Не до этого.
Определенно.
Подводная королева вдруг подумала, что обязательно простит Велессу: и ее глупые поступки, и резкие высказывания. И что постарается давать ей больше свободы.
Просто ей было страшно потерять единственную дочь. Мужа она уже не уберегла.
Пусть Велесса вернется.
Рителлека не выдержит, если останется в одиночестве. Она ведь все свое время посветила воспитанию дочери, неужели теперь эта дочь оставит ее одну?
Наверное, думать так было неправильно.
Но Рителлека все же верила. Верила, что Велесса выберет ее, останется со своей матерью и в родном дворце, а не сбежит туда, в неизвестность, завлекшись выбором и свободой.
Рителлека хотела верить. А вера умирает последней.
***
Велесса сбежала по лестнице, оставив после себя свежий морской флер и живое пушистое облако. Кристина пару секунд смотрела ей вслед, на мельтешащее зеленое пятно, а потом направилась к двери — не стоять же ей тут, в коридоре, вечно?
И как понять, что творится на душе у этой девушки? Чем обоснованы ее поступки, мысли, вопросы об элементарных вещах, незнание простых правил? Будто с космоса пришла, такая непонятная…
Да ещё и Антон этот. Устроил представление с захлопыванием двери. Психует, видите ли. А ничего, что тут Велли? Или все-таки чего? Между ней и Антоном вообще творилось что-то необъяснимое. Сначала Велли говорила, что любит его до безумия — и Кристина действительно в это поверила, так достоверно Велли в этом признавалась, потом она ссорилась с Антоном и сбегала. И сейчас… Почему-то Кристине думалось, что она ушла именно к Антону.
— Мяв, — выдала кошечка, поднимая на Кристину голову с сияющими, словно изумруды, глазами. Велли специально, что ли, котенка под цвет собственных глаз подбирала?
— Согласна, — Кристина вздохнула. — Велли твоя — это да, действительно мяв. Я ничего не понимаю, слышишь, как там тебя, Тучка? Словно сама пришельцем являюсь. Земля в иллюминаторе. Вон, уже сама с собой разговариваю. Пора сдаваться в психушку, да?
Кошечка чихнула, будто соглашаясь с ее словами, и Кристина продолжила:
— А с тобой мне что делать? Ты вообще взялась откуда? Вместе с Велли прилетела из космоса? Ох… Есть хочешь?
В ответ кошечка качнула хвостом.
Кристина осторожно открыла дверь, придерживая ее ногой, и вошла внутрь. Отец листал газету — он вообще постоянно листал газеты, лаконичные черно-белые журналы, книги, даже на отдыхе, мама перещелкивала каналы на телевизоре, не задерживаясь на каждом больше, чем на десять секунд. На Кристину они не смотрели, и это было ей даже на руку.
Она прошла в ванную комнату и, недолго думая, усадила кошечку в раковину — лапы той оказались грязными, замаранными в землю. Потом она вернулась в зал, чтобы найти полотенце, но сделать этого ей не удалось, потому что зазвонил телефон.
Мама бросила на Кристину короткий взгляд и вернулась к перелистыванию каналов.
Кристина взяла мобильник — изящный, белый, купленный на собственно заработанные деньги, и несколько удивилась, увидев имя звонящего.
Кирилл. Тот парень из кафе, который сначала приставал к Велли, а потом чуть не подрался с Антоном. И который каким-то образом встретился с Велли вновь, чтобы узнать, где живет Кристина. Абсурд! Вот уж кому сдаваться надо в психбольницу, так это ему, подумала вдруг девушка. А у нее ещё не все потеряно, подбодрила себя она.
А потом, пару секунд посмотрев на переливающийся экран, Кристина все же решила ответить.
— Тебе деньги тратить не жалко? — спросила она вместо приветствия. — Который раз за сегодняшний день звонишь уже.
— Деньги? — несколько опешил Кирилл.
Кристина хмыкнула, стараясь сделать так, чтобы это было неслышным, а потом пояснила:
— По моему тарифу, например, здесь звонить дорого очень. А у тебя с этим все нормально? — поинтересовалась она, намекая не на тариф, а на умственные способности своего собеседника.
— Кристина, ты думаешь, мне жалко тратить деньги на звонок тебе? — сделал скрытый комплимент Кирилл. Но Кристину было не так и просто обхитрить, а уж, тем более, очаровать.
— Думаю, что да, — заметила она, заправляя за ухо прядь темных волос, выбившуюся из хвоста. — А разве нет?
Она, задумчиво оглядывая все вокруг, вышла в коридор. Потом прошла в спальню родителей и переглянулась со своим отражением в зеркале, в то время как Кирилл доказывал:
— Если бы мне было их жалко, я бы не звонил.
— Да-да, это я поняла, — протянула Кристина. — Тебе денег вообще ни на что не жалко. Тем более, — добавила она шепотом, — на то, чтобы незаконным путем выманивать сведения у доверчивых девушек. И, знаешь, я вообще-то…
Договорить она не успела: номер вдруг ожил, и с промежутком в одну тысячную секунды в зале раздалось сначала мяуканье, потом возглас мамы: «Кристина!», а следом отец своим зычным поставленным голосом вопросил:
— Что тут происходит?
