– Просто скажите мне, – прошептал Майкл, размазывая слезы по лицу, – в чем я ошибся?
– В чем ты ошибся? Единственная твоя ошибка, мальчик, заключается в том, что ты вообразил себя Хранителем. – Внезапно разъярившись, страж всеми силами подался к Майклу, натянув веревки. – Летопись создает связь между тобой и тем, чье имя появляется в книге! В результате жизнь этого человека, какой бы ужасной, мучительной и страшной она ни была, становится твоей жизнью. Чувства этого человека отныне будут твоими чувствами. Вот и все.
– Но… это несправедливо! – закричал Майкл, прекрасно понимая, как жалко и по-детски это звучит, но не в силах удержаться. – Ведь Атлас просто переносит Хранителя в любое время. Почему же…
Страж расхохотался.
– Потому, что это – Книга жизни! А жизнь – это страдание! Истинный Хранитель должен быть готов принять на себя все страдания этого мира. В твоем сердце найдется столько силы, мальчик? Не думаю. Ты с трудом справляешься с собственными переживаниями, не говоря уже о чужих! Как только я увидел тебя, то сразу сказал себе: «Этот мальчуган привык прятаться от жизни. Он пойдет на все, лишь бы избежать боли. Но от Летописи убежать нельзя». – Страж сплюнул, на лице его отразилась откровенная насмешка. – Ты хотел получить Книгу жизни – что ж, теперь она твоя. Но ты не Хранитель!
Майкл нашел в углу сторожки бочку с водой и несколько раз окунул туда голову, с яростью выскребая куски грязи, присохшие к волосам и к коже головы. Отмывшись настолько, насколько это было возможно, он вытер лицо подолом рубашки и снова наклонился над бочкой, делая глубокие, медленные вдохи.
– Майкл!
Он обернулся, поспешно надевая очки. Это была Эмма.
– Я тебя везде искала…
– Прости, – пробормотал он, – я…
– Ты на меня злишься?
– Что?
– Я подумала, ты на меня злишься. Ну, за то, что прошлой ночью я тебя не послушала и вышла на поляну…
– Да нет, что ты! Нет, совсем нет! Как ты могла такое подумать?
Вода стекала с его волос на стекла очков, но Майкл все равно видел Эмму совершенно отчетливо, с грязью в волосах и с черными потеками на щеках; сейчас она выглядела отчаянно маленькой и очень несчастной.
– Просто мне показалось, ты был совсем не рад меня видеть, а потом вдруг убежал… и еще… я просто поверить не могу, что ты все это сделал… – В ее глазах заблестели слезы. – Ты ради меня сразился с драконом, и я… просто я не хотела говорить при этой эльфийской девчонке, потому что это не ее дело… но я никогда-никогда не забуду того, что ты сделал, никогда, и если ты злишься…
– Эмма, я на тебя не злюсь! Я просто… – Он понимал, что должен что-то сказать, поэтому выбрал то, что по крайней мере было правдой: – Я просто испугался. Прости.
Эмма с облегчением всхлипнула и бросилась ему на шею, крепко-крепко обхватив руками.
– И ты меня прости. Прости, что не послушала тебя. – Они постояли так несколько секунд, и Майкл, едва успевший кое-как взять себя в руки, испугался, что сейчас снова расклеится.
«Будь сильным! – приказал он себе. – Ты должен быть сильным».
Наконец Эмма отпустила его и вытерла глаза тыльной стороной ладони.
– Слушай, подожди меня, ладно?
Обогнув Майкла, она встала на цыпочки и окунула голову в помутневшую воду в бочке. Было уже позднее утро, солнце светило и припекало вовсю. Майкл чувствовал, как высыхают его мокрые волосы. Он дал себе слово больше никогда не пользоваться Летописью. Они просто спрячут ее от Грозного Магнуса, и довольно.
Закончив мытье, Эмма встряхнула волосами, рассыпав во все стороны брызги.
– Слушай, Майкл?
– Да?
– Можно мне посмотреть книгу?
Майкл помедлил всего секунду, потом полез в сумку и вытащил Летопись, приютившуюся рядом с «Гномьим Изборником». Не говоря ни слова, он смотрел, как Эмма переворачивает страницы.
– А где мое имя? Я думала, ты вписал сюда мое имя!
– Оно исчезло.
– А ты правда писал своей кровью вместо чернил?
– Да.
– Фу. А это та самая ручка?
– Стилос.
– Хм.
Эмма провела рукой по рельефной вязи на обложке и вернула книгу Майклу. Тот, не глядя, сунул Летопись обратно в сумку, закинул ее на плечо и почувствовал тяжесть груза на боку. После этого он перевел дыхание.
– Значит, теперь она твоя? Как Атлас у Кейт?
– Наверное.
– Значит, следующая будет моя. Надеюсь, мне не придется писать в ней кровью. Ты только не обижайся, но это… буэ!
Майкл подумал, стоит ли прямо сейчас сказать ей, что следующая книга будет Книгой смерти, но решил не торопить события.
– Майкл, скажи честно, с тобой точно все в порядке?
Он посмотрел на Эмму, стоящую перед ним с мокрыми лохматыми волосами, и подумал: «Она жива. Это главное, чего бы это ни стоило».
– В полном порядке, – сказал он.
И даже ухитрился выжать из себя нечто похожее на искреннюю улыбку.
– Тогда можно я задам еще один вопрос?
– Конечно.
Майкл увидел знакомый лукавый огонек в глазах Эммы и приготовился к худшему.
