Майкл резко опустил кубок, зеленоватая жижа плеснулась в волоске от его губ.
Отставив кубок на стол, Майкл вытащил из сумки «Изборник», он знал, какую главу искать, поэтому открыл ее без промедления. И прочитал:
«Так уж повелось, что ни один волшебный поиск не обходится без загадок, и неудивительно, что гномы издревле слывут мастерами их разгадывать!»
Волна облегчения прокатилась по всему телу Майкла. Добрый старый Дж. Дж. Гринлиф!
«Вся хитрость в отгадывании любой загадки заключается в том, чтобы поставить себя на место загадывающего. Для кого он составил свою загадку? Каковы были его намерения? Кто, согласно его замыслу, должен был ее разгадать? А кто, напротив, потерпеть неудачу? Не ленитесь лишний раз изучить условия– составитель загадки придумал их не без умысла. Если же ничто другое не помогает, попробуйте расколоть загадку ударом своего верного топора. Это часто срабатывает».
Майкл закрыл «Изборник» и посмотрел на скелет. Этот человек был когда-то одним из последних стражей книги, он всеми силами старался защитить ее. Следовательно, его цель заключалась в том, чтобы оставить с носом большую часть искателей. Но если некто неизвестный придет и выберет наугад, то вероятность угадать правильный сосуд у него будет один к трем. Майкл решил, что это слишком жирно. Страж не мог хотеть, чтобы один из трех выбрал правильно, он стремился к тому, чтобы победитель был один. А именно – истинный Хранитель.
В следующее мгновение Майкл с ослепительной ясностью понял, что ни одно из зелий не является правильным ответом и что если бы он выпил отвратно пахнущую слизь, то сейчас уже был бы мертв.
– Майкл!
Голос Эммы рванул его в сторону туннеля. Он увидел вдалеке трепещущий свет факела.
– Что случилось? Что там?
– Надо убегать отсюда! – закричала она срывающимся от волнения голосом. – Они идут! Целая толпа!
– Кто? О ком ты…?
– Крикуны! Я их видела! Быстрее!
– Но ведь мы так и не выяснили, где находится вторая книга! Я могу…
– Майкл! – на этот раз слово взял волшебник. – Мы найдем эту книгу другим способом. Вылезай немедленно! Это приказ.
Но Майкл уже повернулся к столу. Он чувствовал, что если не найдет ответ прямо сейчас, если не узнает местонахождение Летописи, то они уже никогда ничего не отыщут. Все зависело от его выбора. А следовательно, от него, Майкла. Он открыл «Изборник» и перечитал найденный абзац. Одно предложение бросилось ему в глаза: «Не ленитесь лишний раз изучить условия – составитель загадки придумал их не без умысла…»
Условия? Майкл задумался.
«Выбери правильно – и никогда не умрешь. Выбери неправильно – и присоединишься ко мне… И пусть три сделаются одним».
Майкл почувствовал дрожь возбуждения.
«И пусть три сделаются одним».
Доктор Пим сказал, что эта фраза относится к Книгам начал и, возможно, так оно и есть. А возможно, что и нет.
К этому времени зеленовато-желтая слизь уже загустела на дне кубка. Майкл вытащил пробку из красной бутылочки и выплеснул ее содержимое в кубок; раздалось громкое шипение и клокотание, потом смесь почернела и завоняла еще страшнее (если, конечно, такое вообще возможно), но Майкл уже открыл маленькую флягу и вытряс из нее несколько прозрачных капель. Эффект не заставил себя ждать. Шипение и клокотание прекратились, жидкость в кубке приобрела оттенок чистого серебра.
– Майкл, это последнее предупреждение…
– Я выпил из всех трех сосудов!
Он просто хотел, чтобы они знали, что произошло. На тот случай, если он ошибся.
Затем, не в силах удержаться от театрального жеста, Майкл высоко поднял кубок и отсалютовал скелету. К сожалению, ему не удалось придумать какой-нибудь лихой и подходящий случаю тост, поэтому, пробормотав: «Ну, была не была…» – он залпом осушил кубок.
Ощущение было такое, будто он влил ледяную воду прямо себе в сердце. Кубок со звоном покатился по полу, а Майкл рухнул на колени. Холод стремительно распространялся по его телу, он начал дрожать. Но это было неправильно, нечестно, ведь он был абсолютно уверен! Майкл хотел позвать сестру, но голос куда-то пропал. Он чувствовал, как замерзают его легкие, как лед заполняет камеры сердца; вот в глазах у него почернело, он повалился вперед, ударившись лбом о каменный пол, и судорога прошла по всему его телу. «Какая странная смерть», – смутно подумал Майкл. Судорога повторилась, потом еще раз, и еще. Внезапно к нему вернулось зрение, и Майкл понял, что принимал за судороги удары своего сердца; жизнь и тепло хлынули в его жилы, он сделал глубокий-преглубокий вдох и снова услышал, как Эмма, плача, зовет его и просит – пожалуйста, ну пожалуйста! – поскорее вернуться…
– Я иду! – закричал Майкл, вскакивая с пола. – Все в порядке!
Но на самом деле все было намного лучше, чем просто в порядке, ибо Майклу открылось место, где хранилась Летопись.
Дальше все происходило, как в тумане.
