Наконец-то!
По улице двигалась бледная фигура, отягощенная заметно раздутым животом.
Пожалуйста...
Вдруг сердце у него оборвалось.
Да, она была беременна, с виду месяце на восьмом. Но... Черт!
Это уже был перебор. Тощая как жердь, с жирными сосульками волос и густо заляпанными грязью ногами. Покрытая пятнами футболка пузырилась, когда женщина тащилась, переваливаясь, вперед. Живот составлял, наверное, треть от всего веса ее тела. Проезжая мимо, Хейтон перехватил взгляд ее огромных мертвых глаз. Запекшиеся губы растянулись, обнажив кривые зубы, и беззвучно произнесли: "Отсос?". Еще одна обитательница дна. Похоже, она не мылась несколько недель, и наверняка имела целый букет из ВИЧ, гноящихся следов от инъекций, и вшей.
Какое разочарование!
- Ну что ж...
Уже поздно, а завтра у него презентация. Лучше вернуться в мотель. Ночная неудача всегда имела как минимум одно утешение - очередная жалкая разрядка без чьего-либо участия, полученная с помощью одного из его журналов: "ВОТ-ВОТ РОЖУ", "ПРЕДРОДОВОЕ ОЧАРОВАНИЕ", и его нынешний фаворит, "ГОРЯЧИЕ БУЛКИ". У Хейтона был выбор.
Он замедлился на красном сигнале светофора и едва не закричал, когда вдруг зазвонил его сотовый. Господи!
- Алло?
Пронзительный голос принадлежал Блохеру.
- Хейтон, срань господня! Я так волнуюсь насчет завтрашнего дня, что спать не могу!
- Расслабьтесь, сэр. Думаю, все пройдет хорошо.
- Я пытался дозвониться до номера, который мы забронировали для тебя в конференц-центре, но там сказали, что ты не регистрировался.
Хейтон редко останавливался в таких номерах. Они находились слишком далеко от того, что ему было нужно. Поэтому он солгал: - О, да, мистер Блохер, перелет из Далласа меня так вымотал, что я заселился в первый же попавшийся мотель.
- Ладно, ладно, чего уж... черт. Выспись как следует. Когда тебе вставать?
- Спешить не буду, сэр. В конференц-центр поеду к двум. Презентация в три.
Хейтон представил, как Блохер сидит у себя в домашнем кабинете с всклокоченными волосами и потирает руки.
Нервный смешок.
- Все зависит от тебя, Хейтон. Завтра у тебя там будут сидеть шефы и технари трех или четырех дюжин флоридских департаментов. Там могут быть даже гребаные маршалы.
- Расслабьтесь, сэр, - весело повторил Хейтон.
- Черт, Хейтон. Что я раньше говорил? Что я увеличу твою зарплату вчетверо? К черту! Если продашь систему АйЭйПи этой кучке флоридских полицейских департаментов, я… как называется увеличение в пять раз, Хейтон? Пятерное?
- Думаю, пятикратное, сэр.
- Да! Вот, что я тебе скажу! Если продашь Флориде, Хейтон, тебя ждет пятикратное увеличение зарплаты!
- Это почти миллион в год, сэр, - напомнил Хейтон.
- Правильно, мать твою. И ты того стоишь. Видел, что сегодня было с нашими акциями, после того, как ты продал Техасу?
- Нет, сэр. Я не думал об этом.
- Они взлетели на шестьдесят процентов, Хейтон. Благодаря тебе.
Такие новости даже лучше. Он не нашел нужной проститутки, но хотя бы стал значительно богаче.
- Я позвоню вам завтра после выступления, мистер Блохер. И перестаньте волноваться.
- Да, да... О, черт, Хейтон! Ни пуха, ни пера! - И он повесил трубку.
Хейтон усмехнулся про себя. Если так будет продолжаться, у этого тупого придурка к утру случится инсульт.
ТУК! ТУК! ТУК! ТУК!
Нахмурившись, Хейтон дернулся вправо. Горел зеленый, но машин в зеркале заднего вида не было видно.
В пассажирское окно заглянуло женское лицо.
Хейтон замер.
Это была красотка... с огромным животом.
Само совершенство...
Он открыл дверь.
- Ох... садитесь.
В салон просунулись стройные белые ноги в ярких сандалиях, с на удивление хорошим для уличной девки педикюром. Блестящие локоны угольно-черных волос смутили Хейтона настолько, что он даже растерялся. Сперва он не смог разглядеть ее лица, лишь черный сияющий ореол. Салон тут же наполнил душистый аромат ее волос.
- Привет, - поздоровалась она.
Глаза у Хейтона не могли найти себе места. Судя по округлости живота, она была на третьем триместре - его любимый срок. Чем ближе женщины были к родам, тем ярче был образ. Точно так же любитель пончиков с кремом выбирает себе тот, что потолще.
