Все фигуры двигались в одном направлении в медленном, гипнотизирующем ритме, как будто следовали немому зову. Они не разговаривали. Там были мужчины и женщины, молодые и старые; дети шли сами, младенцев несли на руках. Одежда на всех тоже различалась. Похоже, каждый был одет в то, в чем умер. Получается, если во время сердечного приступа ты будешь в старом, противном банном халате, его придется носить до скончания времен? Хотя лучше в халате, чем вообще голым. Эмма сделала мысленную пометку – не забыть прилично одеться, когда соберется умирать.
Эмма обошла бы мертвецов, но они направлялись в ту же сторону, куда и она. Так что особого выбора не было. С того самого мгновения, когда она взглянула на портал за паутиной, Книга расплаты тянула ее вперед.
Так и не решив, что делать, она вышла из-за дерева и уверенно, с высоко поднятой головой и сжатыми кулаками, направилась к процессии мертвых.
Некоторые обернулись, но у большинства ее появление не вызвало никакой реакции.
Эмма старалась держаться с краю, но через несколько минут расслабилась и начала оглядываться по сторонам. Так она оказалась рядом с женщиной, одетой в серый деловой костюм. Та выглядела очень старой, подумала Эмма, – лет на сорок.
– Здравствуйте.
Женщина медленно обернулась. В ее взгляде читалась растерянность человека, которого только что разбудили от крепкого сна.
– Зачем вы туда идете?
Женщина посмотрела на дорогу, потом перевела взгляд на Эмму:
– Я… не знаю. Я просто… должна.
– Откуда вы?
– Я из… – и снова женщина не нашлась, что ответить. – На самом деле, я не знаю. Не помню.
– Ладно. А как вы умерли? – Эмма надеялась, что в этом вопросе нет ничего неприличного – ведь женщина и правда была очевидно мертва.
– Я… этого я тоже не помню.
Пока они шли, Эмма опросила еще нескольких человек, откуда они и как умерли. Ни один не смог ответить. Они не помнили даже собственных имен – их память полностью стерли. Никто не мог сказать, что тянуло его по дороге. Однако мертвецы казались неопасными, поэтому Эмма продолжила идти с ними. Ее очень расстроило, что никто не смог вспомнить свою жизнь. Забыть, где они жили и кем работали, – это одно. Но забыть, кто они вообще такие, означало забыть семью, друзей и всех, кого они любили. Это было ужасно. Эмма никогда не боялась смерти. Но в чем тогда смысл жизни, если она все равно умрет и забудет Кейт, Майкла и Габриэля? Если она потеряет все воспоминания, которые и делали ее собой?
Вскоре дорога повернула и уперлась в широкий каменистый пляж, который вел к жутковато неподвижной серо-черной воде. Невозможно было сказать, река это, море или океан, потому что туман, висевший над землей, тянулся и над водой. К берегу приближалась флотилия небольших корабликов, больше похожих на гребные шлюпки. Ими управляли фигуры, одетые в темные плащи с капюшонами. Лодки забирали мертвых и снова уплывали в туман.
В воду вдавалась бетонная пристань, но гребцы почему-то избегали ее, направляя лодки прямо на каменистую отмель.
Эмма упорно всматривалась в туман за пляжем, надеясь разглядеть что-нибудь на воде. Книга была там, и она звала ее.
«Давай же, – велела себе Эмма, – ты знаешь, что делать».
Берег был усыпан острыми черными камнями, и после тишины предыдущей дороги все казалось очень громким: шорох шагов, плеск весел, стук лодок о камни. Мертвые не толкались и не теснили друг друга. Они медленно и спокойно забирались в лодки, потом гребцы отталкивались от берега, разворачивали свои суденышки и исчезали в тумане.
Как будто так и следовало, Эмма направилась к лодке, которая встала у берега, высоко задрав нос над водой. Если бы девочка не торопилась, то заметила бы, что мертвые обходят эту лодку стороной. Эмму переполнял странный, необъяснимый страх, сердце бешено колотилось в груди, и каждая ее частичка умоляла вернуться. Но вернуться куда? Путь был только вперед. Эмма почувствовала, как холодная вода поднялась до щиколоток и захлюпала в ботинках. Лицо гребца скрывал капюшон.
– Что там? – спросила Эмма. – Куда плывут эти лодки?
– В мир мертвых.
– Я думала, что мир мертвых – здесь.
– Это только дорога туда.
Эмма остановилась. В голосе гребца слышалось что-то очень знакомое. Девочка сделала шаг вперед, схватила капюшон и откинула его.
– Я знала! Знала, что это вы!
Она смотрела в лицо старого волшебника, доктора Станислауса Пима. Но он изменился. Поношенный твидовый костюм и мятый галстук исчезли – как и поломанные, не раз заклеенные скотчем очки. Сейчас он был одет в темно-серый плащ с капюшоном. Вечно растрепанные волосы были аккуратно расчесаны и почему-то стали длиннее. За время, прошедшее со смерти, он даже умудрился отрастить еще более густую бороду. Теперь он намного больше походил на волшебника, однако на его лице застыло пустое, отсутствующее выражение.
– Что вы тут делаете?!
– Я перевозчик.
– Перестаньте! Вы снова хотите меня обмануть!
Он непонимающе взглянул на Эмму.
