Эмма снова посмотрела на старика и велела себе собраться. Высокий охранник стоял в нескольких футах от нее.
– Я знаю, кто вы, – прошептала Эмма. – Вы были другом доктор Пима. Вы помогали ему бороться с Грозным Магнусом. Вы должны вспомнить!
Старик уставился на нее.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
Затем он взмахнул посохом, и в яме взметнулись языки пламени. Когда Эмма обернулась, Уоллеса уже не было. Ее замутило, а весь план вдруг показался необдуманным ребячеством.
Идея была такова: когда Эмма и Гарольд Барнс вместе коснулись Книги, она восстановила некоторые, а может быть, и все его воспоминания. После этого Эмма задумалась: что, если голоса в Книге на самом деле были воспоминаниями, отобранными у мертвых? Если у нее получилось вернуть память Гарольду Барнсу, сможет ли она проделать это снова? Теперь от нее требовалось коснуться Книги одновременно со старым волшебником. Она вернет ему память, он все поймет и поможет ей убить Грозного Магнуса.
Некромант с крысиным лицом спешил к ним, прижимая Книгу к груди; следом тащился лысый секретарь. Времени на сомнения не осталось. Эмма сделала шаг к волшебнику, чтобы быть рядом, когда ему передадут Книгу.
– Держите ее, – приказал старик.
Пара сильных рук схватила девочку за запястья и завела их за спину. Она запаниковала и начала вырываться.
Волшебник не обращал на нее внимания. Он говорил с собравшимися некромантами и охранниками.
– После стольких лет наш господин наконец завладеет всеми Книгами. Но только чистые духом могут пройти через огонь, а господин хочет, чтобы Книга и Хранитель были целы и невредимы. Мы отправимся к последнему порталу в горах за равниной.
Затем старик начал раздавать приказы: они отправятся немедленно, а некромант с крысиным лицом останется и продолжит загонять мертвых в яму.
Внезапно над ухом Эммы раздался шепот:
– Ты видела нянюшку Мардж?
Девочка обернулась. Ее запястья держал Гарольд Барнс. Он придвинулся совсем близко, в его взгляде светилась отчаянная надежда.
– Ты правда ее видела? Мою нянюшку Мардж?
Справившись с удивлением, Эмма кивнула. Из глаз мужчины брызнули слезы, и он беззвучно прикусил губу.
– Пожалуйста, – прошептала она, – отпустите меня. Прошу вас.
На мгновение ей показалось, что они с Гарольдом Барнсом одни на арене. Потом он кивнул и разжал руки.
Старик все еще продолжал отдавать приказы. Эмма бросилась вперед, схватила его за руку и потянулась к черной кожаной обложке…
В следующую секунду ее наполнила магия, и Эмму затопило облегчение и благодарность…
А потом арена, некроманты, охранники – все исчезло.
Эмма почувствовала запах соли, увидела сверкающее синее море и худого улыбчивого мужчину с загорелым лицом. Он сидел в лодке и учил мальчика – нет, ее саму, – как обращаться с сетями. Это был отец волшебника, рыбак, и для мальчика он составлял весь мир. День, когда он исчез в море, на всю жизнь оставил рану в его душе… Затем она увидела женщину с темными волосами и снова почувствовала любовь старика – тогда еще молодого человека… Картинка сменилась, и она увидела другого мальчика – сына волшебника, с волосами темными, как у матери, и глазами серыми, как у отца. Только тогда Эмма почувствовала, что рана, оставшаяся после смерти его собственного отца, потихоньку начала заживать…
Эмму сбил с ног некромант с крысиным лицом. Она упала рядом с краем ямы, и на арене все замерло. Голова старика склонилась на грудь. Он тяжело опирался на посох. Эмма едва дышала. Ей нужно было, чтобы старик поднял голову. Всего один взгляд, чтобы понять, вернулась ли к нему память…
Тянулись секунды. Никто не двигался.
Когда Эмма коснулась Книги и очутилась в воспоминаниях старика, это оказалось совсем не похоже на опыт Майкла, который в мгновение ока переживал жизнь другого человека. Она видела только людей, которых волшебник любил. То же было и с Гарольдом Барнсом. Что, если волшебник вспомнил только этих людей, а не всю свою жизнь? Тогда ее план был обречен на провал! Как она могла быть такой дурой?
Старик поднял голову, и внутри Эммы все оборвалось. Его лицо по-прежнему ничего не выражало.
– Принесите стол, – велел он. – Проведем Связывание тут.
Эмма замерла. Что это значило? Она лежала, сжавшись в комок, надеялась из последних сил и при этом говорила себе, что надеяться глупо…
– Но повелитель… – начал мужчина с крысиным лицом.
– Только что со мной говорил, – отрезал старик. – Ему нужны силы. Как только она будет связана с Книгой, мы бросим ее в яму, и повелитель поглотит ее дух вместе с магией, которая в нем заключена. Тело погибнет в огне. Несите стол.
Значит, у нее не вышло. Эмма понимала, что должна вскочить, выхватить Книгу и попробовать использовать ее снова. Но девочка не находила сил даже встать с земли: таким тяжелым оказался вес ошибки. Впрочем, это все равно было бессмысленно. Враги в тот же миг схватили бы ее.
Мужчина с крысиным лицом побежал выполнять приказ. Гарольд Барнс снова вздернул Эмму на ноги, и старик, все еще сжимая Книгу, подошел ближе. Он жестом приказал Гарольду отойти, и тот подчинился с видимым облегчением.