— Блин, — только и смогла выдать Кристина. — Я занята! — добавила она, обращаясь к Кириллу. А тот, совершенно Кристины не стесняясь, весело смеялся.
Она быстро прервала вызов и кинула мобильник в карман платья. Спеша в зал, Кристина отчетливо представляла то, как будет говорить оправдание. Ну что-то типа такого:
— Это кошечка, ее зовут Тучка, и меня попросили за ней присмотреть…
И как будет возмущаться мама и осуждающе смотреть отец. Но Кристина ведь обещала, что присмотрит за ручным облачком…
В общем, все должно было пройти весело.
Впрочем, весело оно и прошло.
Глава 16. Поцелуй
— Именно браслет?
— Браслет.
Антон и сам не мог понять, как он оказался здесь, в этом магазине с излучающей белое сияние даже днем вывеской, находящемся чуть в отдалении от всех. Просто он прошел мимо него и решил заглянуть внутрь — магазин обещал ювелирные изделия из серебра.
Интересно, а Ника любит серебро? Или ей по нраву золото? Она частенько носит украшения.
Антон стоял у прилавков, отливающими всеми оттенками серебра, недолго. Взгляд его наткнулся на витрину с серебряными тоненькими браслетами. И он подумал, что один из них отлично будет смотреться на загорелом запястье Ники.
Девушка-продавец с необычными фиолетовыми волосами вытащила из-за стекла одну из подушек с браслетами — именно ту, на которую был направлен взгляд Антона, и поставила ее на стекло.
— Размер какой?
— Эм… — протянул Антон. — Средний.
Его глаза принялись перебегать с браслета на браслет и вдруг замерли на одном из них — довольно тоненьком, с интересным плетением и подвеской в виде зонтика, украшенной светло-голубыми камнями. Он ткнул в него пальцем и спросил:
— Это под средний размер подходит?
Девушка фыркнула и заметила:
— Это уж вам лучше знать. Я про такой размер слышу впервые в жизни.
Она подняла браслет с подушки и продемонстрировала его Антону. Потом надела на собственную руку, ловко защепив карабин. Браслет оказался девушке как раз по размеру: не сваливался и не впивался в кожу. А светло-голубые камни неожиданно хорошо смотрелись с ее фиолетовыми волосами.
— Если у вашей знакомой примерно такое же запястье, как у меня, то ей должно подойти.
Антон сосредоточенно кивнул и уточнил:
— И сколько эта красота стоит?
Кольцо змейкой соскользнуло с запястья девушки с фиолетовыми волосами, и в ее ловких пальцах тут же оказался ценник с мелкими цифрами. Она смотрела в него недолго — через пару секунд выдала не обнадёживающее:
— Тысяча триста восемьдесят.
Антон даже в карманах шарить не стал: знал, что с собой у него имеется ровно одна тысяча и ни копейкой больше.
Девушка, видимо, увидела безысходность на его лице, потому что заметила:
— Можно отложить. Я здесь сегодня до восьми, а потом два дня отдыхаю. Браслет полежит в отельной коробочке, и, если меня не будет, скажете, что отложили его с Варварой. Вам отдадут его. Когда заплатите, конечно, — она улыбнулась. — Или не будете покупать?
Глаза у нее оказались серо-голубыми, почти такими же, как камни. Да и сама она была довольно миленькой даже несмотря на необычную прическу.
— Откладывайте, Варвара, — Антон улыбнулся в ответ. — Я приду позже.
И он выполнил свое обещание.
***
Город туристов пахнул солнцем даже несмотря на то, что совсем недавно закончился дождь. Туристы стали выходить из убежищ, подставляя лица теплым солнечным лучам. И Велесса поднимала голову вверх вместе с ними, чувствуя себя и город единым целым.
Она успела полюбить. Она успела влюбиться в него. В город.
В последнее время она отличалась особенной влюбчивостью. Начинает взрослеть? Обычно с возрастом всякие легкомысленные влюбленности, наоборот, сходят на нет.
Велесса прошла мимо той лавочки, сидя на которой, она заметила котенка. Прошла мимо огромного рынка, где хотела купить себе таинственное кофе, но в итоге осталась ни с чем. Она хотела дойти ещё до того места, где смотрела на уток и где ее разбудила девушка со странными фиолетовыми волосами, но дорогу русалка помнила плохо, а идти наугад не получилось.
Поэтому она шла к морю, чувствуя его невидимые нити, которые тянули Велессу как можно скорее подойти к воде. Она смотрела вокруг, и в каждом предмете, будь то зеленый лист на дереве, блеск на губах туристок или огромные вывески на кафе, чувствовала что-то родное, знакомое.
Она привыкла.
Любовь — эта привычка?
Может, подумала Велесса вдруг, если бы она больше времени проводила с Антоном, то смогла бы привыкнуть к нему, а, значит, полюбить. Сейчас же ее чувства к туристу представляли собой что-то бесформенное, неподдающееся объяснению и описанию.
Если бы рядом был Тимир, Велли обязательно бы спросила у него, как правильно их назвать.
Если бы рядом была Виксиния, она сказала бы это сама.
Если бы рядом была мама, она приказала бы Велессе перестать страдать ерундой и вместо этого заняться чем-нибудь полезным. А Велесса обиделась бы и уплыла в свою комнату, где в миллионный раз принялась бы перебирать накопленные за много лет вещи.