Страж протянул ему золотой браслет.
– Он готов. И заклятие наложено.
Майкл взял браслет. Металл, такой твердый и теплый в его ладони, придал ему силы. Он провел большим пальцем по тому месту, где когда-то нож рассек золото. Теперь здесь остался лишь едва заметный, выпуклый шрам.
«Хорошо, – сказал себе Майкл. – Не надо думать о Летописи. Не надо думать обо всем, что случилось. Думай об этом. Думай о том, что нужно сделать теперь».
С тем же успехом можно было бы призывать раненого не думать об отверстии, зияющем в его груди.
И все-таки Майкл заставил себя спросить:
– Где принцесса?
– Здесь.
Виламена вошла в кузницу. Глаза у нее были красные, как будто она плакала, и Майкл только теперь вспомнил, что принцессы не было здесь, когда он очнулся. Но он не стал спрашивать, что она делала. На это не было времени.
– Браслет готов.
Эльфийская принцесса протянула руку.
– Как и я.
Габриэль сражался на вершине стены, когда чудовищный рев, донесшийся со двора, заставил его обернуться. Он мгновенно узнал этот звук, он знал, кто его издал, но сказал себе, что это невозможно. Затем мимо него пронесся какой-то золотой вихрь, и Габриэль, запрокинув голову, увидел, как последние лучи заходящего солнца сверкают на чешуйчатой шкуре дракона. Мертвая тишина воцарилась в крепости, нападающие и обороняющиеся прекратили сражаться, глядя в небеса.
Затем по лестнице, ведущей со двора, прогремели быстрые шаги, и Майкл с Эммой, оба запыхавшиеся и раскрасневшиеся, бросились к Габриэлю.
– Габриэль! – завопила Эмма. – Видал? Это мы сделали! Видал, скажи?
Она указывала на небо, но Габриэль в оцепенении смотрел на детей.
– Вы это сделали?
– Ну, вообще-то это все Майкл. Но я помогала разводить огонь.
Майкл, стоящий рядом с сестрой, почувствовал устремленный на него взгляд Габриэля и понял его тревогу. Габриэль не знал ни об исцелении стража, ни о том, что Майкл, надев браслет на руку принцессы, стал новым хозяином дракона.
– Все нормально. Она на нашей стороне.
Майкл надеялся, что его слова прозвучали уверенно. На самом деле превращение принцессы его потрясло. Одно дело – знать, что кто-то сейчас превратится в дракона, и совсем другое – своими глазами увидеть это превращение.
Майкл надевал браслет на запястье Виламены, размышляя (совершенно непроизвольно) об идеальной, сказочной нежности ее кожи, когда его пальцы вдруг наткнулись на слегка шершавый участок. Удивившись, Майкл опустил глаза и увидел, как золотые чешуйки расцветают на молочной коже принцессы; словно завороженный, он смотрел, как ее ногти становятся длинными и толстыми, как когти, и едва успел почувствовать первый укол сомнения, подумав, не поторопились ли они с этой затеей, когда глухой змеиный голос прошипел: «Отойди, кролик!» – и Майкл, задрав голову, увидел, что голубые глаза Виламены налились кровью. Страж вытолкал их с Эммой во двор, а в следующую секунду деревянные стены кузницы разлетелись во все стороны, и золотой дракон, во всей своей грозной красе, вырвался наружу.
Теперь Виламена парила в нескольких сотнях футов над крепостью, и Майкл смотрел на нее, размышляя, что ему делать дальше и как будет работать их волшебная связь, когда эльфийская принцесса вдруг обратилась к нему. Нет, ее голос не прозвучал в голове у Майкла, ничего подобного! Это было больше похоже на ощущение: она была здесь, рядом, ему не о чем беспокоиться, она знает, что делать.
Впервые с того момента, как Эмма привела его в чувство ведром холодной воды, Майкл почувствовал себя немного лучше.
– Смотри!
Сотни наступающих густо усеяли стену крепости, десятки осадных лестниц, облепленных Крикунами и Нечистями, прижимались к зубчатой стене. С момента появления дракона никто не шевелился. Все замерли, ожидая, что будет дальше. Внезапно дракониха резко развернулась и камнем обрушилась вниз. Майкла обдало горячим ветром, он услышал грохот срываемых лестниц и вопли осаждающих, горохом попадавших на землю.
– Видал? – в восторге закричала Эмма, хватая Габриэля за руку. – Нет, ты видал?
Армия Рурка пришла в замешательство, его воины не знали, то ли им продолжать натиск на стены, то ли всем вместе обратиться против новой угрозы. Эльфы не преминули воспользоваться этим, обрушив новый дождь стрел в гущу врагов. Тем временем Виламена описала круг, развернулась и опустилась над вражеским войском, выдохнув рваный поток пламени. Замешательство сменилось паникой, и несколько минут осажденные наблюдали со стен, как дракониха безжалостно расправляется с армией Рурка. В какой-то момент она приземлилась прямо посреди войска, выпустила вокруг себя целое кольцо пламени, после чего пустилась в гущу толпы, топча горящих тварей, тщетно пытающихся спастись бегством.
– Вот это силища! – ахнула Эмма. – Она, похоже… здорово разозлилась, скажи?
