– Да. Настоящая переменная Х.
– И думаешь, что он до сих пор жив? – усомнилась Кейт. – Впрочем, доктор Пим прожил тысячи лет. Да и этот Берт, которого ты встретил, был вполне бодрячком.
– Это из-за Летописи, – сказал Майкл. – А последняя Книга – Книга смерти.
– Но если это один из волшебников, – начал Габриэль, – Книга жизни могла влиять на него точно так же, как на доктора Пима. Может, он все еще ждет в этом городе.
– Хорошее наблюдение, – признал Майкл немного покровительственным тоном, – но как он узнал про нас троих? Ведь пророчество, что мы найдем Книги, появилось только через тысячу лет после падения Ракотиса.
– Как ты все это помнишь? – удивилась Эмма.
Майкл поднял блокнот:
– Записываю.
Эмма снова застонала. На секунду она забыла о тенях, нависающих над братом, сестрой и Габриэлем, и мысленно обозвала Майкла задавакой и все знайкой. От этого ей сразу стало значительно лучше.
– Вилли, – позвала Кейт, – ты не знаешь, чужестранец все еще в городе? Я имею в виду, он жив?
Вилли уселся у костра, скрестив ноги. Он вспотел и тяжело дышал после тренировки с мечом. Эмма заметила, что, несмотря на внушительные размеры, великан был не в лучшей форме.
– Да как тебе сказать, Эвелина… – Эмма поймала вопросительный взгляд Габриэля и прошептала: «Мы назвали ему выдуманные имена. Моя идея». – Это сложный вопрос, ведь внутри никто не был тысячи лет. Не многие великаны доходили даже досюда…
– Но? – Эмма нутром чувствовала, когда кто-то собирается сказать «но».
– Но ведь рассказывают же!
– Что именно рассказывают? – насторожился Майкл.
– Ну, что в городе кто-то живет. Может, тот чужестранец. А может, он кого-то с собой привел. Темная магия притягивает темных существ, вы же знаете.
– Значит, стоит готовиться к встрече, – подытожила Кейт.
– Ну как. Раньше всякое болтали. В последние годы редко. Так что все может быть.
Вилли произнес это с таким удовлетворением, будто исчерпывающе ответил на их вопросы, а не добавил новых.
– Надо поспать, – сказал Габриэль. – Завтра будет долгий день.
– Я постою на страже. Или посижу на страже, если не возражаете. А то ноги чего-то гудят. Тяжелая это работенка, оказывается, – изгонять смерть.
Дети легли у огня. Майкл сунул сумку под голову, а Кейт, не спрашивая Эмму, крепко ее обняла. Габриэль устроился в нескольких ярдах от них, на всякий случай положив рядом меч. Эмма почувствовала облегчение, когда они покончили с разговорами. Она была совершенно вымотана и сказала себе, что они в любом случае будут разбираться с проблемами завтра.
Кейт проснулась и обнаружила, что дрова прогорели и адское пламя превратилось в обычный костер. Небо начинало едва заметно сереть перед рассветом. Эмма с Майклом еще спали, но руки Эммы были сжаты в кулаки; внезапно она дернулась и всхлипнула. Габриэль – Кейт поняла, что до этого видела его только бодрым и бдительным, – спал, положив правую руку на эфес меча. Девочка знала, как отчаянно Габриэль искал Эмму, и была рада, что он наконец может отдохнуть. А вот то, что Вилли тоже дрых, Кейт не слишком понравилось. Великан лежал на боку и громко храпел. Из угла огромного рта тянулась струйка слюны, которая превращала землю под ним в грязь.
«Хороший часовой, ничего не скажешь!» – подумала Кейт.
Она осторожно высвободила руку из-под головы Эммы и встала. Выйдя из круга света, девочка направилась в темноту близлежащих деревьев. Она остановилась примерно в дюжине ярдов от костра, откуда могла видеть спящих брата с сестрой.
Затем она обернулась и внимательно посмотрела в темноту.
– Выходи.
Секунду царила тишина. Вдруг знакомый голос спросил:
– Как ты узнала?
Рэйф или призрак Рэйфа – она так и не решила, как о нем думать, – вышел из-за дерева. Тени скрадывали черты его лица.
– Почувствовала.
Это было не совсем так. Она лишь надеялась, что он там, – но надеялась так отчаянно, что это почти переходило в уверенность.
Помолчав, Кейт добавила:
– Не будешь уверять меня, что это на самом деле ты?
Мальчик пожал плечами.
– Зачем? Если бы Грозный Магнус притворялся мной, разве он не говорил бы все то же самое?
– Пожалуй.
Рэйф подошел ближе. Серые сумерки просачивались сквозь ветви деревьев, падая на его лицо.
– Ну?
Несколько долгих секунд Кейт пристально на него смотрела.
– Да, это ты.
– Уверена?
Кейт открыла было рот – и вдруг поняла, что не может ответить. Ей просто хотелось верить, а это значило, что у нее нет никаких гарантий.
Она отогнала эту мысль и сказала то, что всю ночь не давало ей покоя:
– Мы идем в старый город великанов. Похоже, кто бы ни забрал Книгу расплаты из Ракотиса, он принес ее сюда. Может, он до сих пор тут. Мы не знаем, что нас ждет. Теперь, когда доктор Пим умер, спросить больше некого. Ты можешь как-то помочь?
Рэйф покачал головой.
