И тут из глубины джунглей, оттуда, где усыпанная гравием дорожка делала поворот, раздался невидимый голос:
– Иди сюда, дитя.
Кейт содрогнулась, она узнала этот голос. Это он в прошлый раз вселился в тело Графини – холодный, древний и безжалостный.
– Я не привык просить дважды.
Очень медленно Кейт сделала шаг вперед, ее новые ботинки громко захрустели по гравию. Она непроизвольно задержала дыхание, готовясь увидеть говорившего. Вот она вышла из-за поворота, и джунгли расступились, открыв небольшой тупичок в конце оранжереи, где, со всех сторон окруженный тропическим лесом, на деревянном инвалидном кресле-каталке восседал старик, до пояса укутанный пледом.
Это был самый древний старик, которого Кейт когда-либо видела в жизни, скорее скелет, чем человек. Его плоть как будто полностью усохла, тело начало рассыпаться от старости, а голова и руки выглядели чудовищно, карикатурно огромными. Обвисшая, шелушащаяся кожа старика имела нездоровый зеленоватый оттенок. Он был похож на существо, только что выбравшееся из могилы. Вот старик поднял свою шишковатую голову, и Кейт увидела, что его глаза затянуты бельмами. Он щелкнул пальцами, и перед ним появился стул.
– Сядь.
Когда Кейт не тронулась с места, раздалось негромкое шипение и невидимая сила, подтащив ее к стулу, усадила насильно.
– Вот так-то.
Странно, но его голос по-прежнему оставался тем же, который Кейт помнила по событиям на яхте, полным огня и силы. Но разве это скрюченное старостью, высохшее существо могло быть Грозным Магнусом? Кейт представляла его себе средоточием немыслимого зла и могущества, а не старой развалиной с мутными глазами!
Старик усмехнулся, продемонстрировав полный рот желтых зубных обломков.
– Не понимаешь, как такая рухлядь, что сидит перед тобой, может быть самим Грозным Магнусом? Как это жалкое существо может обладать такой силой? Внушать такую верность и такой ужас? Но ведь можно задать и такой вопрос – каким образом юная дева, почти дитя, может обладать способностью изменять время? Внешность обманчива… Зато сила – это всегда сила. Тогда как внешний облик, – он снова щелкнул пальцами, – легко меняется.
В воздухе возникло зеркало, и, заглянув в него, Кейт увидела седую старуху, до того сморщенную, что ее кожа как будто стекала с костей, как воск со свечи. Ахнув, Кейт поднесла к глазам руки и увидела безобразные распухшие суставы и толстые, длинные ногти, похожие на когти. Она хотела закричать, но старик снова махнул рукой, и Кейт увидела в зеркале свое обычное лицо.
– Не стоит доверять внешности, дитя.
Сердце у Кейт бешено колотилось, а старик сипло, с хлюпаньем, рассмеялся. Кейт попыталась взять себя в руки. Даже если перед ней в самом деле был Грозный Магнус, он ничего о ней не знает! Ведь их встреча на яхте в Кембриджском водопаде произойдет только через сто лет! Нет-нет, нужно просто успокоиться, и все будет хорошо. Она справится.
Старик по-птичьи склонил голову набок, будто прислушиваясь к какой-то далекой мелодии.
– Мы ведь уже встречались, не правда ли? Или только встретимся? В будущем?
Кейт промолчала. Он что, читает ее мысли?
А старый колдун как ни в чем не бывало продолжал:
– Хранительница Атласа, значит. Разумеется, как только ты появилась в городе, я тут же узнал об этом. До поры до времени я не мог точно сказать, где ты, но постоянно чувствовал твое присутствие. И как удачно, что ты очутилась здесь именно сейчас, в эту великую ночь! Скажи мне, дитя, ты ведь знаешь, почему эта ночь столь важна для нас?
– Ночь… Разделения? – ответила Кейт, радуясь, что разговор свернул на тему, не грозившую ей опасностью выболтать что-нибудь важное. – Сегодня в полночь магический мир исчезнет.
– Верно. Мы отправимся в укрытие. Уступим этот мир обычным людям лишь потому, что они ненавидят нас за наше могущество, а также в тысячи раз превосходят численностью.
На это Кейт нечего было ответить, поэтому она промолчала.
– Те, кто выступает за это решение, говорят, будто время, когда магия правила миром, осталось в далеком прошлом. Что Разделение, отступление и прятки, достойные трусливых ребятишек, это наша единственная надежда на выживание. Отчасти я с ними согласен. – Инвалидное кресло подкатилось чуть ближе к Кейт. – Бессмысленно пытаться жить на равных условиях с теми, кто лишен магии! Мы не равны и никогда не будем равны. Но магия может снова вернуть себе власть над миром. Для этого потребны лишь воля и сила. У меня есть воля. И скоро – о, очень скоро! – я получу силу.
До сих пор Кейт думала только о том, как ей защитить себя, при этом выдав как можно меньше информации. Теперь она начала понимать, к чему идет дело.
– Я предвидел все это, и очень давно! Я знал, что магия ослабеет. Что наш народ будет поглощен наступающим морем людей. Я пытался объяснить это остальным. Но где там! В магическом мире не было единства. Эльфы воевали с гномами, гномы с гоблинами, а те с драконами. И никто не понимал, где наш истинный враг. А ведь сила, в которой мы все нуждались, была рядом. Более того, она была собрана в одном месте, будто ждала, когда я возьму ее!
