Вырвать оружие из медвежьей хватки противника Ланн даже пытаться не стал — к величайшему сожалению Айра. Вместо этого Белый Барон поднырнул вниз, уклонившись от ответного удара, а затем распрямился, словно пружина, взмыл в воздух и ловким ударом ноги выбил свой меч из руки противника. Вновь вернув оружие себе в руку, Ланн успел в прыжке заблокировать рубящий взмах гвардейца. Звон железа опять прокатился по площади. Возможно, зеленоглазый здоровяк не был искусным мечником, но, в этой крепости вряд ли найдется хоть кто-то, способный с ним сравниться в грубой силе удара.
Ланнард приземлился и ловко кувыркнулся, гася инерцию. Его отнесло к огороженной канатами краю площадки на несколько метров, а тренировочный меч заметно согнулся по центру. Барон усмехнулся, глядя на осторожно приближающегося юношу с соломенными волосами. Айр лишь немногим уступал ему в скорости, но зато минимум втрое превосходил в силе и стойкости. Даже без применения Воли гвардеец выглядел, словно крепостная стена — надежный, верный и твердый духом. Тот, кому Ланн сможет доверить свою сестру. Он был лучшим выбором, оставалось только сделать этого парня еще немного сильнее. Крепко сжав меч, барон вновь ринулся в бой — он наслаждался в этой схватке каждым мгновением.
Полчаса спустя у Айра из-под нагрудника уже натурально парило. Да еще и солнышко, решившее, что уже скоро лето, жарило немилосердно, отчего даже закаленные бойцы из гвардии были слегка «вареными», а ополченцы из баронской дружины, вместо бодрого бега на дистанцию от первой стены до цитадели, переходили на прогулочный шаг, едва скрывались из поля зрения командиров. Они с Ланнардом уже провели три дуэли — две без использования Воли, а в последней уже не сдерживались, сражаясь изо всех сил.
Все три он проиграл, но чувствовал себя превосходно. Айр уже наметил определенную стратегию и собирался на следующий день, если и не взять реванш, то значительно улучшить свои результаты. Барон рассчитывал в бою исключительно на поистине звериные рефлексы и нечеловеческую скорость, но такие слова, как «тактика» и «планирование», он, вероятно, даже не слышал или считал какими-то странными сексуальными девиациями. Главной и единственной слабостью, которую гвардеец отметил, была страсть к сражениям — Ланн специально затягивал окончание схватки вместо того, чтобы закончить дуэль одним разящим ударом. Это можно и нужно было использовать.
За то короткое время, что они были знакомы, гвардеец уже понял — большая часть жизни барона прошла вот в таких вот тренировках на истощение и его приучали получать от них удовольствие. Других поводов для которого, похоже, в его прошлой жизни было немного. Судя по всему, весь спектр его знаний касался оружия, использования Воли и военных рассказов отца, а единственными близкими друзьями были сестра и оскорбивший его герцог Восточный. Здесь, в осажденной крепости, это не бросалось в глаза, но Айр подозревал, что в столице господина барона подняли бы насмех и окрестили не умеющим развлекаться глупцом. За глаза, разумеется.
Примостившись в тенечке, Айр наконец снял нагрудник, вдохнув прохладный весенний воздух полной грудью. Ланн в это время фехтовал с Вигмаром Брассом. Последний все еще страдал от ран, но был полон решимости быть в форме к началу турнира, а потому упросил дать ему пару уроков меча. Окончившие с утренними упражнениями гвардейцы и ополченцы сейчас с интересом следили, как белобрысый ловкач гоняет уже второго по счету противника, и делали ставки.
“Вообще, надо признать, я сейчас хорошо устроился” — прикрыв глаза и давая отдых усталым мышцам, признался себе бывший гвардеец. Его товарищи сейчас не только пахали как проклятые на тренировках, но также были вынуждены выходить в патрули и вести ночное дежурство на стенах, в то время как в его задачи входило только присматривать за Белым Бароном и выполнять его указания. Ну и ещё такая мелочь, как защита в бою этого поехавшего берсерка, вечно рвущегося на врага в одной льняной рубашке…
Подивившись блестящей идее, пришедшей в усталую голову, Айр решил не дожидаться исхода дуэли. Уже было очевидно, что бастард запыхался раньше, чем неутомимый, как свежеватели, Ланнард. Вместо этого парень поднялся, с наслаждением потянулся и направился увидеться с господином комендантом. Нужно было уточнить пару вопросов и получить важное разрешение. Господин Брасс в это время находился у первой стены, проводя смотр новоприбывших «Свободных охотников». Так что, миновав ворота крепости, Айр широким шагом начал спускаться с холма.
Из банды Бородача только десяток бойцов были ветеранами недавней южной войны, что закончилась пять лет назад. Остальные к ним прибились по разным причинам уже позднее, после того как Малыш устроил небольшую вендетту против приказчика графа и помог его жуликоватой супруге сбежать, выставив Граденсу неплохой счёт в драгоценностях и серебре. Но жизнь на краю Чащи меняет людей, да и наставники у бывших крестьян были хорошие, посему господа лесные бандиты стрелы ложили кучно и метко, практически на любую дистанцию, доступную их длинным лукам.
