании, зарабатывал на жизнь тем, что пас свиней. Он прибыл в Перу, когда культура инков была в самом расцвете. У Писарро было всего несколько сотен человек, и он имел не больше шансов, чем Наполеон при Ватерлоо. Но империю ослабила длительная гражданская война. Он захватил инку Атахуальпа, потребовал за него выкуп, а потом убил. Писарро грабил беспощадно, стоимость награбленного испанцами в этой стране невозможно оценить! Золото — буквально тоннами, изумруды — некоторые с гусиное яйцо…
Джордж и Дайана все еще сидели на террасе, когда Кэрол вернулась вместе с группой к отелю, и Эл сразу начал посадку в «фольксвагены».
Дайана протянула Кэрол прощальный подарок: пять фотографий, купленных у мальчика в поезде, и среди них — фотографию Слоуна. Она была благодарна Кэрол за то, что та обошлась без комментариев. Честно говоря, ей и самой была неприятна эта мера предосторожности — она должна либо доверять Слоуну, либо не доверять. Однако она в чужой стране и надо сделать все, чтобы обеспечить свою безопасность — очень многие путешественники исчезают здесь навсегда.
— Через две недели, — напомнила Кэрол, когда автобус уже трогался. — Если, конечно, я переживу спуск.
— Хорошо, — кивнули Дайана.
Они махали друг другу до тех пор, пока автобус не вышел на очередной виток дороги «Хайрем Бингем» и не скрылся из виду.
Дайана вернулась на террасу. Эл загружал следующий автобус, с которым уезжал и Джордж Калхени. Увидев Дайану, Джордж подошел попрощаться.
— Сейчас мы уедем, и вы увидите — эти места без туристов выглядят совсем по-другому. Помните о приглашении и да будет у вас все хорошо.
Эл взял его за руку и повел к уже уменьшившейся очереди на автобус.
Дайана заказала еще один чича морада и, медленно потягивая его, бездумно грелась на солнце. Сверху было видно, как автобусы добирались до подножия горы и, высадив пассажиров, возвращались за оставшимися. Прибыл поезд из Санта-Аны. Когда началась посадка, люди засуетились и стали еще больше похожи на разноцветных муравьев. Дайана пыталась разглядеть Кэрол, но яркие точки внизу сливались, а потом поезд и вовсе поглотил их и унес в сторону Куско. На веранде никого, кроме Дайаны, не осталось. Она спросила официанта о других постояльцах отеля.
— Некоторые ушли в поход, — сообщил он, — другие отдыхают в номерах. Все устали от толпы туристас.
Дайана посидела еще немного, а потом пошла в номер.
Немного вздремнув, она почувствовала себя удивительно свежей, достала чистое платье, немного подкрасилась и, стянув в пучок волосы, посмотрела в зеркало. Ощущение свежести не обмануло ее — выглядела она безусловно хорошо.
Дайана вышла из номера, решив не откладывать чича де хора на завтра. Население отеля тоже, видимо, проснулось: несколько столиков были уже заняты. Темнота быстро опускалась на горы, Урубамба была уже неразличима, голубое небо стало темно-серым. Сумерки скрыли даже дорогу «Хайрем Бингем», а буйная растительность приобрела темно-зеленый цвет — будто толстый зеленый бархат покрыл склоны гор.
Дайана вышла во внутренний дворик в поисках официанта и сразу увидела Слоуна Хендрикса. Все чувства, которые благополучно дремали в ней, сразу ожили.
— Дайана?
Он быстро встал и пошел ей навстречу. Дайана подала ему обе руки, немного смущенная тем, что люди на веранде повернулись в их сторону, и вновь ощутила опасную притягательность этого человека.