Первые осадные лестницы уже достигли бойниц.
Майкл мысленно понизил шансы осажденных.
– Мы не можем просто стоять тут! – завопила Эмма, выходя из себя. – Нужно что-то делать!
Майкл приготовился сказать, что он прекрасно понимает ее досаду, однако, к сожалению, ничего поделать уже нельзя, но тут Виламена сорвала свой золотой венец и замахала им над головой, выкрикивая:
– Тра-ля-ля! Тру-лю-лю!
– Вообще-то, – сказал Майкл, – у меня есть идея.
Габриэль замахнулся мечом на Крикуна, перелезающего через стену, и мерзкое существо с оглушительным визгом покатилось вниз.
Битва шла уже больше часа, но до сих пор не продвинулась за крепостные стены. Крикуны и Нечисти продолжали поднимать свои лестницы, а эльфы продолжали их расстреливать. Габриэль знал, что до тех пор, пока они смогут защищать стены, их положение не безнадежно. Но если орды Рурка прорвутся внутрь, осажденным придется отступить в донжон, в котором, принимая во внимание гигантскую дыру в крыше, долго не отсидишься. Габриэль посмотрел на солнце. Дни стояли короткие, до темноты оставалось не больше двух часов.
При этом черный дым, валящий из кратера вулкана, становился все более и более зловещим.
Затем раздался громкий удар, и ворота крепости содрогнулись. Выглянув за стену, Габриэль увидел двух троллей с огромными бугристыми ручищами, которые таранили ворота стволом выкорчеванного с корнем дерева. Эльфы осыпали их дождем стрел; спины и плечи чудовищ стали колючими, как у дикобразов, но тролли не обращали на эти комариные укусы никакого внимания, а продолжали снова и снова долбить ворота деревом – буум… буум… буум… – в то время как Рурк, стоя на безопасном отдалении, громко поторапливал их. Габриэль понял, что еще несколько таких ударов – и ворота падут.
Он повернулся к эльфийскому капитану.
– Принеси веревку.
– Зачем?
– Чтобы втащить меня обратно.
С этими словами Габриэль полоснул мечом Нечисть, лезущую через стену, ухватился за осадную лестницу, огромным прыжком вскочил на нее и, стоя на перекладине, полетел вниз, прочь от стены. Полет на лестнице позволил ему очутиться гораздо дальше, чем он смог бы запрыгнуть, так что когда лестница накренилась, Габриэль оказался прямо над головами троллей, но тут над шумом битвы прогремел оглушительный крик Рурка:
– Эй! Вон он! На лестнице! Подстрелите его!
Летя вниз, Габриэль занес свой фальшион над открытой шеей ближайшего к себе тролля – громила его даже не заметил, всецело поглощенный выполнением полученного задания, – и с дополнительной силой, полученной ускорением, нанес, вероятно, самый сокрушительный удар во всей своей жизни. После этого он спрыгнул на землю, перекувырнулся, вскочил на ноги и едва успел отпрянуть в сторону, чтобы его не расплющило падающей тушей обезглавленного тролля. Раздался неистовый рев – это выпавший конец тарана обрушился на ногу второму троллю, а Рурк громко закричал Крикунам, чтобы они немедленно подстрелили Габриэля, не обращая внимания на опасность попасть в оставшегося в живых громилу. Не тратя времени даром, Габриэль поставил одну ногу на таран, высоко подпрыгнул и, занеся фальшион двумя руками над головой, обрушил лезвие на череп второго тролля.
Меч застрял, погрузившись на четыре дюйма.
Габриэль покрепче ухватился за рукоять, уперся ногой в грудь троллю и попытался вырвать лезвие. Не тут-то было! Он решил было бросить фальшион и спастись бегством, но тут тролль, которого, судя по всему, не слишком обеспокоило появление здоровенного тесака в голове, с сердитым ревом схватил Габриэля поперек живота.
– Отлично! – возликовал Рурк. – Держи его, не выпускай!
Габриэль почувствовал, как у него затрещали ребра, а грудная клетка сложилась пополам под каменными пальцами чудовища. Собрав остатки сил, он принялся молотить врага ногами по носу, пока, после пятого удара, тролль не выпустил его. Габриэль шмякнулся на землю, хватая ртом воздух, а обезумевший от боли тролль с мордой, залитой черной кровью, помчался наутек, топча попавшихся под ноги Крикунов и Нечистей. С трудом переставляя ноги, Габриэль подошел к стене, ухватился за конец сброшенной сверху веревки, и его быстро втянули наверх. Эльфийский капитан помог ему перелезть через стену; обернувшись, Габриэль увидел, как разъяренный Рурк вырос на пути улепетывающего тролля и одним взмахом своего огромного меча снес ему голову.
Веселый азарт, с которым Рурк встретил начало битвы, сменился неподдельной яростью, и он гневно ткнул своим окровавленным мечом в сторону Габриэля. Его намерения были ясны как день, а значит, очень скоро им обоим предстояло сойтись один на один.
Габриэль не стал тратить время на ответ, он молча повернулся спиной к склону и пошел искать себе оружие.
– Ты что, так нам и не скажешь?
Майкл покачал головой.
– Я поторопился. Сказал, не подумав, прежде чем рассмотрел свое предложение со всех сторон. Нет, это глупая затея. Давайте забудем об этом разговоре, вернемся наверх и будем дальше наблюдать за битвой. Договорились?