- О, черт, только не говорите мне, что вы один из тех чокнутых молчунов...
Хейтон отпрянул.
- Простите, э… здрасте... - слова путались у него во рту. - Вы застали меня врасплох... Тут он вздрогнул - сзади кто-то засигналил.
- Зеленый свет, - сказала она.
Во, дурак! В зеркале заднего вида виднелось желтое такси, из которого какой-то пакистанец сердито грозил ему кулаком. Хейтон ударил по газам.
- Простите.
Он отметил не только ее улыбку. Приятный запах пьянил его. Уличные девки обычно так не пахнут, но эта словно только что выскользнула из ванны с лавандовой пеной. Одета она была тоже довольно шикарно для своей породы: бежевые шорты "карго" и клюквенного цвета футболка для беременных с глубоким декольте. Эта одежда скорее подчеркивала ее беременность, чем скрывала ее. Соски размером с большой палец руки выпирали из-под "клюквенной" ткани, которая плотно облегала, как тюль, набухшие шары грудей.
Сжимающие руль ладони Хейтона стали скользкими от пота.
- Я видела, как вы проезжали мимо пару раз, - сказала она, удобнее устраиваясь на сиденьи. - Вам нужно быть осторожнее - это привлекает внимание копов.
Хейтон слишком хорошо разбирался в обстановке. Ничего похожего на домогательство еще не произошло. Если клиент не заговаривал первым, девушки начинали опасаться провокации.
- Копы, да. Не, я не коп, если вы на это намекаете. Я продавец программного обеспечения из Южной Дакоты.
- Круто. Я поняла, что вы не легавый, у вас по глазам видно.
Ее замечание заинтриговало Хейтона.
- Да, ну?
- Конечно. Все чуваки, западающие на беременных телок, похожи друг на друга - в костюмах, на арендованных тачках, немолодые, но в хорошей форме, и в глазах что-то одинаковое.
- Правда?
- Угу. Еще больше я убедилась, когда вы оценивающе рассматривали Трейси.
- Да?
- Та брюхатая нарколыга, на которую вы там пялились. Девушка заглянула в зеркало на защитном козырьке, чтобы поправить волосы. Хейтону нравилась беспечность в ее поведении. - Черт, мужик, держись подальше от этой сучки. Она свихнулась на почве СПИДа и таскает с собой канцелярский нож. Хрен знает, как такая чокнутая дура вообще смогла забеременеть. Обычно у героинщиц происходит выкидыш в середине срока. Эти ходячие куски дерьма смывают ребенка в канализацию, и без капли стыда тут же возвращаются на панель.
Грубая речь слетала с ее губ настолько легко, что Хейтон даже не поморщился. И она сразу же "срисовала" меня, - напомнил он себе.
По выражению глаз, как она сказала.
Наконец, девушка посмотрела на него. Ярко-голубые глаза и лицо чирлидерши, кремово-белое, лишенное изъянов.
О, да. Это был идеальный экземпляр.
- Так чего ты хочешь?
Вот!
- Сколько будет на всю ночь?
Такой запрос, казалось, поймал ее врасплох. Девяносто процентов уличных девок обслуживают клиентов прямо в машинах, обычно оральным способом. Хейтону же был нужен образ, причем устойчивый.
Она пыталась говорить спокойно.
- Черт, мужик. Если меня целую ночь не будет на панели, я же кучу денег потеряю.
- Плачу тысячу, - сказал Хейтон.
Темные, идеальные брови вскинулись вверх.
- Я должна видеть, понимаешь?
Хейтон дал ей рулон. Она пролистала его большим пальцем, как колоду карт, потом сунула в сумочку.
- Ладно. Идем.
- А в этой дыре довольно мило и прохладно, - сказала она и вздохнула. - Обычно кондиционеры в этом мотеле такое говно.
Хейтон запер дверь на замок и на задвижку. Он уже настолько возбудился ее видом, что мог мыслить лишь фрагментами. Помни. Она - шлюха. Она - преступница. О, боже, какая же она красивая. Просто. Будь. Осторожен... Для своей более чем восьмимесячной беременности она довольно изящно профланировала в ванную.
Быстро.
Да, всегда следует быть осторожным. Он снял нелепый рисунок ламантина, за которым уже повесил полиэтиленовый пакет. В пакет он положил бумажник, ключи от машины и сотовый телефон, и тут же вернул рисунок на место.
- У тебя есть что-нибудь крепкое выпить? - спросила она из ванной. Хейтон услышал характерное журчание.
Он уже наливал себе.
- Только виски.
- Я тоже буду, со льдом.
Хейтон налил второй стаканчик. Руки у него заметно дрожали - он не мог припомнить столь мощного предвкушения. Рот от возбуждения пересох, и Хейтон смочил его крепким спиртным.