Я усмехнулась. Есть ли что-то более страшное и ужасное, чем смерть? Когда ты был, а потом бац... И тебя больше нет и никогда-никогда не будет!
С одеялом и глиняной чашкой, от которой шел пар, к нам вернулся Вардан.
Я послушно села на свернутое в несколько слоев и уложенное на ствол поваленного деревца одеяло. Послушно взяла в руки кружку.
— Простите, что не выбрал для вас более подходящих условий, чтобы рассказать истину, — Гринвилд махнул рукой, как бы показывая, что не лучшим решением было начать этот разговор здесь, на улице.
Но, на самом деле, мне здесь было лучше. Я не хотела, что остальные видели, чтобы они поняли, кто я и... Я не хотела сразу со всеми прощаться! Не хотела, чтобы на меня смотрели, как на чужую!
— Кроме меня о вас знают только члены Высшего Совета а также, с некоторых пор ярл Грэйв и... ваш муж, Дэймон Коннорс.
И я заплакала. Я очень старалась сдержать эти предательские слезы, но они лились из глаз и текли по лицу безостановочно.
Они рассказали Дэймону?
Он откажется от меня.
Я, такая, не нужна ему!
Ведь очевидно же, что он безумно любит свою Эсми!
Он потребует меня убраться обратно, чтобы она вернулась!
Сквозь слезы я едва слышала, как обеспокоенный Гринвилд пытается меня утешить, но не разбирала слов. Чай в моих дрожащих руках то и дело плескался на подол платья, а слезы всё текли и текли, переходя в рыдания, пока он, вдруг разозлившись не сказал:
— Господин Дэймон скоро будет здесь! А вам бы до его приезда, лучше всё узнать! А вы тут ревете! И слушать меня не желаете!
44 глава
Гринвилд долго-долго рассказывал мне о том, насколько велик и прекрасен этот мир. О том, какие народы его населяют. О том, что были времена, тысячи лет назад, когда всеми странами и княжествами правил один человек, Великий Правитель. И был он могучим магом, которому подчинялись все стихии — он умел подчинять себе силу огня, создавая руками грозное оружие в виде шаров, как это делала Тея. Он умел наполнять силой камни, как я. Он знал травы и настоями из них был способен вылечить любую болезнь. А еще он видел будущее, и словом мог как спасти, так и заставить подчиняться любого, как Джоди.
И не было в этом мире болезней и войн, а люди умирали в глубокой старости, оставив после себя детей и внуков.
Но потом на севере, там, за горами ширбасов, за замерзшим океаном, появилось Зло. Легенды называли этих существ ликаями. Ликаи внешне отдаленно напоминали людей. И ходили на двух ногах. И жили, как ширбасы, в шатрах из шкур северных животных. Да только питались они плотью человеческой. А пили людскую кровь. И не было в них ни жалости, ни добра, ни света — только нескончаемая жажда и голод.
По приказу Правителя все народы объединились для сражения с ликаями. Все маги, и простые люди, и орки, и другие существа, бились много дней не на жизнь, а на смерть здесь, в этих горах. Многие погибли, в том числе и сам Правитель, самый справедливый и добрый из всех магов. Но ликаи были побеждены. И только небольшая группа из них сумела спастись и сбежать за океан.
На границе замерзшего океана была построена стена. И ширбасы много веков хранили эту стену, как спасение всего человечества. И несли нескончаемый дозор.
И вот недавно дозорные со стены разглядели шатры и огни. А разведчики, посланные проверить, не вернулись. Древний старец, главный предсказатель Высшего Совета, сказал, что ликаи вернулись. И стало их в разы больше, чем было до той, давней решающей битвы.
Я слушала его рассказ, как сказку, как нечто интересное, чудесное, но не страшное! А, между тем, вдалеке, в узком проходе в скале, том самом, которые вчера преодолел наш маленький, захваченный ширбасами, отряд, вдруг появилась группа воинов.
Они были далеко, и я толком не могла разглядеть. Но... с некоторых пор я стала доверять собственному сердцу! Тому необычному, волнующему предчувствию, ощущению, что я знаю, я чувствую, что будет дальше! И я чувствовала, что там, среди этих воинов, был Дэймон! Моё сердце это знало.
И мне надо было знать ВСЁ!
И знать это до того момента, как я встречусь с мужем. Точнее, теперь, вероятно, нужно даже мысленно называть его "мужем Эсми", чтобы не привыкать, чтобы не давать себе самой ложную надежду.
— Гринвилд, я поняла. Над всем миром нависла страшная угроза. Правителя больше с вами нет. Вам нужны маги. А магов, получается, тоже не так уж и много. Господи! — я посмотрела в небо, которое затягивалось снеговыми облаками. Мне казалось, что где-то там, как мы у нас, в моем мире, привыкли верить, находится мой Бог. Я не понимала, не могла объять разумом, как и где сосуществуют этот мир и мой мир! Я не понимала, разные ли это планеты, или, может, измерения. Но, насколько же сложным и невероятным было его творение! Миры и планеты, галактики и вселенные, люди и орки, животные и ликаи... Любовь и ненависть... Камни и травы... И мы, люди, всего лишь песчинки в том ли мире, в этом ли... Но способные любить и ненавидеть! Способные ЧУВСТВОВАТЬ... — Как это всё уместить в голове?