Среди головорезов, что выстроились на первой стене, чтобы пристрелять расставленные по равнине вешки, были даже парочка дам, одетых в простую, практичную мужскую одежду. Правда, выглядели эти девушки соответственно своему окружению — неулыбчивые, покрытые шрамами и сурового вида, они были способны довести до слёз любую столичную вертихвостку одним своим взглядом.
Когда Айр подошёл, шевалье Брасс как раз разговаривал с одной из таких. Светловолосая воительница, с лицом, покрытым весёлыми конопушками, была бы очень хороша собой, если бы не отрезанные и плохо зажившие уши, которые она демонстративно не прятала под волосами. Для женщин это было клеймо унизительное — его наносили за прелюбодеяние, исключительно в случае, если она изменила кому-то из благородного сословия.
— Звать Киса, родового имени нет, а своё настоящее давно забыла. Была подданной барона Гофарда, но не сошлась с толстым пидорасом характерами. Его ребятки меня уже на ветку подвесили, когда наши вмешались и сняли. С тех пор мой дом — Чаща. Вот и весь сказ, — нехотя и хмуро сообщила она Филишу.
Тот вскинул бровь, но более на оскорбление благородного дома никак не отреагировал. Гофарда среди баронов не очень любили, да и слухи о нём ходили не слишком хорошие. Он настойчиво давил на соседей и пытался прибрать к рукам любые бесхозные земли, ну или сделать их таковыми при любой удачной возможности.
— Малыш попросил тебя поставить десятником застрельщиков для работы по командирам врага. Не боишься командовать мужиками? — поинтересовался Брасс.
— А чё тут бояться? Они и сами не дураки. Дураков мы уже прикопали, дольше недели в Чаще они не живут. Главное — приглядывать, чтобы с отварами не шалили, ну и не шли в бой слишком пьяные. Справлюсь, я со всеми ними на долгую охоту ходила, и не по одному разу, — уверенно ответила девица.
Затем она заметила подошедшего Айра, забавно зарделась, отвесила воину глубокий поклон, а, выпрямившись, принялась его внимательно разглядывать восторженно блестящими глазами.
— Сэр Брасс, дозвольте обратиться? — воскликнул зеленоглазый, мысленно почесав репу и попытавшись вспомнить, чем заслужил такое искромётное приветствие от лесной охотницы.
— Ну говори, коли пришёл, — повернулся к нему комендант. Филиш никак не мог решить, как ему сейчас общаться с этим покорившим волю гвардейцем, за которым приказал приглядывать его сюзерен. — Если что нужно, можешь спрашивать прямо. Ты сейчас на особом счету.
— Благодарю. В таком случае прошу дать мне разрешение подобрать у интенданта комплект доспехов. Нужна лёгкая, но прочная броня, которая подошла бы господину барону.
— Барону, говоришь? А чего он наотрез отказался, когда я предлагал? — пожал Брасс плечами. Причуды Грейсера младшего вызывали у него кучу вопросов.
— А это он пока сам не знает, что будет носить доспех. Но скоро узнает, если позволите. Я ничуть не сомневаюсь в его навыках воина, но во время рубки на стенах, когда стрелы будут на голову падать, броня ему пригодится определённо. Но думать наперёд своей светлой головой сэр Ланнард совсем не приучен. Наперёд он приучен только переть, как лось в брачный сезон, — Айр завёлся и выплеснул накопившееся раздражение и беспокойство. Заметив это, он немного опешил и ударил кулаком себе по груди. — Приношу свои извинения, комендант. Занесло.
Филиш, запрокинув голову, расхохотался, вскоре ему вторил весёлый и искренний женский смех. Айр раздражённо хмыкнул — им-то это всё хаханьки, а вот ему и порубленному в щепки щиту было совсем не до смеха. Наконец, смахнув с усов выкатившуюся скупую слезу, комендант сочувственно произнёс:
— Похоже, ты намучился с господином бароном. Крепись, то-то ждёт, когда господин Хардебальд до тебя доберётся. Ладно, даю добро, можешь распотрошить оружейную!
Сняв с пальца массивный перстень с гербом Хранителя Севера, Филиш протянул его Айру:
— Вечером вернёшь. А! Да, вот ещё, — он кивнул на свою недавнюю собеседницу. — Проведи туда же Кису, чтобы в замке не заблудилась, ей надо получить снаряжение на свою ватагу. Можешь идти.
Айр бодро отсалютовал и, кивнув девушке следовать за собой, потопал вверх по холму, загривком чувствуя её изучающий взгляд. Это порядком смущало — они пересекались лишь мимоходом в последнем бою со свежевателями и даже никогда не разговаривали. Ну и, надо признаться, не привык бывший гвардеец к женскому вниманию. Никогда не понимал, как себя с ними надо вести, чтобы понравиться.
Даже то, что он вырос на попечении у проституток, не очень-то с этим ему помогало. Подруги матери были прожжёнными гарпиями и видели в мужчинах только денежные мешки. Он понимал, что обычные женщины — куда более ранимые, нежные и романтичные существа, живущие в своём особенном мире, в который он не знал, как войти со своими грубыми манерами и грязными сапогами.