рустело на крепких зубах и пропадало в голодных желудках. Шли третьи сутки, как Ланнард собрал небольшой отряд и ринулся разыскивать разбойников, доверившись какому-то мутному ларийскому предсказанию. Почитая кровавую клятву, Брасс решил полностью довериться тому, что Белый Барон прибыл в форт Равен по просьбе лорда Хардебальда. А посему выделил ему людей и дал возможность действовать от имени Хранителя Севера, должность которого комендант выполнял в отсутствие старого барона. Что было очень не по душе некоторым из здесь присутствующих.
Обглодав мясо с ребра, Филиш жадно напился холодного пива и потянулся за кувшином, чтобы долить себе в кружку. В этот момент Люгер Трей, самый молодой и горячий из присутствующих, с грохотом опустил кулак на стол и зло воскликнул:
— Три дня — ни слуху, ни духу! Разведчики сообщают, что Свежеватели накапливают силы в Сломанном Каньоне и разбрелись до опушки Чащи. Осмелели настолько, что их отряды замечают со стен. Разведчика в шкурах и того гвардейца не жалко, но мы потеряли двух владеющих Волей и единственного наёмного мага. Филиш, я же тебе говорил…
— А я тебя еще тогда слышал, так что заткнись. Этот парень — наследник Воли Байрна Грейсера, побратима нашего сюзерена. Что недавно убедительно доказал нам на площади. Если бы он мне приказал передать командование над крепостью, я и это сделал бы незамедлительно, но ему был нужен только малый отряд, — мрачно рявкнул Филиш и снова отхлебнул пенного.
— И вы отдали фамильный клинок и послали с бароном своего наследника? А что, если этот лысый книжник просто безумец? — спокойно поинтересовался Дарел Трей, русый витязь с длинной, ухоженной бородой. Он был вторым по старшинству в крепости и являлся старшим братом Люгера.
— Мне плевать на ларийскую бабскую магию. Как и все мы, я верю лишь в силу. Вы когда-нибудь прежде видели рыцаря с пробуждённой Волей, но без оформленной Цели? Можете представить, что будет, когда он её наконец-то найдёт? Ланнард поклялся, что приведёт нам на стены два десятка стрелков, которых нам не хватает. И слово своё сдержит, будьте уверены, — отрезал комендант и утер рукавом пену с усов.
В этот момент в дверь громко и настойчиво постучали, так что последующих возражений двух братьев не последовало. Спорить с Брассом они позволяли себе исключительно наедине, полностью признавая верховенство рыцаря, владевшего алой Волей Воина. Поднявшись, Филиш подошел к камину и забросил парочку бревен в полыхающее пламя, после чего крикнул:
— По голове себе постучи! С важными новостями можно без стука, а по мелочам нехрен нас вообще беспокоить. Заходи, раз пришел.
Тяжелая, окованная сталью дверь в залу начала медленно открываться и, распахнувшись на четверть, замерла. Внутрь бочком проникла невысокая женская фигура. Брасс ее признал сразу, сложно было хоть с кем-то спутать еще не вошедшую в возраст женщину, но уже успевшую поседеть баронессу. Приложив руку к груди, он сразу же степенно поклонился, с интересом вглядываясь в осунувшееся, почти детское лицо, на котором серые глаза смотрелись двумя печальными омутами.
— Приношу свои извинения, миледи. Думал, что это кто-нибудь из солдат. Чем могу вам служить? — негромко и почтительно спросил Филиш, стараясь не пугать девочку зычным басом.
— Соберите два… — просипела девочка, а затем попятилась к двери, сильно побледнев, уткнувшись в нее спиной, она опустила лицо и замолкла.
— Я вас не расслышал. С вами что-то случилось? — обеспокоенно воскликнул Брасс, поспешив ей навстречу.
Сквозь шум крови в ушах треск пламени в камине сливался в какой-то демонический хор, а солнечный свет почти потух. Фигура шевалье на глазах преображалась, его румяное лицо стало почти черным, а кафтан на груди лопнул, выпустив из себя ворох склизких отростков. Сэра закрыла глаза, она больше не могла говорить, не хотела даже дышать, сознание побледнело и сжалось до размеров зерна. Ей здесь не было места, она ничего не могла сделать. Но девушку вел клинок чарующей и прекрасной небесной Воли.
— Соберите два десятка солдат и вышлите на юго-запад, в окрестности Чащи. Там, где тракт берет на север, к старому мосту. — четко чеканя слова, воскликнула девочка, вскинув лицо. Его выражение изменилось, словно за ним находился кто-то еще. Уверенный в себе и своем праве повелевать.
— Что, простите? — остановившись, словно уткнувшись в стену, удивленно пробормотал комендант.
— Азат Бдение был убит, ваш сын ранен, но мой брат заполучил нужную помощь и уже возвращается. Он опасается, что на открытой местности свежеватели им устроят засаду, потому нужно, чтобы вы к этому вечеру отправили ему людей на подмогу. Иначе многие… — Сэра покачнулась и начала сползать по двери, но ее голос остался собранным и холодным, — могут погибнуть. Нам нужны эти силы, поэтому действуйте, шевалье.
Миниатюрная фигурка грохнулась в обморок на холодные камни, а ошалевшие рыцари переглянулись.
— Одержимая? Или ведьма? — с сомнением протянул Люгер.
