еть и добавил: — Русалочка наверняка получит приз и повторит свой номер!
Публика утихла. А Джон с Люси пригласили понравившуюся всем исполнительницу, проходившую как раз мимо к своему столику.
— Вы первый раз путешествуете? — начала приставать к ней с расспросами Люси. — Мы никогда не видели такого чудесного выступления. Вы, наверное, профессионально занимаетесь музыкой?
Вопросы сыпались градом. Не успевая отвечать, девушка сверкала глазами из-за бархатных прорезей карнавальной маски.
— Кардинал, — обратилась «королева» к Максиму, — вы, как состоятельный человек, должны учредить специальный приз для нашей русалки.
— Вы, мэм, тоже не нищенка, — поддел Люси муж, — поэтому можете учредить свой собственный приз.
— Да-да, — спохватилась Люси-королева, но, улыбнувшись коварной улыбкой, тут же с подвохом произнесла: — Только я не знаю, сможем ли мы соответствовать, нам не дотянуться до русского бизнесмена. — Она глазами показала на шею русалки.
Максим понял ее трюк и оцепенел: изумрудное ожерелье, накануне подаренное им Анне, отсвечивая в блестках мелких чешуек, переливалось зеленым светом на маскарадном костюме русалки.
— Кавалер, который запросто дарит такие подарки, достоин уважения женщин, — с издевкой пропела Люси, обращаясь к Ане, которую Максим наконец узнал.
— Дорогая, — ничего не поняв, простодушно заявил подвыпивший Джон, — если сделка, которую мы здесь обговорили с Максом, состоится, ты станешь так же богата.
— Так же, как наш русский друг? — не унималась Люси.
Аня, натянуто улыбаясь, напряженно молчала. Ее волнение выдавали только худенькие длинные пальцы, инстинктивно теребившие изумрудные камешки.
В этот момент ведущий объявил об окончании конкурса и стал зачитывать победителей. На эстраду поднимались призеры. Последней он выкрикнул русалку. Поблагодарив всю компанию, девушка медленно поднялась и направилась к сцене. Теперь Максим узнавал ее походку, рост, фигуру. «Как же я не догадался сразу — ведь ее форма висела в комнате», — сокрушался он про себя.
Зеленый парик, хвост и раскрашенное лицо — все это сбило его с толку. Покидая столик, Аня даже не взглянула в его сторону. Она все поняла. Обман раскрылся. Максим корил себя, что не успел все рассказать ей сам.
«На надо было обманывать, хотя бы с ожерельем, — запоздало сожалел Максим. — Теперь она не простит».
Ане достался первый приз — сувенир с золотым якорем. Под гром оваций и аккомпанемент пианиста она повторила свой номер.
Максим даже не подозревал, что у нее такой сильный и потрясающе красивый голос. Тогда в школе она пела совсем по-другому.
Красивое бархатное покрывало, наброшенное на специальное возвышение, имитировало скалистый берег. Русалка, распустив зеленые волосы и призывно раскинув руки, рыдая, звала своего возлюбленного — это был блюз, трогательный и печальный. Внизу, под «скалой», в темно-зеленых костюмах плавно двигались несколько юношей, изображая морские волны. Все, затаив дыхание, слушали, даже Джон пустил пьяную слезу. Песня была о несчастной любви бедной русалки к богатому принцу, который жил в высоком замке на берегу океана. Однажды она спасла его во время шторма, вытащив на берег. Принц был почти бездыханный, одежда изорвана в клочья. Русалка целовала его прекрасные глаза, и он очнулся, а увидев красивую длинноволосую девушку, влюбился в нее. Но, узнав, что девушка бедна, король-отец запретил ему видеться с русалкой. Каждое утро, забравшись на высокую скалу перед замком, русалка пела принцу своим чудесным голосом песнь несчастной любви. На сцену стали выходить остальные исполнители и подпевать солистке. Это был потрясающий финал представления. Собравшиеся со всех палуб на звуки голоса люди рукоплескали Анне.
— Хотел бы я иметь такую девушку. В какой каюте она путешествует? — пробормотал Джон на ухо Максиму.
Но вездесущая Люси, услышав, тут же прокомментировала.
— Ее уже имеет… — И показала глазами на Максима.
Джон вскинул на Максима глаза, дружески похлопал его по плечу и, подняв стакан, предложил тост за «быстрых русских».
Не дав допить последний глоток, Люси потащила мужа спать. Максим остался с сестричками, которые обсуждали номер Ани.
— Она профессионалка, наверное, из какого-нибудь американского шоу. У них денег куры не клюют. Эти артисточки устают от своих любовников, загородных вилл, журналистов. Поэтому любят путешествовать инкогнито. Надо сказать брату. Может, он предложит ей выступление на одной из своих телепрограмм, — тараторила Лиз.
— Да, публика от нее в восторге, — поддержала сестру Лин.
Максим, извинившись, покинул их и направился к эстраде, чтобы объясниться с Аней. Но ее там уже не было. Спускаться второй раз в ее комнату он не хотел. В этот поздний час гости расходились по своим каютам, и Максима мог кто-нибудь заметить.
«По правилам, она должна предложить мне молоко и пожелать доброй ночи, — успокаивал он себя. — Вот тогда и поговорим». Но в этот вечер вместо Ани пришла другая стюардесса.
