У Кейт перехватило дыхание, жара и духота душили ее. Ей хотелось разорвать тесный воротник своего платья. Это было невозможно! Это не могло быть возможно!
А старый колдун продолжал:
– Прошло много лет, прежде чем мы нашли его в этом городе. Но даже сейчас какая-то магическая завеса скрывает его от моих глаз. Рурк прочесал весь остров в поисках мальчика, но он продолжает ускользать от нас. Я знаю, что те, кто прячет моего наследника, делают это из лучших побуждений. Они полагают, будто защищают его. – Старик взмахнул рукой, отметая этот довод. – Но это бесполезно. Сегодня ночью мальчик сам придет ко мне. Его притянет сюда. Он не сможет избежать своей судьбы. Он придет, и цепь не будет разорвана.
Кейт до боли в пальцах впилась в подлокотники кресла, чтобы не свалиться.
– Как… как его зовут?
Древний старик осклабился, и Кейт почувствовала, что он ждал этого вопроса.
– Дитя, ты задаешь мне вопрос, на который уже знаешь ответ. Ты встречалась с ним. Его присутствие окружает тебя. Я почувствовал это сразу, как только ты вошла. – Мутные глаза старика прояснились, и Кейт оцепенела от ужаса, ибо они вдруг расцвели той же изумрудной зеленью, которую она увидела этим утром, когда Рэйф пачкал ей щеки сажей.
– Он придет, – прошипел старик. – Он придет, и Грозный Магнус возродится вновь.
Нечисть вошел в оранжерею и рывком поднял Кейт с кресла. Она услышала, как Грозный Магнус сказал:
– Отведи ее в комнату и стереги хорошенько. Она будет моей гостьей на сегодняшней церемонии. – В коридоре Кейт обдало холодом. Со стороны лестницы донесся резкий, с сильным акцентом голос Рурка:
– Все, дальше я сам отведу ее.
Ее передали из рук Нечисти в руки великана, затем снизу донеслись крики, и Кейт мгновенно вышла из оцепенения, ибо надрывавшийся внизу голос принадлежал Рурку, но в то же время Рурк стоял рядом с ней; Нечисть, похоже, тоже слегка опешил, но тут Рурк вдруг с силой ударил его ногой в грудь, так что мерзкое создание вылетело спиной в окно. По лестнице загрохотали ботинки, Кейт увидела, как воздух перед Рурком нежно замерцал, и в следующее мгновение перед ней уже стоял никакой не Рурк, а Рэйф.
– Ну все, хватит, – сказал он. – Готова пробежаться?
Глава 15Книга жизни
Майкл очнулся, увидел над собой синее небо и не сразу сообразил, где находится.
Потом над ним появилось чье-то перевернутое лицо.
– И как ты ухитряешься в них что-то видеть? Все так расплывается!
Майкл мгновенно сел. Он узнал размытые очертания лестной долины, заснеженные горы, вулкан, разрушенную башню…
«Ну вот, – подумал он, а сердце галопом запрыгало у него в груди, – ну вот. Я знаю, где я».
Затем его рука непроизвольно взлетела к шее и нащупала стеклянный шарик, висевший на сыромятном шнурке. Успокоившись, Майкл хотел поправить очки, но тут оказалось, что очков на нем нет, зато они почему-то красуются на ком-то другом, на чьих коленях только что лежала его голова.
– Тебе ведь не нужна эта гадость, правда? – Эльфийская девочка сняла его очки и теперь держала их за дужку с таким отвращением, будто это был какой-то исключительно склизкий клочок водоросли. – Без них ты выглядишь намного лучше. За исключением носа, конечно. Ты пострадал в какой-то переделке?
– Что? Нет!
– Значит, тебя заколдовал волшебник?
– Нет…
– То есть ты родился с таким носом? Думаю, когда мы поженимся, мне придется не смотреть на тебя слишком часто, чтобы не вздрагивать каждый раз.
Майкл еще не вполне пришел в себя после обморока и с трудом собирался с мыслями – не говоря уже о том, что девочка говорила нечто совершенно чудовищное! – поэтому даже не придумал, что ей ответить. Он просто сказал:
– Будь так добра, ты не могла бы… – и вдруг осекся. – Стой! Где… где Эмма? Где моя сестра? И где Летопись?
– Твой здоровенный приятель отнес ее вниз. И забрал с собой эту гадкую книгу. Можно подумать, я хочу ее видеть, ха-ха!
– Габриэль? Он в порядке?
– В полном. Слушай, можно я их выброшу? Договорились?
Она перекинула руку с зажатыми в ней очками за стену башни.
– Нет! Они мне нужны! Пожалуйста!
– Ах, ну ладно. – Эльфийская девочка подбежала и протянула Майклу очки. – Пусть весь мир видит в тебе ужасное чудовище, но для меня ты всегда будешь самым красивым мужчиной на свете! Конечно, при условии, что я буду время от времени отворачиваться, чтобы не смотреть на тебя. – Она присела в реверансе. – Принцесса Виламена, к вашим услугам.
– Ты… принцесса?
– Разумеется! А ты как думал, почему я так хотела заполучить этот венец? – Она потрогала пальчиком золотой ободок, красовавшийся у нее на лбу. – Как тебе кажется, он мне идет?
– Что? Ах, ну… да, конечно! Очень.