– Обмануть? Я перевожу мертвых…
– Вы знаете, о чем я! – теперь она уже кричала. – Вы лгали нам! Вы нас предали! Вы строили планы нас всех убить!
Он покачал головой.
– Прости. Мы были знакомы при жизни?
Эмма почувствовала, как в ней разгорается гнев. Было понятно, что он, как и остальные, ничего не помнит, – но это почему-то лишь сильнее взбесило Эмму, как будто он потерял память специально назло ей.
– Вы прикидывались нашим другом! – на глаза девочки навернулись слезы. – Моим и моей семьи! Вы все время знали, что мы должны умереть, но вам было наплевать! Вы лжец! Я рада, что вы умерли!
После этих слов Эмме пришлось отвернуться, потому что она не сдержалась и расплакалась. Плечи девочки тряслись. Сейчас ей меньше всего хотелось смотреть на доктора Пима. К счастью, он ничего не сказал. Эмма несколько раз глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. Наконец она вытерла слезы и снова повернулась к волшебнику.
– Ладно. Пусть вы себя не помните – мне все равно. Но почему вы меня ждали? Как узнали, что я приду?
Он пожал плечами.
– Я только что приплыл.
– Но вы ждали именно меня!
– Да.
– Как вы могли меня ждать, если вообще ничего не помните?
– Не знаю.
Хватит. Эмма решила, что с нее довольно пустых разговоров. Она просто сойдет на берег. Кто бы или что бы ни привело сюда волшебника, как бы невинно он себя ни вел, она с ним плыть не собиралась. Лучше поискать другую лодку. Однако, едва Эмма начала поворачиваться, над берегом загудел рог, и она с изумлением увидела, как из тумана появляется огромный грузовой корабль. На металлических боках рыжели тигровые полосы ржавчины. Эмма слышала, как гудит мотор и вспенивают воду лопасти; она даже чувствовала запах сгорающего бензина. Рог загудел снова, корабль попытался затормозить и с тяжелым треском врезался в бетонную пристань. Несколько одетых в черное фигур, мужчин и женщин, принялись обвязывать канаты вокруг пилонов, чтобы удержать его на месте. Послышался металлический скрежет, в борту корабля открылась широкая панель и, ударившись о пристань, образовала импровизированный трап. Мужчины и женщины в черном тут же хлынули на берег. В отличие от знакомых Эмме мертвецов, в их облике проступало что-то безумное. В руках у них были хлысты, глухо щелкавшие в туманном воздухе.
– Что происходит? – закричала Эмма. – Что они делают?
Старый волшебник ничего не сказал, но девочка воочию увидела ответ: они хлыстами сгоняли мертвых, заставляя подняться на корабль.
От штурвала отошла смутно знакомая фигура. Ее кроваво-красный плащ ярко выделялся на фоне серого пляжа, воды и неба, и Эмма почувствовала, как сжимается сердце: мужчина был одет так же, как маги в лагере Грозного Магнуса. У них было специальное название, Рурк упоминал его, но сейчас Эмма не могла вспомнить слово.
Мужчина у штурвала закричал, и его голос гулко разнесся над пляжем:
– Забудьте про остальных! Найдите девчонку! Она тут!
Эмма поняла, что он говорит о ней.
– Садись.
Девочка обернулась к доктору Пиму. Она уже открыла рот, чтобы сообщить, что никуда с ним не поплывет (и вообще его ненавидит), но тут за спиной поднялась суматоха. Глухо стучали хлысты, лодки скрежетали о камни, потом раздался хриплый рык, и Эмма поняла, что ее заметили.
– Садись в лодку, – повторил он.
Люди с железного корабля были уже близко. Эмма схватилась за корму и подтянулась на руках, пообещав себе, что пнет волшебника, если он только попробует ее тронуть. Через мгновение она уже сидела на одной из скамеек.
Толпа мужчин и женщин с хлыстами остановилась у кромки воды, задыхаясь, как собаки после охоты. Они были всего в шаге от берега и легко могли вытащить Эмму из лодки – однако неподвижно стояли на месте, пока к ним не подошел человек в красном капюшоне. Хотя он был одет, как маги из армии Грозного Магнуса, Эмма была уверена, что именно этого человека раньше не встречала. У него оказались прямые седые волосы и узкое, будто крысиное лицо. Костлявые руки были стиснуты от злости.
– Ты не сможешь защищать ее вечно, – прошипел человек. – Она принадлежит господину.
– Она в моей лодке, – только и сказал доктор Пим.
Лицо мужчины исказилось, будто он собирался в них плюнуть. Он явно был в бешенстве. Внезапно из-за спин раздался новый голос:
– Оставьте ее.
Толпа расступилась, пропуская мужчину с узловатым посохом из черного дерева. Это был волшебник в красном плаще, которого Эмма уже видела в крепости Грозного Магнуса. У него были все те же спутанные седые волосы, длинный кривой нос и страшный белый глаз. Он стоял у костра, когда Грозный Магнус пытался связать Эмму с Книгой, а потом доктор Пим – девочка припоминала это очень смутно – его убил. По словам Рурка, когда-то этот волшебник был другом доктора Пима, они вместе сражались с Грозным Магнусом, но тот сломил его и заставил покориться своей воле. Даже после смерти ему приходилось служить врагу.
– Мы схватим ее на другом берегу, – сказал он.