— Я ее подменяю, — коротко ответила она на вопрос Максима.
12
Наутро Аня вновь не пришла.
— Обратитесь к капитану, — посоветовала новая стюардесса. — Он вам все разъяснит.
Но корабль приближался к турецкому порту, и все готовились к выходу на берег. Максим рассчитывал встретить ее в порту. «Сегодня у нее наверняка должен быть выходной», — почему-то решил он.
А в порту к нему пристали Люси с Джоном, они продолжали выяснять отношения после вчерашнего карнавала, и Максим, взяв на себя вредную даму, выручил Джона. Автобус-аквариум увез их на экскурсию к древним мечетям. Дальше по плану предстоял обед в отеле «Гранд Хаят».
Аня действительно была выходная, но супружеская пара из соседнего «люкса» попросила ее остаться с восьмилетним мальчиком, который мучился на экскурсиях и изводил родителей. Это не входило в ее непосредственные обязанности, но часто пассажиры обращались с такими просьбами, и Аня не могла отказать.
— Будем играть на компьютере в звездные войны. Потом в индейцев на палубе, а потом погуляем в порту, — сообщил мальчуган свою программу Анне.
Мальчик оказался неутомимым. За час они переиграли во всё.
— Теперь пошли в порт, — приказал он тоном, не терпящим возражений.
— Но родители ничего мне об этом не говорили, — слабо сопротивлялась Аня, которой порядком надоел ее подопечный. Она думала, что на берегу он немного успокоится.
— Я с ними обо всем договорился. А если тебя будут ругать, я все улажу, — пообещал он.
Ане и самой хотелось сойти с корабля хотя бы на часик, погулять в порту.
— Ну ладно, собирайся, — согласилась она, — идем на полчаса.
Мальчик послушно закивал. Пройдя через полицейский кордон, они направились гулять. Красивые корабли на причалах привлекали внимание мальчугана. Тысячи «почему» и «отчего» не давали возможности Ане сосредоточиться и подумать о вчерашнем карнавале, о Максиме, его обмане.
— Пойдем туда. — Мальчик потянул ее за руку в сторону длинной узкой улочки, ведущей от моря.
— Нет, нам пора возвращаться на корабль, — строго возразила Аня.
— Мы только дойдем до угла, — закапризничал мальчишка, — и сразу вернемся.
— Ну ладно, только до угла, — решила Аня. Перейдя площадь, они оказались на безлюдной кривой улочке. Ярко светило солнце, нагревая асфальт. Стояла сильная жара. Ни магазинов, ни бойких лавчонок здесь не было видно.
— Не интересно, — хныкал ребенок, — хочу пить.
— Я же тебя предупреждала, — рассердилась Аня, поворачивая обратно. В этот момент сзади ее кто-то крепко схватил за руку. Она не успела вскрикнуть, как мальчик оказался на руках здоровенного верзилы и чей-то голос по-английски приказал ей молчать. Если бы даже рука, клещами вцепившаяся в ее локоть, разомкнулась, она бы все равно не побежала — мальчик со здоровяком исчезли в ближайшей подворотне.
— Пошла, — толкнул ее сзади второй мужчина, и она безропотно двинулась вслед за верзилой.
— Вы с американского корабля, — не то спрашивая, не то утверждая, прорычал один из похитителей.
— Что вам от нас нужно? — нервно спросила Аня, входя в полутемную комнату с решетками на окнах.
— Записку пиши, мужу или кому там, чтобы деньги дал. Тогда отпустим тебя и ребенка.
Аня увидела мальчика. От шока он не мог вымолвить ни слова — даже возразить, что это не его мать.
— Что писать? — покорно спросила она.
— Пиши. Как мужа твоего зовут?
— Макс, — поразмыслив, ответила Аня.
— Он с автобусом в город уехал?
— Девушка кивнула.
— Ну вот и пиши: сто тысяч баксов, по пятьдесят за каждого из вас, — процедил бандит.
Аня стала писать по-русски.
Взяв записку, верзила взглянул на листок, потом на Аню, затем снова на записку?
— Что это ты написала? Ты разве не американка?
Аня замотала головой.
— А кто?
— Русская.
Бандиты уставились на них. Потом, посовещавшись о чем-то по-турецки, один из них сказал:
— Еще лучше, что вы русские, у них теперь больше денег. — Его дружок закивал головой. — Сидите тихо. Мы скоро придем. Будете кричать, — он выразительно провел рукой по горлу. — Расскажи, как выглядит твой муж. Может, у тебя с собой его фотография? — Они вытряхнули содержимое Аниной сумки на пол, но, не обнаружив ничего интересного и выслушав описание Максима, ушли.
«Значит, они следили за нами с самого начала. Даже видели, как уезжает в город автобус», — подумала Аня. Она подошла к окнам — решетки с плотно заколоченными ставнями. Дверь слабая, но закрыта на ключ. Снаружи кто-то тянул под дверью заунывную песню. Аня оглядела комнату. Ничего, только каменные стены да потолок. Она залезла в карман брюк — тоже пусто. Опустив голову, девушка обнаружила ожерелье, и у нее тут же возникла мысль.
— Эй, — позвала она того, кто стоял за дверью.
— Что тебе? — отозвался голос.
— Открой, я тебе что-то дам.
В щели двери показалась голова парня.