Лицо волшебника оказалось прямо перед Эммой. Он заговорил шепотом, чтобы услышала только она:
– Дитя…
В этот миг Эмма поняла, что он все вспомнил.
Девочка едва не закричала от радости, но старик предостерегающе поднял руку.
– Тише. За нами наблюдают. Если они что-нибудь заподозрят, ты обречена.
Эмма бросила взгляд на трех магов в красных плащах; они и впрямь наблюдали за ней не отрываясь. Она с трудом изобразила на лице неповиновение и гнев и принялась шептать, борясь с эмоциями, от которых сжимались грудь и горло.
– Вы… вы правда вспомнили? Что вы друг доктора Пима? Что Грозный Магнус сделал вас рабом?
Старик сдвинулся так, чтобы заслонить Эмму, и позволил себе грустную улыбку.
– Я помню все. Пима, нашу борьбу с Темным Повелителем, даже годы, что я служил врагу. Но лучше всего я помню отца, жену и сына.
Вероятно, всему виной стало то, что волшебник упомянул любимых, воспоминания о которых еще были свежи в памяти Эммы. Она больше не могла смирять поднимающуюся волну чувств. Девочка слишком долго была одинока. Наконец-то у нее появился союзник, с которым можно было разделить часть этой тяжкой ноши. Тело Эммы начало содрогаться от рыданий.
– Простите, – прошептала она, вытирая слезы. – Это просто…
– Не бойся, дитя. Они не поймут настоящую причину твоих слез. Но нам дорога каждая секунда.
Эмма несколько раз глубоко вздохнула и взяла себя в руки.
– Отдайте мне Книгу, и я его убью!
Старик снова грустно улыбнулся и покачал головой.
– Грозный Магнус уже больше, чем человек. Если ты попытаешься его убить, но не сумеешь, нам всем придет конец. У тебя будет только один шанс. Ты должна полностью подчинить Книгу. Поэтому я и хочу завершить Связывание. Тогда Книга признает, что ты ее Хранитель.
– Но Графиня убила кучу великанов, хотя не была связана с Книгой! Почему я должна?..
Эмма удивилась, что волшебник, говоря про Связывание, не просто хотел выиграть время. А в следующую секунду почувствовала нарастающую панику. Уже несколько дней, думая о Книге, девочка вздрагивала от страха. Сперва она изо всех сил старалась не обращать на это внимания, но потом прикоснулась к Книге, услышала заключенные в ней голоса, и ее страх стал в сто раз сильнее. Каково это – быть связанной с такой вещью? Что может потребовать от нее Книга? Что может у нее забрать? Эмма не знала и не хотела знать.
– Связывание необходимо, потому что такого существа, как Грозный Магнус, раньше просто не было. Он носит духи своих прошлых воплощений, будто броню. Потребуется вся сила Книги. Доверься мне!
Эмма кивнула, зная, что у нее все равно нет выбора.
Вдруг старик оперся на посох, и из его глаз покатились слезы.
– Прости меня, дитя. Это воспоминания. Ты вернула мне тех, кого я больше всего любил, и это лишило меня самообладания, – он положил ладонь ей на плечо. – Я благодарен, что ты рассудила, будто я достоин.
Слова старика прозвучали невинно, но сразу напомнили Эмме о недавнем разговоре с Графиней. Ведьма спросила, известно ли ей второе значение слова «расплата».
– Да, это означает «суд».
– Именно, – кивнула Графиня. – Есть легенда, которую сотни лет передают из уст в уста – легенда, что Хранитель Книги расплаты будет судить мертвых. Но как? Что, если в Книге действительно заключены некие остатки мертвых – их голоса, их воспоминания – и тебе придется отделять правых от виноватых, добрых от злых? Я не говорю, что твой план не удастся. Но овладеть Книгой смерти намного сложнее, чем тебе кажется.
В тот момент Эмма отмахнулась от замечания Графини; она была сосредоточена только на том, как убить Грозного Магнуса. Но по мнению старого волшебника, она рассудила, что он достоин! Почему? Она же ничего не сделала. По крайней мере, с ее точки зрения.
Тем временем волшебник уже пришел в себя и горячо зашептал:
– Помни, дитя: если кто-нибудь заподозрит, что я на твоей стороне, все потеряно. Во время Связывания я должен быть жесток, как сам Темный Повелитель.
– Что вы имели в виду, сказав, что я рассудила, будто вы достойны?
Его серые глаза испытующе посмотрели на Эмму.
– Пим не рассказал тебе?
– Рассказал о чем?
– Дитя, – он сжал ее руку, – ты должна судить их. Это задача Хранителя! Связывание соединит тебя с Книгой, но чтобы полностью овладеть ее силой, ты должна будешь судить их всех! Пим должен был тебе сказать!
– Но он ничего не сказал! Что вы…
Здесь ей пришлось замолчать: некромант с крысиным лицом вернулся, неся стол на коротких ножках. Старый волшебник тут же грубо толкнул Эмму на землю, и высокий охранник схватил ее за плечи. Все происходило быстро, слишком быстро. Что он имел в виду, когда сказал, что она должна всех судить? Судить кого? Мертвых? Почему доктор Пим ничего ей не рассказал? Сам не знал? Или собирался сказать, но умер раньше, чем ему представилась такая возможность?