– Грозный Магнус не знает, кто взял Расплату. Если бы знал, разыскать ее не составило бы труда.
Кейт кивнула: такого ответа она и ждала. После секундного колебания она добавила:
– Эмма может видеть смерть.
– Что?
– Она предсказала, что один из великанов умрет, и так и случилось. Это…
– Это значит, что Связывание удалось. По крайней мере частично. Она соединена с Книгой. Когда она подойдет ближе, то начнет ее чувствовать. Книга ее позовет.
Несколько секунд оба молчали. Кейт слышала за спиной храп великана, потрескивание костра и тихое журчание реки. Первый шок от встречи с Рэйфом – разрывающая сердце радость от того, что с ним можно поговорить, – прошел, и Кейт начала осознавать, каким на самом деле было теперь их общение. Рэйф, с которым она танцевала, мальчик, который ее защищал и обнимал, исчез навсегда. Она говорила с призраком. И очень скоро потеряет даже его.
Кейт чувствовала, что Рэйф понимает ход ее мыслей и причину ее сдержанности – и потому не требует больше, чем Кейт могла дать. Это служило наилучшим подтверждением, что это действительно он.
– А еще… Я не могу толком объяснить, но с тех пор, как мы спасли Эмму, я чувствую…
К своей досаде, Кейт поняла, что и в самом деле не может объяснить. Как описать смутную неловкость, предчувствие неизвестной и невидимой беды, приближение опасности, с которой она еще не сталкивалась?
– Это Книги, – сказал Рэйф.
– Что?
– То, что ты чувствуешь. Это Книги.
– О чем ты?
Рэйф сделал паузу, прежде чем ответить, но когда он заговорил, Кейт поняла, что именно этого вопроса он и ждал.
– Волшебники, которые создали Книги, в том числе ваш друг доктор Пим, вытянули магию из самого сердца мира. Представь их в центре огромной паутины. Каждый раз, когда ты используешь Атлас, а твой брат – Летопись, сеть дрожит.
– И что это значит?
– Вы думаете, что ваши действия остаются незамеченными, но это не так. Ты на секунду останавливаешь время, он возвращает к жизни человека – сила распространяется, все дрожит. Вот что ты чувствуешь. А будет еще хуже.
– Получается, нам нельзя пользоваться Книгами? Но без них никак!
– Я просто говорю, что связи, которые не дают распасться этому миру, могут выдержать не всё. Скоро они начнут рваться.
Кейт отвернулась. Она больше не хотела ничего слушать. Ей понадобится Атлас, чтобы вернуть их обратно на Лорис. Она должна его использовать!
– Ты спрашивала, ждут ли вас в городе, – сказал Рэйф, – и я могу сказать только одно. Кто бы ни принес сюда Книгу, он сделал это не просто так. Есть тысячи мест, где ее можно было спрятать: пещеры драконов, гроты на дне океана. В этом месте есть что-то особенное.
– Но Вилли ничего такого не говорил…
– Он может не знать. У меня чувство, что здесь заключена какая-то тайна. Просто будь осторожна.
Небо светлело. В другое время и в другом месте они показались бы обычной парой подростков, которые беседуют среди теней.
– Прошлой ночью я видела сон, – тихо сказала Кейт. – Мы были в церкви в Нью-Йорке. Шел снег. – Девочка замолчала и в упор посмотрела на Рэйфа. – Если в следующий раз я пойму, что это не ты…
Она тяжело дышала, сердце словно хотело выпрыгнуть у нее из груди, а слова застревали в горле.
Он кивнул.
– Знаю. Я тоже.
Быстро позавтракав бараниной, их маленький отряд пересек реку. Великан спокойно шел в глубокой коричневой реке, дети и Габриэль ехали у него на плечах. Сразу на другом берегу начинался лес. Там оказалось странно, до жуткости тихо. Птицы не перекликались, приветствуя солнце; по веткам не прыгали белки; все было таким строгим и неподвижным, что дети, чувствуя это, и сами притихли.
Эмма проснулась раньше Габриэля с Майклом и увидела, что Кейт с ними нет. Она лежала неподвижно, пока не услышала шаги сестры.
– Где ты была?
Кейт не ожидала, что ее отлучку заметят, и Эмма видела, как она наскоро придумывает отговорку.
– Услышала какой-то шум. Но там ничего не оказалось.
Эмма не стала допытываться. В утреннем свете тень, висящая над ее сестрой, стала еще темнее.
Габриэль проснулся от голосов девочек, потом они растолкали Майкла и уже вчетвером принялись будить великана. Крики, тычки, пинки в живот – ничего не помогало. Тогда Эмма выхватила из костра горящую ветку и сунула ему в нос.
Великан чихнул, сбив их с ног, и запрыгал по поляне. Он то и дело хлопал себя по лицу и причитал «Ой-ой-ой!». Кейт отругала Эмму, и ей пришлось извиняться перед великаном – хотя девочка оправдывала себя тем, что он уснул на посту, а в некоторых армиях за такое вообще расстреливают.
Лес был густым, но рост Вилли позволял спутникам ехать на его плечах, не натыкаясь на ветки. Казалось, великан вовсе не обращает внимания на деревья. Обернувшись, Эмма различила их путь по поломанным веткам и растоптанным молодым деревцам. Если бы кто-то захотел их выследить, более легкой задачи и вообразить было нельзя.
Солнце давно вскарабкалась на небо, когда они наконец поднялись на вершину холма. Вилли показал рукой: