– Принцесса, – позвал волшебник, – вы готовы?
Виламена кивнула и достала что-то из кармана. Майкл узнал золотой браслет, с помощью которого она однажды превратилась в дракониху.
– Но его же разрубили, когда она принесла нас к эльфам!
– Верно, – кивнул доктор Пим, – но я подумал, что может быть полезно иметь в союзниках дракона. Так что я изменил заклинание и попросил гномьего кузнеца выковать застежку, чтобы принцесса могла надевать и снимать браслет, когда захочет. Ты можешь пожелать, чтобы она снова стала эльфом.
Виламена защелкнула браслет на запястье и начала превращаться в огромную дракониху с золотой чешуей, которую Майкл впервые встретил в Антарктиде. Ее спина вытянулась и стала шире, пальцы превратились в когти, а из боков выдвинулись огромные крылья, похожие на крылья летучей мыши. Когда она опустилась на четыре лапы и повернула к нему голову, Майкл увидел, что голубые глаза принцессы стали кроваво-красными.
– Привет, кролик, – прорычала она.
Теперь молнии хлестали землю со всех концов долины. Порыв ветра ударил Майкла с такой силой, что едва не сбил с ног.
– Друзья! – закричал волшебник. – Сейчас Грозный Магнус бросил все силы на то, чтобы завершить Связывание. Он уязвим. Но времени в обрез! Нам нужно торопиться!
Габриэль подсадил Майкла, и в следующую минуту они все устроились на спине дракона. Виламена подпрыгнула и взмыла в воздух.
Полуслепой волшебник коснулся лба Эммы скрюченным пальцем, не переставая что-то бормотать себе под нос. Девочку колотило. Некромант кивнул Рурку, и один из Крикунов, выйдя вперед, вздернул Эмму на ноги. Она пыталась бороться, но от прикосновения холодных полуразложившихся рук ее накрыло волной дурноты. И правда, что она собиралась сделать? Сбежать? Рурк повел их вниз по ступенькам башни, потом они спустились по второй лестнице во двор. Позади неотступно слышалось мерное «тук-тук-тук» посоха волшебника.
Посреди двора горел огромный костер. Языки пламени бешено развевались на ветру. Вокруг костра стояли еще двое магов в красных плащах – они пели и подбрасывали в огонь пригоршни какого-то песка, отчего он вспыхивал еще сильнее. Волшебник с белым глазом присоединился к ним, а Нечисти и Крикуны выстроились вдоль крепостных стен. Откуда-то появился деревянный стул. Эмму усадили на него так близко к огню, что кожу опалило жаром. Руки и ноги девочки привязали к стулу полосками кожи.
Над крепостью поминутно полыхали молнии.
Грозного Магнуса нигде не было видно.
– Ничего не бойся, крошка, – сказал Рурк, словно прочитав ее мысли. – Сила повелителя вокруг нас.
Эмма промолчала. Пока ее не привязали к стулу, она была уверена, что ее спасут, – полностью, на сто процентов, она даже могла поспорить на свою жизнь! Кейт, Майкл, Габриэль и доктор Пим – все сразу или хотя бы кто-то один – непременно должны были прийти и забрать ее отсюда. Но когда Эмма увидела разгорающиеся языки пламени, то поняла, что никто не придет. Она осталась одна.
Маги в плащах пели все громче и громче, но ветер уносил отдельные слова. Эмма взглянула на Рурка. Сейчас она была готова молить о пощаде, хотя несколько дней назад хладнокровно дала бы себя убить. Но теперь девочка была слишком испугана, чтобы произнести хоть слово. Она могла только кусать губы.
Эмме ужасно хотелось увидеть сестру. Даже не чтобы ее спасли. Она просто хотела, чтобы Кейт взяла ее за руку и обняла; хотела услышать ее обещание, что все будет хорошо. Но Кейт была далеко.
Нет, она не будет плакать. Этой радости она им не даст.
Не бойся.
Эмма принялась крутить головой: это был его голос. Но откуда он доносился?
Я помогаю тебе выполнить твое предназначение. И мое тоже.
«Но что… – она поняла, что произносит ответ мысленно, а не вслух, – что ты со мной делаешь?»
Отправляю тебя на поиски Книги. По крайней мере, часть тебя.
Прежде чем Эмма успела спросить, что он имеет в виду, что-то изменилось.
Воздух вокруг нее будто сгустился. Теперь она чувствовала, как он давит на глаза, барабанные перепонки, ладони и даже стопы. Затем давление переместилось внутрь, и страшная сила принялась сжимать ее кости, органы и сердце. Еще через мгновение Эмма почувствовала, как что-то выходит наружу из каждого кусочка, каждой клеточки ее тела – как будто она была фруктом, из которого выдавливали сок. То, что из нее вытягивали, было одновременно нематериальным и жизненно важным. Она попыталась удержать его – чем бы оно ни было, – но не сумела. На краткий и ужасающий миг она увидела перед собой сияние, а затем его резко затянуло в огонь. Опустошенная Эмма откинулась на спинку стула.
Глава 7Волшебник отдает долги
Ветер сдувал их, грозя унести в небо. Молния ударила так близко, что Майкл почувствовал, как электрический разряд расщепляет воздух. Мальчик сидел у самой головы драконихи; ухватиться руками было не за что, поэтому он крепко сжимал бедрами чешуйчатую, похожую на бочку шею. Он бы наверняка упал, если бы Габриэль, сидящий сзади, не придерживал его одной рукой за пояс.