Майкл молча согласился и быстро огляделся по сторонам, желая оценить реакцию эльфов. Его вдруг поразило то, как мало их осталось возле бойниц. Все еще ничего не понимая, Майкл посмотрел во двор и увидел, что под деревянным навесом лежат в ряд двенадцать завернутых в плащи эльфов. Холодная тяжесть легла на плечи Майкла. Теперь он понял, где была Виламена, в то время, когда он приходил в себя в кузнице, и почему она плакала, а еще он понял, что сейчас она мстит за погибших.
Потом Габриэль сказал:
– Рурк идет.
Незадолго до этого Рурк удалился к подножию вулкана, где Нечисти поставили для него стол, стул и подали обед, который великан поглощал без малейшей торопливости, продолжая наблюдать за ходом битвы. Но теперь он быстрыми шагами поднимался вверх по склону, сжимая в руке гигантское копье. Виламена висела в десяти футах над землей, испепеляя войска морум кади. Почувствовав испуг Майкла, она обернулась, но слишком поздно, и Майкл охнул от боли, когда копье глубоко вонзилось в ее плечо.
– Берегись! – закричала Эмма. – У него есть второе!
Но предостережение вновь опоздало, и все защитники на стене услышали, как второе копье Рурка вошло в грудь золотой драконихи. Майкла обожгло болью, и его связь с эльфийской принцессой была разорвана. На мгновение ему показалось, что Виламена сейчас упадет в гущу врагов и они все набросятся на нее. Но дракониха, тяжко припадая на одно крыло, оторвалась от земли и взмыла в воздух; она даже сумела перелететь через долину, после чего, резко накренившись над склоном, рухнула в гущу леса.
Майклу казалось, будто его самого пронзили копьем.
«Она умерла, – думал он. – Она умерла, и это моя вина».
Тем временем Рурк бросился вперед, подхватил осадный таран, брошенный троллями, и помчался к воротам.
– В башню! – закричал Габриэль, подталкивая Майкла и Эмму к лестнице. – В башню!
Майкл оцепенел. Он не помнил, как спустился со стены. Во дворе синеглазый капитан строил оставшихся эльфов в шеренгу. Габриэль подхватил Эмму на руки и закричал Майклу, чтобы тот бежал следом. Раздался страшный треск, и ворота крепости распахнулись. Майкл увидел, как Рурк, подняв над головой фальшион Габриэля, пробирается через обломки, а одетые в черное Крикуны и Нечисти волной вливаются следом за ним во двор.
Он слышал, как Эмма зовет его, но ее голос казался таким далеким…
Виламена погибла, и это была его вина.
Майкл безучастно смотрел, как эльфы встречают захватчиков. Синеглазый капитан сошелся с Рурком посреди толпы, их мечи сверкнули и зазвенели, потом что-то взлетело в воздух, и Майкл понял, что это выпавший меч капитана; эльф упал, а Рурк со смехом шагнул к нему, чтобы прикончить. Дальше в памяти у Майкла наступил провал, а когда он снова опомнился, то понял, что бежит вперед с камнем в руке. Как ни странно, глазомер впервые в жизни не подвел его, и камень обрушился прямо на лысину великана. Рурк остановился и обернулся, дав упавшему секунду на то, чтобы поднять потерянный меч и вскочить на ноги. Майкл испытал краткое торжество победы.
В следующее мгновение Рурк указал на него и закричал:
– Мальчишка! Поймайте мне этого мальчишку! Сразу трое Крикунов выскочили из гущи сражения.
Майкл хотел убежать, но споткнулся и упал. Он поспешно вскочил на колени и обернулся, ожидая увидеть, как черные фигуры настигают его, но тут страж бросился между ним и Крикунами. Его меч превратился в вихрь, он рубил направо и налево, и на глазах у Майкла свалил сначала одного Крикуна, а следом за ним и второго. Стоило стражу вступить в бой, как его плечи расправились, спина стала прямее, а движения сделались быстрыми и уверенными.
Майкл понял, что этот человек выигрывает для него время, чтобы спастись бегством.
«Вставай! – приказал он себе. – Беги».
Но тут земля вдруг содрогнулась, и Майкл снова упал. Сначала он подумал, что началось извержение вулкана, но земля дрожала в каком-то странном ритме, и Майкл, оглядевшись по сторонам, увидел, что в разрушенные ворота входит последний оставшийся в живых тролль.
Майкл хотел встать, но ноги отказались ему повиноваться.
Он мог лишь смотреть, как тролль с грохотом приближается к нему, закрывая собой небо.
Внезапно перед глазами у Майкла снова вырос страж, бросившийся на чудовище. На мгновение Майклу показалось, будто страж обнимает тролля, потом чудовище отшвырнуло человека прочь и тот, взлетев в воздух, ударился о деревянную опору. Майкл приготовился к самому худшему, но тролль почему-то не спешил его хватать, и тогда мальчик разглядел рукоять меча, торчащую из шеи чудовища. Он едва успел откатиться в сторону, прежде чем тролль всей тушей обрушился на него.
Потом страж рывком поднял Майкла на ноги.
Закрывая его своим телом, он поволок мальчика мимо дымящихся трупов Крикунов, мимо сражающихся эльфов, к ступеням башни. Вбежав внутрь, страж отпустил Майкла, и Эмма бросилась ему на шею, крепко обняла и стала ругать за то, что он не послушался и остался снаружи. Какое-то время Майкл просто стоял как пень, тяжело дыша. Красный свет, льющийся из глубины туннеля, стал ярче, толстые каменные стены приглушали шум битвы.