— Между прочим, я бы посоветовал тебе подождать с полчаса, а затем все-таки принести бутылку мадеры в спальню Дезмонда. Она ему пригодится.
— Как скажете, сэр. — Сандерс поклонился и заторопился прочь.
Сцепив зубы, Квентин преодолел лестницу, перешагивая через две ступеньки, и быстрым шагом подошел к покоям Дезмонда. Резко распахнул дверь. Дезмонд удивленно обернулся, сжимая в руке пустую бутылку.
— Я думал, что ты одеваешься, — холодно заметил Квентин.
— Так и есть. Ни капли не осталось. — Дезмонд со стуком отставил бутылку и выглянул в коридор из-за плеча Квентина. — Куда, черт возьми, подевался Сандерс?
— У него дела. Я сказал ему, что сам помогу тебе.
Дезмонд насторожился:
— Значит ли это, что ты знаешь, кто стрелял в Брандис… и почему?
— Не знаю кто, — Квентин закрыл дверь и привалился к ней спиной, — но почему должно быть очевидно даже тому, чья голова затуманена спиртным.
— Я абсолютно трезв, — возразил Дезмонд, потирая покрасневшие веки. — Но если ты подразумеваешь, что существует какая-то связь между дорожной катастрофой и…
— Это была не катастрофа, — перебил Квентин. — Это было убийство. Перестань отрицать правду и искать спасение в бутылке. Гловерс совершенно определенно высказался по поводу результатов следствия. Ось кареты подпилили.
— Даже если и так, при чем здесь Брандис? Расскажи поподробнее об этой стрельбе.
— Бранди была в лесу, недалеко от домика. Очевидно, там же находился тот, кто решил напасть на нее. Он выждал, затем последовал за ней и выстрелил. Брандис погибла бы, если бы не бельчонок, который набросился на бандита и принялся драть его когтями, так что тот обратился в бегство. Вот как оно было.
— А откуда ты знаешь, что это был не случайный охотник, который забрел в чужие владения, сам того не подозревая?
— Я этого не знаю. Но после убийства наших родителей уверен, что все не так просто.
— Все же мне непонятно. Какая связь между двумя несчастьями? Брандис и близко не было, когда отцовская карета съехала с дороги.
— Зато Ардсли был.
— Так ты полагаешь, Ардсли и был намеченной жертвой? — спросил Дезмонд, помолчав.
— Вполне вероятно. И если это так, то Бранди сейчас в большой опасности. Ведь она как-никак дочь Ардсли и унаследовала все, что когда-то принадлежало ему.
— Мне нужно выпить. — Дезмонд, качнувшись, направился к двери.
Квентин схватил его за руку:
— Я еще не договорил. Даже не начал. Нам предстоит выяснить еще один вопрос, вот почему я попросил Сандерсаг оставить нас вдвоем.
— Моя мадера…
— Позже. — Квентин крепче сжал пальцы на руке брата. — После того как я скажу все, что должен сказать.
У Дезмонда дернулась щека.
— Чего ты добиваешься, Квентин?
— Ответов. Объяснений. Признаний.
Во взгляде Дезмонда промелькнула растерянность.
— О чем ты говоришь?
— Я говорю о военном министерстве. — Квентин пересек комнату и, выдвинув ящики комода, достал и бросил на кровать Дезмонда рубашку и галстук. — Начинай одеваться, У тебя назначена встреча в городе.
— Откуда, черт возьми, ты это знаешь? — огрызнулся Дезмонд и сразу предостерегающе поднял руку. — Не утруждай себя ответом. Здесь не обошлось без всегда готового к услугам Бентли. — На приказание Квентина он не обратил никакого внимания. — Так что ты хотел сказать о военном министерстве?
— Именно там я провел последние несколько дней. Надеюсь, ты это помнишь?
— Разумеется. Я не ослаб умом. Память у меня превосходная. — Дезмонд как ни в чем не бывало начал возиться с пуговицами на рубашке. — Итак, когда ты отплываешь в колонии?
— Твоя память действительно превосходна, — заметил Квентин с насмешливой улыбкой. — Учитывая, что я еще никому не рассказывал подробностей своей встречи в Уайт-холле.
— Но ты же сказал, что тебя вновь призвали на службу.
— Разве? Очевидно, у меня память не тайная надежная. В любом случае я уверен, что никогда не упоминал причины моего вызова. Как и место моей предполагаемой службы.
Последовала тягостная пауза.
— Скажи мне, Дезмонд, — Квентин вопросительно наклонил голову, — фамилия Лейтроп тебе что-нибудь говорит? Впрочем, какой глупый вопрос. Конечно, говорит. Ты только что хвалился своей памятью. Поэтому разве ты мог забыть разговор, который состоялся у тебя всего лишь неделю назад с одним из адъютантов Батерста?
— Ладно. — Дезмонд негодующе сверкнул глазами. — Я помню Лейтропа. И разговор с ним тоже не забыл.
— Отлично. Теперь скажи мне, неужели ты так жаждешь отделаться от меня, что готов прибегнуть к шантажу, лишь бы я уехал?
— Я бы пошел и на большее, чтобы только отправить тебя прочь.
После такого пылкого признания атмосфера накалилась. Квентин медленно перевел дыхание.
— Ирония судьбы, не правда ли? Мне кажется, это наш первый честный разговор за все время. Помня об этом и рискуя разрушить нашу новую братскую связь, могу ли я спросить, почему ты так стремишься избавиться от моего присутствия? Неужели все это из-за Бранди?