Оставив лес позади, Виламена начала кругами снижаться, и ее пассажиры наконец увидели внутренний двор крепости – единственное светлое пятно среди тьмы внизу.
– Я ее вижу! – прорычала дракониха. – Ее привязали к стулу. Еще там сорок Крикунов и Нечистей. И Рурк.
– С Рурком я разберусь, – ответил Габриэль.
– Там три некроманта, – сказала дракониха, – но Темного Повелителя я не вижу.
– Он здесь, – доктору Пиму, который сидел за Габриэлем, приходилось кричать, чтобы его было слышно за воем ветра. – Мы должны спешить! Габриэль займется Рурком. Уоллес, капитан Антон и принцесса Виламена возьмут на себя Нечистей и Крикунов. Некромантов оставьте мне. Майкл, ты должен освободить сестру.
– Идет! – рука Майкла машинально дернулась к бедру: гномий меч был на месте.
– Я могу просто ее унести, – предложила дракониха. – Через секунду мы будем уже далеко.
– Нет! – прокричал волшебник. – Ритуал начался! Нужно вернуть ее дух. А теперь – вниз!
Габриэль крепче схватил Майкла, когда дракониха, несколько раз взмахнув огромными крыльями, резко начала снижаться. В лицо хлестал ледяной ветер, и Майкл схватился за очки, чтобы их не сдуло. Летопись в сумке хлопала его по боку, фигуры внизу становились все отчетливее. У Майкла заслезились глаза, но он все равно различал Крикунов и Нечистей, людей в красных плащах, собравшихся вокруг костра, и Рурка, на лысой макушке которого отражались языки пламени.
И тут он заметил Эмму. Она сидела на стуле, уронив голову на грудь, и сейчас казалась особенно маленькой и хрупкой.
«Я здесь, – подумал он, – я иду».
Когда до двора оставалась еще пара сотен футов, Рурк поднял голову.
Из-за свистящего в ушах ветра Майкл не расслышал крик гиганта, но Нечисти и Крикуны отреагировали мгновенно. Всюду засверкали лезвия. Майкл увидел, как Рурк шагнул к Эмме и вытащил из-под куртки пару длинных изогнутых ножей.
Виламена застыла в воздухе в двадцати футах над двором. Внезапно Майкл почувствовал, что державшая его рука Габриэля исчезла. Он обернулся как раз вовремя: Габриэль спрыгнул со спины дракона, врезался в грудь Рурка и, добавив к собственной силе ускорение их спуска, сбил головореза с ног. В следующую секунду Виламена выдохнула струю огня, которая поглотила треть двора с дюжиной Крикунов и Нечистей. Дракониха захлопала крыльями, снижаясь, но еще до того, как ее когти коснулись земли, Уоллес с топором и капитан Антон с мечом наготове дружно спрыгнули с чешуйчатой спины во двор.
– Вперед! – закричал доктор Пим, стаскивая Майкла с дракона и подталкивая к сидевшей у огня Эмме. В суматохе все о ней забыли. – Ну же!
Майкл побежал к сестре. Он слышал, как Виламена выдыхает новую струю огня, и боковым зрением видел, что Рурк пытается подняться, а Габриэль тем временем дерется с Нечистями и Крикунами, наступающими со всех сторон. Капитан Антон и Уоллес бежали справа и слева от Майкла, защищая его с боков. Почти добравшись до Эммы, Майкл обернулся. Доктор Пим приближался к трем фигурам в красных плащах. Двое из них шагнули ему навстречу, а третья – седой, опиравшийся на посох мужчина, у которого было что-то не в порядке с глазом, – наоборот, отступил назад. Ладони доктора Пима загорелись голубым огнем.
В следующую секунду Майкл упал на колени рядом с Эммой и забыл обо всем на свете.
Ее руки и ноги были привязаны к стулу полосками кожи. Голова безвольно поникла, подбородок касался груди. Майкл не видел ран, порезов или ожогов, но руки и лицо сестры выглядели грязными, и на ней была все та же одежда, что и несколько дней назад.
– Эмма!
Майкл разрезал ремни. Руки девочки свесились по бокам, но голова так и осталась поникшей, а глаза – закрытыми.
– Скорее! – разнесся над двором голос доктора Пима. – Летопись!
Мельком оглянувшись, Майкл заметил, что две фигуры в красных плащах превратились в столбы пламени. Теперь доктор Пим смотрел на седого мужчину. Он ударил в землю посохом, и глубокая трещина, расколов камни посреди двора, побежала к некроманту. Тому пришлось отпрыгнуть от расширяющегося провала. Майкл услышал – а может быть, ему это только показалось, – как доктор Пим произнес: «Прости, старый друг», взмахнул рукой, и мага охватило пламя. Майкл отвернулся от этой сцены и вытащил из сумки Летопись. Тяжелая книга в красном кожаном переплете словно гудела от предвкушения. Похожий гул нарастал и внутри Майкла, который знал, что вскоре снова прикоснется к своей силе. Однако не успел он открыть книгу, как почувствовал за спиной какое-то движение и обернулся.
Кейт не знала, когда вернутся спасатели, но решила, что раньше чем через несколько часов их и ждать нечего. Она твердила это себе, чтобы не волноваться, когда наступит ночь, – но чувствовала, что все равно не найдет себе места, пока Майкл и остальные не вернутся с Эммой.
На закате они ушли с открытой террасы, где проходил Совет, – просто исчезли в портале, который создал доктор Пим. Кейт еще долго стояла там в одиночестве, глядя, как солнце садится в море, и обнимала себя за плечи, чтобы защититься от холода.