Майкл, Эмма и принцесса тихо беседовали, стоя у подножия башни, неподалеку от стража, привязанного к колонне. Тот даже не подал вида, что замечает их присутствие.
Эмма посмотрела на принцессу.
– Мне кажется, он чего-то боится.
Виламена согласно кивнула.
– Знаешь, я бы ни за что в это не поверила, но сейчас ты права. Я тоже чувствую, будто страх вселился в его храброе кроличье сердечко!
– И вовсе я не боюсь! – возразил Майкл. – Ни капельки!
– Еще как боишься, – отрезала Эмма. – Да так, что даже не можешь сказать нам, что ты там придумал.
– Неправда!
– Тогда скажи!
– Ладно. Только сразу предупреждаю, это дурацкая идея! – Он набрал в грудь побольше воздуха, решив выложить им все на одном дыхании, чтобы побыстрее отделаться. – Принцессина корона напомнила мне о драконьем браслете. Вот об этом, помните? – Он показал им рассеченный золотой браслет, который подобрал в груде камней на вершине башни. – И я подумал, что если бы починить этот браслет, то Виламена могла бы снова превратиться в дракона и помочь нам в бою!
– Ну да, ты прав, – сказала Эмма. – Дурацкая идея. Жуть.
– Как это возможно? – спросила принцесса.
– Никак, – кивнул Майкл. – Так что давайте…
– Стой!
Майкл уже поставил одну ногу на ступеньку лестницы, но окрик Виламены заставил его обернуться. Весь ее облик резко изменился. Она вдруг снова стала царственной и властной, как настоящая особа королевской крови.
– Сейчас, когда мы стоим здесь, эльфийские воины сражаются за тебя и, возможно, умирают! Ты обязан сказать мне все, что знаешь! Как это сделать?
– Во дворе есть кузница и наковальня, – пробормотал Майкл, стараясь не смотреть ей в глаза. – Мы расплавим твою корону, при помощи расплавленного золота запаяем браслет, потом немного изменим заклятие, так, чтобы хозяином дракона стал не страж, а, скажем, я. Судя по всему, у дракона должен быть хозяин, – смущенно выдавил он, – ты, как бы это сказать, не можешь сама себе приказывать.
– И как ты собираешься наложить заклятие? – спросила Эмма. – Ты же не волшебник! Для этого нужен доктор Пим! Или… или…
– Или мой старый хозяин.
Эмма вскинула глаза на эльфийскую принцессу, потом посмотрела через весь зал на стража и наконец уставилась на Майкла.
– Тип, который пытался нас всех убить? А до этого перебил всех своих товарищей? И ты хочешь просить его помочь нам? Твой план в сто раз тупее, чем я думала!
– На самом деле, – голубые глаза Виламены звездами просияли в полумраке, – это блестящий план!
Майкл промолчал, глядя в пол.
– Да, теперь я поняла, – продолжала принцесса. – Есть всего один способ заставить Ксанбертиса нам помочь, и мой умный кролик первый о нем догадался! Но почему-то мысль об этом его пугает.
– Погодите, – вмешалась Эмма. – Значит, это совсем не глупый план?
– Посмотри на меня, кролик, – велела принцесса.
Майкл поднял глаза. Поведение принцессы смягчилось. Она накрыла его руку своей прохладной ладонью.
– Я не знаю, почему это тебя пугает, и не буду спрашивать. Но послушай, что я тебе скажу. Я не хочу превращаться в дракона! Для меня это означает возвращение в темницу, которую я еще совсем недавно считала местом своего пожизненного заточения. Но эльфы погибают, а значит, я исполню свой долг. Надеюсь, ты поступишь так же?
Эльфийская принцесса нашла самые главные слова, чтобы достучаться до совести Майкла. Идея долга пронизывает всю жизнь гномов. Обвинить гнома в забвении долга означает заявить, что он не гном. И все-таки Майкл так никогда и не понял, что заставило его принять окончательное решение – эти соображения или прохладная ручка принцессы, лежащая на его руке, и ее голубые глаза, обращенные на него.
Так или иначе, он расправил плечи и выпрямился.
– Разводите огонь в кузнице. Начинайте плавить корону. Я постараюсь прийти как можно быстрее.
Виламена пожала ему руку.
– Спасибо.
– Эй, – сказала Эмма. – Почему мне никто ничего не объясняет? Ведь это все, между прочим, может обернуться полной катастрофой!
Виламена повела ее прочь, шепча на ходу:
– Я сейчас тебе все расскажу, но ты все-таки ужасно нетерпелива, ведь…
Оставшись один, Майкл, не теряя времени, прямиком направился к колонне, к которой был привязан страж. Он знал, что если будет колебаться, то не сможет сделать то, что необходимо. А ведь он уже дал слово. И все-таки руки у Майкла так сильно дрожали, что ему пришлось вцепиться в лямку своей сумки, чтобы скрыть это.
– Мне нужна твоя помощь.
Страж даже глаз не поднял, будто не слышал.
– Идет битва. Наши слабее, рано или поздно они проиграют. Когда это случится, армия Рурка перебьет всех эльфов, убьет тебя и заберет Летопись. Мне нужна твоя помощь, чтобы починить волшебный браслет, который превращает принцессу в дракона.
Мужчина по-прежнему не шевелился.
– Ты меня слышишь? Они похитят Летопись! И убьют тебя!