— Да. Нет. Проклятие. — Дезмонд отшвырнул рубашку на кровать. — Ты за честность? Отлично. Вот тебе честный ответ. Я всегда хотел заполучить Брандис. Но она смотрела с обожанием только на одного человека — на тебя. Наконец, пройдя через ад, рискуя так, что ты даже не можешь представить, я подошел очень близко к тому, чтобы завоевать ее. И тут возвращаешься ты. И все мои планы разом рушатся. Она вновь очарована только тобой. И что еще хуже, теперь и ты захотел ее тоже, хоть и утверждаешь противоположное. Или ты думаешь, я слеп? Будь ты проклят, Квентин, неужели тебе мало того, что ты уже у меня отнял?
— Бранди никогда не была твоей, Дезмонд.
— А могла бы быть. Если бы ты держался подальше от нее.
— Это невозможно.
— Почему? Из-за вашей так называемой дружбы?
— Нет. Из-за моей любви к ней.
Где-то в глубине сознания Квентин подумал, что еще не известно, кто больше удивился такому признанию — Дезмонд или он сам. В дверь робко постучали.
— Ваша светлость, — дверь приоткрылась, и Сандерс заглянул в узкую щелочку, — я принес вашу мадеру, сэр.
— Давно пора. — Дезмонд прошел по комнате, рывком распахнул дверь и выхватил бутылку из рук Сандерса. — Теперь убирайся.
— Слушаюсь, сэр. — Сандерс попятился, успев бросить короткий взгляд в сторону Квентина. — Ваши вещи упакованы, лорд Квентин. Как и вещи дворецкого.
— Спасибо, Сандерс, дальше я сам справлюсь.
— Слушаюсь, сэр. — Камердинер чуть не бегом пустился по коридору.
— Итак, ты все-таки отправляешься в колонии, — удовлетворенно хмыкнул Дезмонд. — И как трогательно, что Бентли тебя провожает. — Он наполнил бокал вином и торжественно приподнял его. — Прощай, дорогой брат. Полагаю, несколько месяцев на чужбине излечат эту обреченную на неудачу любовь, которой ты воспылал к Брандис. — Он осушил бокал наполовину.
— Жаль разочаровывать тебя, дорогой брат, но я не еду на чужбину, по крайней мере не так скоро, как ты задумывал. Пока что я намерен остаться на английской земле.
Дезмонд замер, не успев донести бокал до рта.
— Тогда какого черта тебе понадобилось укладывать вещи?
— Чтобы пожить в Изумрудном домике. Бокал со стуком был отставлен.
— Что-что?
— Ты слышал. Бранди грозит опасность. Я не могу оставить ее одну.
— Какой смехотворный предлог. Я ее официальный опекун. Если необходима охрана, то я позабочусь об этом. Организую ее немедленный переезд в Колвертон. Если ты помнишь, я с самого начала предлагал, чтобы она жила здесь. Для Брандис это было бы лучше.
— Ты хочешь сказать, это было бы лучше для тебя. Бранди не выносит этот дом, — поправил его Квентин. — К тому же разговор беспредметен. Она еще слишком слаба для переезда. Она живет в Изумрудном домике. Там же будем жить и мы с Бентли.
— Ты сошел с ума. Как ты можешь замышлять подобное?
— Бранди меня попросила. И я сам решил, что это необходимо.
— И ты в самом деле полагаешь, что я, как опекун Брандис, тебе разрешу?
— Попытайся остановить меня, — произнес Квентин так тихо, что его было едва слышно. — Попытайся помешать моим чувствам к Бранди. Предупреждаю тебя, Дезмонд. Если тебе нужен не мнимый, а действительный повод, чтобы озлобиться на меня, — только попытайся.
Дезмонд неторопливо смерил его взглядом и почувствовал, что от брата исходят волны небывалого гнева. Нетвердой рукой он вновь наполнил бокал и залпом выпил.
— Пойдут разговоры.
— Пусть.
— Репутация Брандис…
— Это моя проблема.
— А что будет, когда ты вернешься в армию?
— Это касается меня и Бранди.
Дезмонд коварно нанес последний удар:
— Ты собираешься залезть в постель дочери Ардсли под кровом своей драгоценной мамочки? Наступила зловещая тишина.
— За такие слова я мог бы свернуть тебе шею, — процедил сквозь зубы Квентин, — но из уважения к отцу не стану. Ты жалок. Всю жизнь потратил на то, чтобы выказывать презрение моей матери и мне. И за что? То, что, по-твоему, мы у тебя украли, существует только в твоем воображении.
В ответ раздался язвительный смешок.
— Ты сам не знаешь, что говоришь, Квентин.
— Мы вновь вернулись к Бранди? Давай не притворяться. Она тебе безразлична, ты никогда не думал о ней. Тебе просто хочется сделать ее своей собственностью, вылепить из нее безукоризненную герцогиню Колвертон. Что ж, сотни женщин с восторгом отнесутся к перспективе играть эту роль. Только подумай, какие возможности перед тобой открываются. — Квентин с отвращением наблюдал, как Дезмонд осушил очередной бокал. — Одно только сознание этого должно заполнить пустоту, которую не в состоянии залить вся твоя выпивка. Ведь, по правде говоря, отец невольно оставил тебе все, к чему ты так стремился: деньги, поместья и этот чертов титул.
— Если и так, то не по собственному выбору.
— Не будь дураком, Дезмонд. Если бы отец не хотел передать титул тебе, то ты не назывался бы теперь герцогом.