— Думал, что такие только по глухим чащобам сидят… И детей жрут. — мрачно вторил ему старший брат. — Неужто твари решили выманить часть гарнизона в чистое поле? Что будем делать?
— Сам пойду. Возьму десятки Кулака и Кривого. Ты остаешься за главного. — после недолгих раздумий принял решение Брасс. Братцы нахмурились, но промолчали.
Окрестности логова «вольные охотники» знали как свои пять пальцев. Да и на сборы много времени им не потребовалось — за годы преследования королевскими гвардейцами и дружинниками аристократов они уже привыкли жить «на походных мешках». Так что в путь собрались весело и быстро, за тот час, что непостоянная Чаща пела о счастье и благополучии и делилась любовью. Когда двинулись в путь, Малыш выслал вперед десяток разведчиков проверять дорогу.
Шейл Крестник остался с отрядом, помогая идти Вигмару Брассу. Снаряд из обсидиана, что пробил нагрудник, хоть и был остановлен кольчугой, сильно помял ребра бастарду и оставил на груди здоровенный черно-лиловый синяк странной формы. Лес вокруг затих, всё ещё наполненный ощущением счастья. Даже хищные растения, ещё утром готовые растерзать любого, кто попадётся в их цепкие объятия, расслабились, погружённые в негу.
Вопреки возражениям разбойничьего костоправа, Вигмар напялил на себя доспех — без него бастард чувствовал себя словно голым. Опираясь на плечо хмурого графа, он молчал, поддерживая размеренное дыхание, и, несмотря на обжигающую боль в груди, быстро шагал, стараясь не задерживать весь отряд. Но мысли его были сейчас далеко — он никак не мог смириться с тем, что услышал, тем, что совершенно не вписывалось в его представления об аристократе.
Границы Дикой Чащи становились всё ближе, но Белый Барон с каждой минутой мрачнел всё сильнее, несмотря на то, что разведчики исправно докладывали, что не замечали даже следов свежевателей — кроме тех, что оставил недавно атаковавший их базу отряд. Не понаслышке зная, что эти твари никогда просто так не отпустят своих жертв, Ланнард был буквально уверен, что впереди их ждёт засада. Так что незадолго до заката, прежде чем выйти на тракт, он скомандовал уставшему отряду ненадолго устроить привал, чтобы восстановить силы.
— Не понимаю я вас, граф, — поморщившись, негромко произнёс Вигмар, устало вытянув ноги, когда Шейл помог ему сесть у древесного ствола.
— Вот как? Не страшно, я и сам себя не всегда понимаю, — покачав головой, ответил разведчик и полез в сумку за новой тетивой для своего лука.
— Вы из высшей знати. Сам Бог-Воин даровал вам священное право стать правителем и защитником земель вашей семьи. Но вы вместо этого, ради какой-то женщины, стали простым скитальцем и даже в наш форт прибыли инкогнито, — Вигмар закашлялся, сплюнув в кусты кусок спёкшейся, почти чёрной крови, и немного погодя продолжил: — Забыв про долг перед родом, короной и собственными людьми… Почему?
— Ты, бастард, станешь следующим наследником рыцарского дома Брасс по одной-единственной причине — никого, кроме тебя, попросту на эту роль нет, — плавно согнув прочное, украшенное символами солнца и плодородия древко, Крестник умело накинул петлю. — Не хмурься, это не насмешка. Просто я точно такой же.
— Вы… незаконнорожденный, ваше Сиятельство? — охнул молодой рыцарь.
— Нет, моя мать была баронессой, на которой отец был официально женат. Я о другом. Я — единственный сын. Как и тебя, меня никто не спрашивал о моих желаниях или целях. Весь этот «долг», эти земли и подданные свалились на меня совершенно непрошенно. А я людей не очень люблю, — тетива откликнулась на движение крепких пальцев, зазвенев подобно струне.
Шейл вскочил на ноги, для пробы натянув лук, его глаза зажглись ярким зелёным пламенем, а слова стали хищными и обрывистыми:
— Да и править никогда не хотел. Мне по душе только охота. Свобода. Природа. Опасность. Погоня. И выстрел, бьющий всегда точно в цель. Это я! А родословная, непрошенный долг или судьба — мне всё едино. После потери Жаннет я ушёл и никогда не собираюсь туда возвращаться. Я сам выбираю свой путь.
— Нет, граф. Мы очень разные, — презрительно ответил Брасс и, придерживаясь за дерево, поднялся. — Мой долг священен, и я не считаю его своей ношей. Это великая честь — быть столпом королевства. А вы ушли по тропе низменных, эгоистических желаний слишком далеко.
Шейл Крестник засмеялся и, ничего не ответив, зашагал вперёд, туда, где кустарник редел и между древесными стволами виднелся торговый тракт.
Худшие опасения Белого Барона оправдались, когда холм, на котором был выстроен форт Равен, уже показался вдали. По всей кромке леса, мимо которой проходила дорога, во тьме, которую уже не пронизывали лучи угасающего светила, зажглись аметистовые огни. Айр и Ланнард старались держаться неподалёку от центра длинной вереницы людей, ближе к наиболее уязвимым — женщинам и детям, поэтому, когда воющие от ярости свежеватели выскочили из мрака Чащи, они были готовы.