53 глава. Где в доме встречаются камни
Сказать, что я напрягала память изо всех своих сил — ничего не сказать! Я пыталась припомнить каждую секунду того вечера, когда возилась с серьгами! Я взяла блокнот и записывала всё, что удавалось вспомнить — как протирала, чем это делала, что думала при этом даже! Мне всё казалось важным — мало ли, вдруг мелочь какая-то могла бы повлиять на мое перемещение обратно!
Эрик наблюдал за мной с грустным интересом.
И в какой-то момент я не выдержала.
— Я себя очень странно веду?
— Ну, сейчас, можно сказать, ты практически прекратила чудить. А неделю назад такое вытворяла, что я не знал, смеяться мне или плакать!
— Эрик, я сегодняшняя, и я образца трехдневной давности похожи? — уточнила я свой вопрос.
Он с облегчением выдохнул:
— Фу-у-уух, я рад, что ты спросила! Сам не говорил — не хотел обидеть. Нет, не похожи. У меня такое ощущение, что передо мной совсем другой человек.
Наверное, из-за того, что мое собственное сердце было переполнено любовью к другому мужчине, я так тонко воспринимала чьи-то чужие чувства. Мне вдруг показалось, что Эрик скучает по ней, точнее, по мне той, которой я была для него несколько дней назад.
— А помнишь, как я тебя чуть в психушку не отвез, после того, как ты на полном серьезе стала рассказывать, что на самом деле тебя зовут... Эсмеральда, что ли. Что твой дом — замок, что слуги — орки. И если бы не опомнилась и не сказала, что всё выдумала, отвез бы! Ты знаешь... Мне всё-таки кажется, нам нужно съездить к психотерапевту, я нашел хорошего специалиста...
Мысль о том, что нужно рассказать ему всю правду, я отгоняла от себя. Потому что поверить в такое было нереально! Если, конечно, не с тобой это происходило. И если уж Эсми тоже сообразила, что говорить ему правду вот так, без обоснований и подготовки, на голых эмоциях, не стоило, то, наверное, и мне этого делать не нужно!
— Эрик, — я накрыла его ладонь своей. — Я не сошла с ума. Я клянусь тебе, всё скоро наладится. Потерпи только...
Правда, веры в то, что наладится, действительно, у меня самой особо-то и не было.
К вечеру буквально насильно заставила себя съездить на работу. Напридумывала там что-то совершенно нереальное, страдая от стыда за собственное вранье, будто бы моя двоюродная тетушка сильно заболела, а ухаживать за ней некому, написала заявление на две недели из тех, что прошли за свой счет. Потому, подумала, и еще одно с просьбой дать еще две недели на тех же условиях.
То, что я делала, казалось мне полной бессмыслицей — ну, какой в этом толк, если я жить не хотела без возможности вернуться к Дэймону! Но... А если мы с Эсми снова поменяемся? Может, она сумеет как-то устроиться в жизни... Конечно, слабо верилось, что человек без соответствующего образования и навыков, сможет заменить меня на моей работе, но... Каким-то чудом ей же удалось убедить Эрика в своей нормальности и даже расположить его к себе! Со мной он так никогда не возился! Даже когда я ковидом болела... Наоборот, не гнушался брать деньги на продукты, если я предлагала. А тут вон как...
И, конечно, серьги были весь день на мне.
Но ничего не происходило! Ничего абсолютно!
Теперь я всеми силами в любую свободную минуту старалась заснуть! Я пыталась дремать в такси, когда ехала домой с работы. Я выдраила всю квартиру, чтобы посильнее устать и уснуть пораньше! Но... Джоди со мной больше не разговаривала! Ни в этот день, ни в следующий, ни потом!
Моя тревога нарастала, ведь Дэймон, вероятнее всего, уже должен был бы добраться до нужного места! А что если он просто не сможет сделать так, что мое перемещение станет возможным? Что если я должна тоже выполнить какие-то действия? Что если я уже упустила время?
Нет, пить спиртное я не собиралась, когда открыла дверцу в бар! Просто решила убрать с полки бутылки и протереть пыль!
Первое, на что упал мой взгляд — это бутылка с изумрудным ликером, который я в тот самый вечер хотела выпить, но... не выпила! Потому что... На самом краю барной полки стояла маленькая круглая коробочка. Меня словно молнией пронзило! В коробке были камешки! Эту игру мне привез из-за границы с отдыха наш директор — она всем что-то подобное дарила! В подарочном пакете был тот самый ликер, настоянный на каком-то там особенном сорте кактусов и коробочка с игрой. Кстати, Марья Константиновна тогда очень хвалилась, что камни там в этой игре натуральные...
А я ее и открыла-то всего два раза — когда распаковывала коробочку и... именно в тот самый вечер!
Нет, конечно, я ни в чем не была уверена! Нет, конечно, я не ждала мгновенного результата! Но сердце замерло, когда я взяла круглую деревянную коробочку и сняла с нее отполированную крышку. Внутри находилось множество круглых разноцветных шариков. Но даже на первый взгляд без какой-либо экспертизы мне было ясно, что все они ненатуральные! Просто красивые гладкие стекляшки, которые приятно держать в руках. Но... один камешек, который вопреки правилам лежал в серединке, в том углублении которое изначально должно оставаться пустым, был очень похож на изумруд!