– Книги начал, – прошептала Кейт.
– Они самые. Но волшебники из Ракотиса, несмотря на всю свою премудрость, были болванами. Они написали эти книги только для того, чтобы весь мир узнал, что они их написали! Они никогда не пользовались этими книгами по-настоящему! Тем не менее, – старик покачал своей чудовищной бугристой головой, – совет волшебников обладал слишком большим могуществом. Долгие столетия они оставались слишком сильны, чтобы их можно было сокрушить. Но я был терпелив, и настал день, когда я помог полководцу по имени Александр взять штурмом город Ракотис.
– То есть вы заключили союз с презренным человеком? – не удержалась от шпильки Кейт. – Я думала, вы их ненавидите!
Грозный Магнус равнодушно пожал плечами.
– Война заставляет заключать самые разные союзы, тем более что вскоре после штурма я избавился от Александра.
– Но книги вы так и не получили, не так ли? – спросила Кейт.
Старик поднял на нее свои белесые глаза, и Кейт почувствовала, как незримая сила сдавила ей грудь. Лицо старика оставалось бесстрастным. Тяжесть в груди сделалась сильнее. Кейт решила, что ни за что не закричит и не попросит пощады, но грудь сдавливало все крепче и крепче, и она захрипела, пока еще хватало дыхания:
– Хватит! Прошу вас!
Тяжесть исчезла, и Кейт судорожно вздохнула.
– Ты права, дитя, – как ни в чем не бывало продолжил старик. – Когда я добрался до хранилища Ракотиса, книги уже исчезли. Двадцать пять сотен лет я искал их. На протяжении этого долгого срока люди становились все сильнее, а магический мир – все слабее. И к чему все пришло? К какому великому решению? Мы отправляемся в изгнание. Будем прятаться! Но я не сдамся. Я все-таки найду книги и заставлю человечество содрогнуться! Твое появление здесь – это лишь первый знак. Скажи мне, где две другие книги?
– Не знаю.
Он рассмеялся.
– Не думаю, что ты говоришь мне правду, дитя. Он согнул свой скрюченный палец, и Кейт почувствовала, как в ней пробуждается магия. Она попыталась подавить ее, но старик был слишком силен. Оранжерея исчезла, Кейт очутилась в совершенно ином месте. Внезапно – она едва удержалась, чтобы не окликнуть его по имени, – перед ней вырос Майкл. Вокруг него бушевал огонь. Майкл прижимал к себе книгу в алом кожаном переплете. При этом Кейт понимала, что на самом деле она не там и Майкл ее не видит. В следующую секунду, все так же неожиданно, она снова очутилась в оранжерее. И почувствовала, как стихает ее внутренняя магия.
– Вот видишь, дитя, ты все знаешь… Это была Летопись, или Книга жизни. А владеет ею… твой брат?
Кейт вцепилась в подлокотники кресла и промолчала.
– Ну ничего, этим мы займемся позже. Сейчас у нас есть иные, более неотложные дела. – Кресло-каталка подъехало еще на дюйм, старик приблизил свою гигантскую голову к самому лицу Кейт. – Ибо совсем не Разделение делает эту ночь особенной! Сегодняшняя ночь знаменательна тем, – он снова улыбнулся своей желтой, щербатой усмешкой, – что я умру.
– Ч-что?
Больше Кейт ничего не смогла сказать. Она вдруг увидела огромную красную змею, скользившую через джунгли справа от нее. Старый колдун захихикал.
– Удивлена? Ты, вероятно, думала, что Грозный Магнус бессмертен? Но смерть – это море, в которое рано или поздно впадают все реки. Эльфы живут тысячи лет. Гномы – сотни. Срок волшебников и волшебниц близок к человеческому. Да, мы можем протянуть лет сто или двести. Но затем, если мы хотим продолжить свое существование, нам приходится прибегать к более… сильным средствам. Мне, которого ты видишь перед собой, триста сорок один год, и сегодня я наконец умру.
– Но… я не понимаю… ведь я… видела вас в будущем!
– Ты меня видела, это так. И тем не менее ты видела не меня. Скажи мне, что происходит, когда умирает король? Новый король надевает его корону, получает все его титулы и всю власть, после чего устраивается на троне и в кабинете усопшего. Грозный Магнус – человек, но в то же время – множество людей. Я – девятый Грозный Магнус. Я был избран в нежном детстве. В ту пору я не знал, кто я такой и в чем заключается мое предназначение. Я был призван. И я пробудился. Придя в себя, я получил не только титул Грозного Магнуса, но все могущество и все воспоминания восьми моих предшественников. И сегодня я не только умру, но и возрожусь, передав свою власть и воспоминания своему наследнику. Он поведет нас всех вперед. Он будет самым сильным из всех нас. Самым могущественным. И в то же время – самым последним. Ибо на него возложена обязанность вновь сделать мир таким, каким он должен быть. И он не потерпит неудачи.
Кейт покачала головой, от духоты в оранжерее ей было трудно соображать.
– Значит, есть… другой? Еще один Грозный Магнус? – Она не успела задать свой вопрос, как ужасная мысль пронзила ее, как удар. – Но кто он?
– Мальчик. Как всегда. Он не подозревает о своем могуществе. Не знает о своем предназначении. Но даже сейчас в нем живет огромная сила. И многие ее чувствуют…