Он выполз из туннеля. Его подхватили чьи-то руки. Эмма обнимала его и называла придурком, доктор Пим кричал, что нужно срочно бежать, что времени уже нет…
Потом они бежали. Снова через расщелину, до пещеры под гробницей, где услышали, что Крикуны уже над ними, и тогда волшебник велел детям не отставать и нырнул в туннель, ведущий в Малпесу…
И снова они бежали изо всех сил.
Они должны были во что бы то ни стало попасть в порт, там кто-то ждал их, оказывается, все было продумано заранее, и теперь кто-то должен был забрать их отсюда.
– У меня… было предчувствие… – голос волшебника прерывался пыхтением, – что нам… придется… покидать Малпесу в спешке.
Они все еще бежали, когда по туннелю разнеслись леденящие кровь крики, которые пронзили детей насквозь, заставили все внутри у них сжаться и ослабеть, так что они могли только бежать, все быстрее и быстрее.
Внезапно туннель превратился в широкий подземный канал, по которому текла черная река, и они зашлепали по колено в ледяной, склизкой воде. Через какое-то время их факелы выхватили из темноты впереди устье очередного туннеля, выложенного кирпичом, и Майкл сообразил, что они вышли к канализации Малпесы. Затем за спиной у них раздались душераздирающие вопли, и, обернувшись, Майкл увидел темные фигуры, выпрыгивавшие из недавно оставленного ими туннеля.
– Бегом! – крикнул волшебник. – Не останавливайтесь! Бегите! Предоставьте их мне.
Майкл пробежал два шага и понял, что Эмма осталась на месте. Он схватил ее за руку и поволок вперед, поскальзываясь в темной воде.
– Они не настоящие! – завопил он на ухо сестре. – Крики ничего с тобой не сделают!
– Я… я знаю! – прокричала Эмма в ответ. – Прекрати орать мне на ухо!
Обернувшись через плечо, Майкл увидел, что доктор Пим, стоя в воде, поджидает Крикунов; однако смотрит при этом не на оживших мертвецов, а куда-то в глубину канала, в кромешную тьму. Майкл и Эмма добежали до конца туннеля, Майкл помог сестре влезть на парапет. Здесь он еще раз обернулся и увидел, что доктор Пим торопливо шлепает по воде в их сторону, не меньше дюжины Крикунов несутся за ним по пятам, а из другого каменного коридора, как крысы, выливаются все новые и новые преследователи; но тут гигантская стена воды, выкатившись откуда-то из темноты, помчалась по туннелю, и в ту самую секунду, когда волшебник взобрался на узкий кирпичный выступ, волна врезалась в Крикунов, опрокинула их и бурным темным потоком поволокла куда-то прочь.
Следующее, что помнил Майкл, это как они лезут по лестнице – Эмма впереди, он за ней. Они выбрались наружу из колодца возле старой церкви (ах, как тихо, как безмятежно-спокойно было в спящем городе!); Эмма стала спрашивать волшебника, не он ли вызвал тот ужасный потоп в подземелье, но прежде чем старик успел ответить, раздалось оглушительное топ-топ-топ, земля содрогнулась, а из-за угла показалась неуклюжая фигура огромного тролля, который немедленно бросился на них, размахивая гигантской, утыканной металлическими шипами палицей.
Убегать от него было все равно что бежать от землетрясения: земля дрожала и вставала на дыбы, уходя из-под ног. Волшебник загнал детей в узкий переулок, где тролль никак не мог их преследовать, и Майкл слышал, как чудище ревет от бессильного бешенства, молотя по стенам своей палицей. Дальше они долго бежали вдоль извилистого, запруженного лодками канала, затем откуда-то снова раздался вопль Крикуна, и еще один, и еще; крики приближались со всех сторон, и тогда доктор Пим стал на бегу менять карту Малпесы, так что мосты исчезали прямо перед Крикунами, а здания смыкались друг с другом, отсекая путь врагам; но на каждом повороте на них снова бросались по двое, а то и по трое морум кади, визжа и размахивая мечами.
– В порт, – твердил доктор Пим на бегу. – Только бы добраться до порта!
Они свернули за угол главного канала и увидели дюжину Крикунов, оцепивших мост, и огромную фигуру, стоявшую перед ними. Майкл впервые в жизни видел такого высокого человека. На великане был длинный черный плащ и черные кожаные перчатки, его лысая голова сверкала в свете фонаря. От одного взгляда на этого человека Майкла охватил ужас, а Эмма судорожно вцепилась в его руку.
– Доктор! – мужчина широко раскинул руки в приветствии. – А мы уж заждались! Ну все, довольно беготни. Мы же не хотим перебудить добрых горожан!
– Ты их не получишь, Рурк, – сказал волшебник, загораживая собой детей. – Только через мой труп.
– Как скажешь, доктор, – мужчина улыбнулся. – Лично я ничего не имею против.
Крикуны бросились вперед, но доктор Пим дунул на свой факел, и посреди улицы выросла стена огня. Затем, словно дирижируя невидимым оркестром, волшебник разбросал в стороны руки, и в небо взметнулся огненный шар, превратившийся в пылающее кольцо вокруг города.
– Доктор Пим! – взвизгнула Эмма. – Что нам делать?
– Если мы не можем попасть в порт, – лицо волшебника было сурово, ему приходилось кричать, чтобы заглушить гул огня, – значит, порт придет к нам. Сюда!