Гринвилд, проследив за моим взглядом, видимо, тоже понял, что нужно спешить и продолжил торопливо:
— Предсказатель поведал нам единственный способ спасти наш мир. Он сказал, что в других реальностях живут те, кто обладает даром. Правда, в вас этот дар невелик, да и развивать его нужно годами. Но... при некоторых обстоятельствах мы можем сделать так, что... — он почему-то оборвал себя сам, покосился на меня и продолжил немного о другом. — Это Джоди в своем бреду сумела найти в других мирах особенных людей. Таких, как вы, госпожа! А боевые маги Совета создали переместительные порталы с помощью камней....
Отряд добрался до окраины деревни. Слушая Гринвилда, я внимательно следила за тем, как воины остановились и спешились. А потом продолжили путь пешком. А один воин остался стоять на дороге. А потом вдруг пошел в нашу сторону. И больше я не могла оторвать от него глаз...
— Вы пробудете с нами до рождения дочери. А затем сможете вернуться обратно.
— Гринвилд, я знаю, что это уже скоро случится... Осталось немного...
— Осталось немного, — с сожалением повторил он за мной. — Я пойду, госпожа... Остальное ОН сам вам расскажет...
И он ушел.
Отставив на землю, так и не тронутый отвар, я тяжело встала, ощущая, как ноет внизу живота и пошла навстречу Дэймону.
45 глава. Признание
Я шла и думала, что сказать ему, что он скажет! Я ждала речей о предназначении и судьбе! Я знала, знала, знала, что его ждет большое будущее — он будет здесь спасать этот мир, сражаться с ликаями, растить нашу... свою дочь. И он теперь сам это всё знает!
А мне... мне не было места здесь. Меня волею каких-то незнакомых мне людей чудесным образом занесло в этот мир для осуществления так до сих пор и не ставшей мне понятной цели. А потом, получается, я вернусь обратно? И ведь никто не спросил меня саму — хочу ли я быть здесь, есть ли у меня силы, чтобы спасать этот, изначально чужой для меня мир!
Только он ничего такого не стал говорить.
И когда мы встретились, когда я подошла к нему близко-близко, подняла наполненные слезами глаза и взглянула в его лицо, он молча шагнул ближе и рывком прижал меня к себе.
Я плакала на его плече. А он молчал, крепко-крепко прижимая к своему телу.
Мне столько всего хотелось сказать ему! О том, что впервые за сорок лет жизни я именно здесь, рядом с ним, почувствовала себя счастливой и нужной!
О том, что люблю... Ведь я его полюбила! Всей душой, всем сердцем...
Но он ведь уже знал, кто я!
Он знал, но обнимал.
И его губы целовали мои волосы.
— Ты говорила мне правду, а я не поверил, — прошептал на ухо расстроенно и горько. — Я и сам понимал, что ты — не она! Это невозможно было не понять... Но я не хотел с этим разбираться! Не хотел знать эту правду!
— Почему?
— Я боялся.
Я улыбнулась сквозь слезы. Обманщик! Дэймон боялся! Это же невозможно! Невероятно! Дэймон никогда ничего не боится.
Он отстранил меня от себя за плечи и заглянул в глаза.
— Не веришь мне? — в его грустной улыбке я ощущала отголоски всех своих ощущений — тоску и боль, горечь и плохое предчувствие, и любовь... конечно, любовь.
— Не верю, — вздохнула я. — Ты не можешь бояться!
— Я боялся, что если узнаю правду, ты исчезнешь, перестанешь быть такой, какой стала! И вернется настоящая Эсми — ненавидящая меня и мой дом, презирающая моих людей, желающая только богатства и власти. Эсми, которая никогда не любила и никогда не полюбит меня.
— Но ты ее любил....
Он грустно улыбнулся, вскидывая левую бровь и глядя на меня так, словно я говорю какие-то глупости!
Пошел снег, и я видела, как снежинки ложатся на его непокрытую голову, как тают на его лице. Мне хотелось протянуть руку и промокнуть капельки воды, в которые они превращаются. Но я не смела! Потому что Эсми могла не любить! И Эсми имела право быть такой, какой была! А вот он ее любил... И всё остальное уже не важно.
— Как тебя зовут?
— Даша. Дарья Снегова.
— Даша, — повторил он, рассматривая меня так, словно видел впервые.
— У тебя и Эсми будет девочка... дочка, так Гринвилд сказал, — проглотив очередной поток слез, проговорила я. — А ты, наверное, хотел сына...
Но он не стал говорить о ребенке.
— Даша, что такое "любить" я понял только когда в последний раз вернулся домой. Мне впервые хотелось забыть о сражениях и войнах, и остаться там, в нашем замке, с тобой...
Скажи он мне такие слова в других обстоятельствах, в другое время, я, пожалуй, была бы самым счастливым человеком в мире. Но у нас, похоже, могло не быть этого самого "другого времени"!
— Я люблю тебя, Даша. И сделаю всё, чтобы ты осталась здесь, со мной, если, конечно, ты сама этого хочешь...
Да. я, конечно, была жутко расстроена. Да, естественно, столько всего навалилось сразу... Но! Все-таки моя деятельная натура не могла долго страдать и пережевывать неприятности. Мне было сказано: "Люблю!" А ради этого слова в его исполнении я готова была свернуть горы! А еще я услышала "чтобы ты осталась здесь, со мной"! То есть Дэймон, вероятно, знал какие-то варианты, чтобы подобное осуществить!