– Эта Принцесса-Как-Ее-Там – она теперь твоя девушка?
– Нет, – твердо отрезал Майкл. – Ни в коем случае.
Эмма ухмыльнулась.
– Уверен? Потому что…
– Вот еще! Разумеется, я ему никакая не девушка!
Они обернулись и увидели принцессу, которая стояла за углом и, подбоченившись, надменно взирала на Эмму.
– О ла-ла! Между нами все гораздо серьезнее!
– Ясненько, – кивнула Эмма, ослепительно улыбаясь брату.
– Так, – продолжала Виламена, – у меня для вас два известия. Во-первых, завтрак готов. А во-вторых, над долиной показался черный дым. Кажется, джентльмен по имени Рурк вас разыскал. – Она хлопнула в ладоши. – Надеюсь, вы оба проголодались!
Глава 16С Новым годом!
Не было времени на разговоры, не было времени даже спросить, как он ее нашел и как сумел выдать себя за Рурка. Если уж на то пошло, то не было времени даже на то, чтобы спросить, почему он пришел ее спасать. Когда истек срок гламуара, превратившего Рэйфа в огромного лысого ирландца, а снизу послышались оглушительные вопли и грохот подметок по ступеням, мальчик схватил Кейт за руку, и они промчались вверх по лестнице, влетели в какие-то двери и очутились на холоде крыши.
Ночной воздух прогнал остатки тумана из головы Кейт, и вот тогда, глядя на нетронутый снег впереди, утопив свою ладонь в крепкой руке Рэйфа, Кейт на мгновение заколебалась.
– Что? – тут же спросил Рэйф. – В чем дело?
Что она могла ему ответить? Что Грозный Магнус, ее смертельный враг, оказывается, не один человек, а несколько? Что новый Грозный Магнус будет призван в эту ночь и что вот этот мальчик, спасающий ее из лап врага, будет следующим?
– Бежим!
Сдавшись, она помчалась следом за Рэйфом.
Когда они подбежали к низкой балюстраде, опоясывавшей крышу особняка Нечисти, Кейт увидела, что крыша соседнего дома расположена на целый этаж ниже. Она хотела перелезть туда, но Рэйф просто обхватил ее за талию и прыгнул. Падение показалось Кейт бесконечным, а потом они рухнули в глубокий снег, но Рэйф мгновенно вскочил, схватил ее за руку и они снова пустились бежать. Снег был высокий и плотный, Кейт с трудом пробиралась через него в своем длинном платье и неудобных ботинках, но Рэйф тащил ее вперед, перескакивая через невысокие стенки, отделявшие дома друг от друга, петляя среди каминных труб и по заснеженным летним садам; они миновали уже половину квартала, когда Кейт случайно обернулась и увидела темные фигуры четырех Нечистей, гнавшихся за ними.
– Они…
– Знаю! – сказал Рэйф. – Не останавливайся!
Кейт уже видела впереди конец квартала, а за ним – широкий прямоугольник проспекта. Мокрый снег облепил ее ноги и подол платья, сзади все громче слышался топот настигавших Нечистей.
– Сюда! – закричал Рэйф.
Кейт посмотрела, куда он показывает, и увидела чуть впереди и слева длинную, темную змею поезда надземной железной дороги. Рельса шли прямо над улицей, под крышами домов. Поезд должен был вот-вот поравняться с ними, и Кейт вдруг поняла, что задумал Рэйф. Но это было совершенно невозможно, они никак не…
– Быстрее! – заорал Рэйф.
Первые занесенные снегом вагоны прогрохотали мимо них.
– Мы не сможем! Он идет слишком быстро! Мы…
– Прыгай!
Они стояли на краю квартала, дальше бежать было некуда, Кейт услышала сипение Нечисти за плечом, вцепилась в руку Рэйфа и прыгнула.
Расстояние оказалось намного больше, чем она думала. Не меньше семи футов от края здания до поезда. На краткую долю секунды они повисли в воздухе, Кейт увидела движущийся под ними состав и даже успела испугаться, что они сейчас приземлятся между вагонами и будут раздавлены колесами. Затем они рухнули точно на середину крыши, но в следующее мгновение Кейт поскользнулась на снегу, ее оторвало от Рэйфа, она больно упала на бедро и проехалась куда-то вперед, после чего, даже не успев опомниться, покатилась вниз с крыши вагона. В самый последний момент она успела ухватиться за какую-то железку и повисла в сорока футах над землей под крышей поезда, грохотавшего через улицу.
Потом над головой у нее раздался еще один тяжелый удар, и Кейт догадалась, что кто-то из Нечистей успел запрыгнуть на состав следом за ними. Она понимала, что нужно что-то сделать – например, подтянуться на крышу, разбить окно и запрыгнуть в вагон, да что угодно, лишь бы не болтаться, как сосиска, – но тут поезд сделал резкий поворот, одна рука у Кейт сама собой разжалась, ее с силой занесло в воздухе, и она, держась всего четырьмя пальцами, полетела над улицей, запруженной людьми, лошадьми и экипажами; потом поезд снова покатил по прямой, и Кейт с размаху ударило о стену вагона. Посмотрев вверх, она увидела, что Рэйф и Нечисть дерутся на крыше вагона, но тут поезд снова повернул, пальцы Кейт, один за другим, стали разжиматься, потом мимо нее пролетело чье-то темное тело, но она даже не успела рассмотреть, кто это был, потому что ее вдруг резко схватили за руку и втащили обратно на крышу.