Да, был он светлее, чем обычный, чем тот, из которого я делала амулет Дэйму! Да, кто-то изуродовал камень, лишив его граней, превратив его в круглый тусклый шарик, но...
Я взяла его в руку, желая поднести к свету и получше рассмотреть, но в это мгновение меня словно молнией пронзило. Я чувствовала, как перестали слушаться руки, роняя шарик на пол. Я чувствовала, как подломились ноги. Я чувствовала, как уплывало мое сознание, заставляя оседать по стене на пол.
И радостно думала о том, что в этот раз мне не нужно было даже спать ложиться — просто камень оказался в руке, а я оказалась...
54 глава. Настоящее
— Это не она! Посмотрите, как озирается! Словно не узнает нас!
Надо мной склонилась женщина с зеленой кожей, замотанная в шерстяной плащ, напоминающий старинное верблюжье одеяло. Это непонятное человекоподобное существо прижимало к своей груди закутанный в такое же, только маленькое, одеяло, сверток.
"Интересно, ребенок у него тоже зеленый?" — вяло подумала я.
И даже мысленно засмеялась! На мгновение! Но потом словно собственным смехом подавилась — стоп! Я где? Я — кто? Я... Боже!
В голове была такая жуткая каша из мыслей и образов, из воспоминаний и чувств, что меня затошнило. Захотелось сжать виски пальцами и прекратить эту мысленную вакханалию!
И только потом я вдруг подумала, что зеленое существо разговаривает с кем-то, оно не одно, а значит, я должна понять, с кем — вдруг они, вообще, опасны! И повернула голову.
Мужчина сидел на земле, прислонившись спиной к огромному камню и держал меня на руках. К счастью, был он внешне обычным человеком, с нормальным цветом кожи. А еще мужественным, с покрытым шрамами, лицом. Голубые глаза его смотрели на меня безотрывно, пронзительно, с беспокойством и такой надеждой, что я невольно прониклась к нему — захотелось сказать что-то такое, успокаивающее. Только что? В голове было пусто...
— Госпожа? — окликнуло меня зеленое существо.
— Даша? — беззвучно прошептал мужчина, с надеждой глядя мне в глаза.
Это было моё имя! Я сразу поняла! Даже мысли не возникло, что меня могут звать как-то иначе.
— Да не она это, говорю вам!
— Ты меня слышишь? — спросил он, вглядываясь в мои глаза.
Я понимала, чувствовала, что должна сейчас его вспомнить! Мне очень хотелось выбросить из головы все ненужные, лишние мысли и отыскать в круговерти образов и воспоминаний именно то, что касалось этого человека! Но у меня не получалось! Я не могла понять, ни кто я, ни что здесь делаю, ни ем мне являются эти люди.
От напряжения я даже заплакала!
— Ничего, ничего, милая моя, — он прижал меня крепче и начал гладить по волосам. — Гринвилд предупреждал, что такое может быть. Просто портал слишком долго оставался открытым, просто он уже практически схлопнулся. Признаться, я уже потерял надежду. Я думал, что ты не сможешь вернуться ко мне! А твоя память вернется. Всё наладится. Всё будет хорошо.
— Господин, нам пора выбираться! Кажется, скоро снег пойдет. Давайте поедем домой...
И в это мгновение на ее руках заплакал ребенок.
И да, да, конечно, я вдруг вспомнила, что у меня, у Даши Снеговой нет детей! Но... смутная тревога, волнение, что-то такое, непонятное, на уровне инстинктов, буквально потянулось к этому ребенку, заставляя меня протянуть в его сторону руки.
— Пиппа, отдай ей малышку, — дрогнувшим голосом сказал мужчина.
И в следующее мгновение та, кого он назвал Пиппой, вложила маленький беспокойный сверток в мои руки.
Отвернув с лица ребенка край грубого одеяльца, я увидела яркие синие глаза, не такие светло-голубые, невнятные, которые обычно бывают у младенцев, а, как мне показалось, осмысленные, умные, с интересом вглядывавшиеся в меня.
— Как её зовут? — спросила я.
Пиппа ахнула и села прямо в сугроб, мужчина вздрогнул и крепче обнял меня, утыкаясь лицом в волосы. Малышка скривилась и громко заплакала, явно требуя покормить её...
Потом, намного позже, когда, усадив меня с ребенком и Пиппу на телегу, мужчина погонял лошадей, выбирая на бескрайнем, укрытым снегом поле только ему одному ведомый путь, я вдруг поняла, что не только мой разум реагирует на ребенка, но и мое тело. Груди ныли, наполнившись молоком. А в памяти то и дело возникали мало привлекательные, но волнующие картинки с изображением того, как этот ребенок появлялся на свет.
Когда девочка, убаюканная движением телеги и негромким скрипом деревянных колес, снова проснулась и недовольно закрехтела в своем одеяльце, я решительно оголила грудь и приложила к ней малышку.
Память вернулась резким рывком, в одно мгновение, заставив меня зажмуриться, вцепившись одной рукой в деревянный облучок телеги.
Я вернулась? Я вернулась!
Резко обернувшись к Дэйму, я встретилась с ним глазами!