Нацепив очки, Майкл наконец смог получше рассмотреть эльфийскую девочку. Она была великолепной живой копией ледяной скульптуры, оставшейся на поляне. Майкл подумал, что волосы у нее цвета утреннего солнца. А глаза голубее ясного летнего неба. А носик…
«Голубее ясного летнего неба? – опомнился Майкл. – Что со мной творится? У нее просто светлые волосы и голубые глаза, точка».
Но вопреки голосу рассудка он продолжал сравнивать ее голос с птичьей трелью, а белизну кожи с первым снегом…
«Довольно! – приказал он себе. – Ты просто одурманен какой-то эльфийской магией, только и всего».
– Ах, как мило! – эльфийская девочка весело захлопала в ладоши. – Ты уже в меня влюбился!
– Я не…
– Не глупи! Видел бы ты, какое у тебя глупое лицо! Кстати, ты заметил, как у меня красиво шевелятся волосы?
– Послушай, – сказал Майкл со всей строгостью, на которую оказался способен. – Мне нужно знать, собираешься ли ты снова превращаться в дракона или нет. Ведь нет, скажи?
От этого вопроса эльфийская девочка немедленно помрачнела и наклонилась, чтобы подобрать разрубленный золотой браслет, валяющийся среди каменного крошева. Майкл заметил, что браслет успел уменьшиться до человеческих размеров, но все равно выглядел огромным и грубым в изящных ручках принцессы. Виламена провела пальчиком по разрезу, оставленному ножом Майкла.
– Больше двухсот лет тому назад я встретила Ксанбертиса в лесу. Он попросил разрешение преподнести мне этот браслет в знак дружбы между Орденом и моим народом. Я ничего не знала о кровавых преступлениях, которые он совершил. Поэтому беспечно приняла подарок и стала его рабыней. Двести лет я прожила среди мрака и огня. Пленницей в собственном безобразном теле. Но с этим покончено, дракон мертв! А я спасена – и все благодаря тебе!
Она посмотрела на Майкла восторженными, полными слез глазами.
И Майкл немедленно подумал: «Бедняжка, тяжело же ей пришлось!»
А потом подумал: «А ведь ее волосы и в самом деле шевелятся сами собой…»
Эльфийская принцесса радостно захлопала в ладоши.
– Ну вот, ты в меня по уши влюблен!
– Что… нет! Я просто…
– А вот и да, да-да-да! Мой кролик!
– Пожалуйста, не называй меня кроликом.
– Зайка!
Она подскочила и поцеловала его в щеку, а Майкл неуклюже отшатнулся.
– Никогда так больше не делай! Я серьезно!
Он чувствовал, как его щека пылает и чешется в том месте, где она его поцеловала.
– Правильно, – согласилась принцесса. – Еще успеем нацеловаться! О да, несомненно!
«Хватит с меня этой эльфийской чепухи!» – подумал Майкл.
– Я хочу увидеть свою сестру. Немедленно!
Они нашли Эмму в казарме стражей, небольшом здании с низкой крышей, притулившемся к задней стене крепости. Обстановка внутри была самая скромная – деревянный сундук, койка, стул и стол, – но, принимая во внимание безобразную нечистоплотность самого стража, здесь все сверкало поразительной чистотой и порядком. Габриэль положил Эмму на койку, укрыл одеялами и теперь сидел рядом, держа в руках ее маленькую, безжизненную ладошку. Майклу показалось, будто Габриэль сидит так, не двигаясь, уже несколько часов.
Заслышав шаги, Габриэль повернул замотанную бинтами голову, встал и обнял Майкла.
– Я очень тобой горжусь.
– Ах, ну… понимаешь… – Майкл вдруг растерял все слова, какие знал. – Это… ну, не слишком… так сказать…
Он хотел вернуть Габриэлю нож, но тот отказался его брать.
– Ты его заслужил. Король Робби не стал бы возражать.
Книга в красном кожаном переплете лежала на столике возле кровати. Майкл почувствовал ее притяжение сразу же, как только переступил порог, у него чесались руки от желания дотронуться до книги. Но он заставил себя занять место Габриэля возле койки и переключить все внимание на Эмму. Если не считать того, что она лежала под одеялами, Эмма выглядела точно так же, как ночью. Все тот же взгляд, устремленный в пустоту. Та же сердитая морщинка между бровей. Чуть приоткрытый рот. Майкл поднял сжатую в кулак руку сестры, лежавшую на одеяле. Она была холодна как лед.
«Все будет хорошо, – сказал он себе. – Я уже здесь».
И только после этого он наконец позволил себе посмотреть на книгу.
Она оказалась меньше и толще, чем Атлас. По размеру и толщине Летопись напоминала «Гномий Изборник», который, по глубокому убеждению Майкла, имел идеальный формат. Как и предполагал Майкл, долгое хранение в кипящей магме нисколько не отразилось на состоянии книги, более того, она выглядела намного лучше того же «Изборника», кожаный переплет которого сильно потерся и растрескался от старости. На пергаментной обложке книги были вырезаны какие-то знаки. По мнению Майкла, эта сложная вязь из волн и завитков напоминала языки пламени. Он ненадолго задумался над тем, что бы это могло означать, но быстро одернул себя, переключив все внимание на самый любопытный и необычный элемент книги.
В двух металлических скобках, закрепленных вдоль обреза задней обложки, было зажато нечто, похожее на старомодную ручку. Она была длиной не больше четырех с половиной дюймов, длинная, гладкая и заостренная с одного конца. Майкл предположил, что она сделана из кости.