Уже вдогонку им ударили стрелы — толстая попона защитила коня, а щит, закинутый за спину, спас гвардейца. Они проскочили остатки деревеньки с разгону, не останавливаясь — время терять было нельзя. Вниз по склону, у самого основания, десяток разведчиков Кисы, встав спиной к спине, уже сражались с разъярёнными тварями. Место они выбрали хорошее: справа их прикрывал глубокий овраг, оставшийся от одного из притоков высохшей реки, а слева — полусгнившие древесные стволы, нарубленные с окраин Чащи. Похоже, кто-то хотел справить себе новый дом, да не сложилось. Против сотни проклятых порождений Лангарда — такое себе укрытие, но лучше, чем ничего.
Лесные охотники яростно рвали тетиву, заставляя тварей кувыркаться на бегу, а когда те приблизились вплотную, дружно встретили их короткими копьями. Бородатые мужчины с обречёнными лицами, сталью и грудью встречали врага, окружив Кису кольцом. Они уже не рассчитывали выжить — в полной мере осознавая, что их жизнь подходит к концу, они старались продать её подороже и купить лишние секунды своей предводительнице. Стояли грохот и лязг, щиты трескались от жутких ударов, а предсмертные крики заглушал хриплый, ликующий вой. С каждым мгновением, с каждым упавшим телом товарища он казался Кисе всё ближе и триумфальней.
Но она не собиралась быть просто жертвой, как когда-то, ещё девочкой, попавшей в замок аристократа. Теперь в её силах было самой выбрать свой путь.
— Простите, ребята, и прощайте! — ясным и чистым голосом вскрикнула девушка и, уронив лук, выхватила из ножен кинжал. Любовно наточенный, как раз для такого вот случая.
А затем случилось совершенно обыденное чудо. Обычно такое происходит, когда стальной объект весом в десяток пудов на высокой скорости попадает по человеку. Или кому-то сопоставимых размеров. Так получилось, что лошадь Айра споткнулась и, жалобно вскрикнув, рухнула вперёд, выбросив своего всадника из седла. Из хороших новостей было то, что он инстинктивно закрыл всё своё тело аурой Воли. Из плохих — всё остальное, но для врага.
Прилетевшим снарядом из катапульты гвардеец прокатился по первому ряду наступающих свежевателей, оставив настоящую кровавую просеку длиной в десяток метров. Несколько раз подпрыгнул, ударяясь о землю — он, весь покрытый чёрной кровью, осколками костей и внутренностями, медленно, со стоном поднялся. Пытаясь перебороть головокружительную тошноту, огляделся, вращая налитыми кровью глазами, поправил шлем и яростно зарычал. Ланнард считал себя экспертом по свежевателям и был уверен, что эти твари не способны удивляться или хотя бы бояться. Барон был вынужден признать, что ошибался.
Стоявший позади Айра скиталец сдавленно взвизгнул и попятился, пытаясь скрыться от жуткого монстра, но парень его услышал и, резко обернувшись, обрушил выхваченный меч, разрубив надвое. А затем, разгоняя собственную кровь до состояния жидкого пламени, вскинул вверх меч и издал крик победы. Десяток выживших бандитов, решивших, что рыцарей сейчас скидывают с небес в качестве подкрепления, ответили ему дружными криками и, сдвинув щиты, закрыли стального гиганта по флангам. Ланнардy ничего не оставалось, кроме как возложить на себя задачу по защите тылов. Хотя где здесь “тыл” — сказать было сложно, им предстояло сражаться в полном окружении.
Пользуясь небольшой заминкой, вызванной растерянностью вражеских рядов, молодой барон спешился неподалеку от Кисы и тепло улыбнулся. Он, в отличие от своего спутника, пару десятков свежевателей на доспех не наматывал и пока что выглядел сверкающим рыцарем, пришедшим из сказок. Сердце девушки екнуло — она поспешила убрать свой кинжал, злясь на саму себя за секундную слабость. Побег — это тоже не выход, она слишком долго бежала и добралась аж сюда. На это кровавое поле. А значит — есть только бой. Подхватив лук, она выпустила стрелу над головами товарищей, метко пронзив пасть вновь готовящегося взвыть второго выжившего скитальца.
— Отличный боевой манёвр! Достоин войти в военные хроники. Как назовёшь? — крикнул другу Ланнард, поигрывая бастардом, зажатым в руке, и лениво разглядывая осторожно приближающихся свежевателей.
— Тарсфольский подкат! — рявкнул в ответ Айр.
— Такой ни одну девушку не оставит равнодушной, — вторила ему Киса.
А затем захлестнул чёрный вал. Затянутые в водоворот ближнего боя, люди забыли, что значит дышать. Айр высился нерушимым утёсом, о который разбились чёрные волны; окрашенный кровью, он превратился в живое оружие, пронзая, кроша и дробя черепа ударами щита. Сейчас враги были повсюду: раненые твари ползли, чтобы ухватить его за ноги, забирались на завалы слева и прыгали сверху, а непрестанный звон их ударов по прочным доспехам гулом отдавался в черепе. Их всё больше теснили, а раны накапливались — его аура колебалась, уже скорее просто ослабляя полученные удары, а не полностью их отклоняя.
Врагов было слишком много, отступать некуда, но время — самый ценный ресурс — было на их стороне. Айр уже слышал далёкое ржание коней и крики солдат. Ему было необходимо вырвать из зубов у судьбы ещё лишь десяток минут.
— Киса, выключай стрелков. Ланн, проруби нам дорогу. По моей команде — все шаг назад! — рявкнул гвардеец приказ.
Айр на полкорпуса выдвинулся из строя вперёд, чтобы снизить нагрузку на остальных. Почти все разбойники уже были ранены, да и сам гвардеец получил множество мелких, раздражающих порезов в местах сочленения доспехов. По его приказу мужчины дружно отступили, отчего жмущие их свежеватели на миг потеряли равновесие. Айр этим воспользовался, чтобы сделать мощный горизонтальный удар, разрубив на части сразу троих ближайших врагов, и проревел:
— А теперь вперёд! Дружно! Давим гадин.
Маятник заколыхался, неприученные к строевому бою бандиты беспрекословно выполняли приказы гвардейца. Однако их силы таяли — из десяти мужчин на ногах уже осталось лишь семеро, но твари умывались кровью и платили десятикратно за каждого павшего. Вот только они себе такой размен позволить могли. Позади отряда Ланнард устроил настоящую бурю — его аура сияла столь ярко, что окружающие отбрасывали сразу две тени. Он, в отличие от Айра, не оставался на одном месте: двигаясь, словно серебряный призрак, он удерживал перед собой сразу три десятка тварей.
Монстры шипели от злости, но не решались приблизиться к барону на дистанцию удара длинного меча, а он сам то сближался с врагом, чтобы мгновенно забрать пару жизней, то рвал дистанцию, уходя из-под ответных ударов. И всё это — под постоянным обстрелом. Короткие луки и стрелы с грубыми бронзовыми или вовсе костяными наконечниками в нечеловечески сильных руках свежевателей превращались в грозное оружие. У барона в нагруднике уже торчали две стрелы, отчего он очень злился, уже предугадывая реакцию Айра. Беспокойный гвардеец наверняка этим воспользуется, чтобы его нарядить в полные латы.
Пару минут спустя, получив ещё одну резаную рану в бедро, Ланн рухнул на одно колено, подрубил ногу собирающегося добить его свежевателя и бросил тело вбок, уклонившись от стрелы. Киса, заметив его ситуацию, выцелила раздражающего лучника, а, поднявшись на ноги, Белый Барон заметил за спинами врагов развевающееся знамя Хранителя Севера и раздражённо фыркнул. К сожалению, леденящая душу схватка подходила к концу.
В форте Равен было примерно три десятка коней, на которых комендант посадил всех, кто умел ездить верхом. Впереди скакали гвардейцы в тяжёлых латах и трое рыцарей, укреплённые Волей. Таранному удару с наскока свежевателям было нечего противопоставить — без поддержки скитальцев они превратились в корм для длинных копий и острых мечей. Опрокинуть первые три ряда чудовищ и пробиться к окружённым разведчикам им не составило никакого труда.
Филиш Брасс из высокого седла осмотрел поле боя. Эту толпу они разбили, но с флангов приближались ещё две таких же, грозя зажать их в клещи. Потому дорезать выживших тварей времени, к сожалению, не оставалось. Перекинув раненых через луку седла, они прорвались назад в форт. Лишь оказавшись под защитой крепостных стен, Айр смог перевести дух и разомкнуть судорожно сжимающие рукоять меча пальцы.
У Кисы из всего десятка целыми и на ногах осталось лишь четыре человека. Ещё двое были легко ранены, и один вряд ли доживёт до утра. А трое простились с жизнью в недавнем бою. Когда комендант рявкнул, что готов выслушать её доклад, бледная как полотно девушка подавленно заговорила, а Айр подошёл поближе, чтобы её поддержать и послушать.
— Мы шли по тому же маршруту, что группа Кривого ходила. Все вешки проверили вплоть до десятой, никаких свежих следов. Встали мы на привал отдохнуть в небольшом овражке, прежде чем топать обратно. Тишь-гладь была, да и место хорошее, я расставила часовых и до кустиков побежала. Сделала свои дела, возвращаюсь, ну и вижу — Озим, мир его праху, руками мне машет, белый весь, как полотно. Ну я как шла, так и упала. Гляжу по сторонам, а из небольшой рощицы, поодаль от Чащи, прут свежеватели. Как на параде, рядок за рядком, прямо на нас… — принялась за рассказ девушка, пока её осматривал прибывший из цитадели лекарь.
— Так рощица эта — три сосенки, да пара кустов ежевики! Насквозь просматривается, в ней не то что шесть сотен, даже шестерых прятать замаешься, — удивлённо перебил её Филишер, хорошо знавший земли родного баронства.
— Ну так. Они словно из-под земли выскочили, сэр рыцарь. То ни слуху, ни духу, то хренак! Сотня за сотней, гуляют как у себя дома, — пожала девушка плечами. — Благо, сразу они нас не заметили. Я доползла до оврага, стали прикидывать, что делать дальше. Сначала хотели схорониться и по тьме выбираться, но этих уродцев тьма-тьмущая набралась. Нашли бы нас, как пить дать. Так что… — Киса снова тяжело вздохнула и продолжила:
— Озим вызвался их отвлечь, а мы по коням — и до крепости ходу. И всё бы хорошо, да под Зобом и Бешкой лошадей убили. Так что пришлось ехать по двое, чередуясь. Да вот…