— Я хочу найти новую Цель. Для тебя и себя, — почти беззвучно прошептал искалеченный барон и вскинул к плечу рукоять меча, сжав его двуручным хватом.
Выпустив наружу пылающую в груди жажду боя и славы, Филиш бросился вперёд на врага. Его надёжные латы дополнительно окутались стабильной Алой Аурой, способной остановить даже арбалетный болт в упор. Опытный рыцарь не позволял себе никаких колебаний, способных подточить его Волю. Он сейчас покарает неизвестного юнца-наглеца и отомстит за нанесённое сыну унижение. Простая и понятная задача для добытого тридцать лет назад в Лангарде полуторного меча, подаренного ему Хардебальдом.
Рассекающий взмах на уровне талии — Ланн избежал удара, оттолкнувшись ногами и высоко подпрыгнув в воздух. Ему не нужны были доспехи — парень с детства их презирал. Как и многое другое, что пытался вдолбить в его пустую голову герой-отец.
Он не пытался противопоставить Алой Убийственной Воле Филиша свою собственную. Ему нечего было доказывать этому рыцарю. Рухнув вниз с начинающего темнеть неба, искалеченный барон нанёс рубящий удар по потерявшему его из виду коменданту.
Подчиняясь боевому инстинкту, Брасс успел вскинуть полуторник вверх. Сцепившиеся мечи засверкали рубиново-небесными вспышками, и в тот же миг Филиш выбросил свободную руку, впечатав латный кулак в изувеченную шрамами грудь барона. Аура Воли, окружающая их тела, вспыхнула и разорвалась в шквале подавленных чувств. Затем синие руны лангардской стали неистово вспыхнули, и полуторник разрезал лезвие обычного меча, словно масло, напополам.
Ланн еще в падении вогнал обломок меча у рукояти в зазор между наплечником и горжетом противника — брызнула алая кровь, вырвав у него крик.
Приземлившись на ноги, барон ловко избежал ответного выпада, подхватил рухнувший с неба второй обломок меча и вонзил его под пластину, прикрывающую локоть правой руки Филиша. Ошеломлённый болью комендант не успел восстановить свою ауру — Ланн справился с этим раньше. Он ударил окутанным лазурью кулаком по застрявшему в доспехах обломку, загнав его глубже. Рыцарь вскрикнул и выронил меч. Невзрачный паренёк оказался чудовищно быстрым — настоящим неистовым ураганом.
Оруженосец, так и не нашедший свой рыцарский путь, подхватил рунный клинок и без замаха опустил его плашмя на шлем противника. Лязгнула сталь, и мгновение спустя Филиш уже распростёрся на земле, сквозь блики в глазах пытаясь рассмотреть прижатую к его шее белый металл полуторного меча-бастарда. Руны на клинке мерцали и пели, вторя небесной ауре таинственного мечника, а острая грань была готова оставить его без головы.
— Шевалье, ваша жизнь на лезвии вашего же клинка. Принесите мне клятву — или умрёте, — с невозмутимым спокойствием сообщил Ланн, за короткую схватку даже не сбив дыхания.
— Отказываюсь. Но я хочу знать имя человека, что оборвёт мою жизнь. Вы обещали, — прохрипел Филиш.
— Моё имя — Ланнард Грейсер. Я восточный барон. Принесите мне клятву — и будете жить. На крепость Равен надвигается орда порождений Лангарда. В битве с ними вы сможете умереть с большей пользой, — впервые повысив голос так, чтобы его слышали все собравшиеся, произнёс блондин.
— Грейсер… Это всё меняет. Поражение от рук сына героя не очернит мою честь. Я принесу клятву, — Брасс приподнялся на локте, когда Ланн отвёл меч в сторону, и спросил: — Вы уверены, что Свежеватели вновь собрали армию?
— Абсолютно. Я пришёл из их земель, — уверенно кивнул изувеченный барон.
Глава 2. Башня Белого Барона
Смугленькая, невысокая девчушка с карими глазами и волосами цвета вороного крыла кружилась в экзотическом танце. Небольшой стол в центре таверны, на котором происходило представление, был уже завален мелкой монетой. Айр наблюдал за танцовщицей с взволнованным восхищением: её прозрачные одежды струились в воздухе, невесомые, словно облако, а аккуратные ножки переступали между металлическими кругляшами с немыслимой грацией. Запустив руку в кошель, он решительно выудил оттуда серебряный лик королевы и запустил под ноги красавицы. Приёмная дочь трактирщика подарок отметила, блеснула глазами и послала молодому гвардейцу горячий, как южные ветра, поцелуй.
Сегодня Айр был на коне — собравшиеся за длинным дубовым столом десяток гвардейцев пили, разумеется, за его счёт. Парень на недавней дуэли срубил немыслимый куш в четыре золотые монеты, или в десятеро большее количество серебра — жалование рядового гвардейца за год. Небольшой дом где-нибудь на хуторе центральных земель, собственная ферма в баронствах… Или билет в Ларию, если он сможет всем этим правильно распорядиться.
У зеленоглазого, рослого гвардейца не было горячего желания подыхать на стенах Равен за ненавистных аристократов и их порядки. Он и в гвардию-то записался лишь из-за маминых баек об отце и воинском братстве. Ну и ради денег, конечно. А ещё потому, что в сверкающих латах он был неотразим — что ему твердили все как одна подруги его матери по работе. Все эти причины, при здравом размышлении, как-то не стоили того, чтобы отдать жизнь в полузабытом форте на границе.
— Слушай, Кулак, ты калач тёртый, может, объяснишь, чего это “Белый Барон” Айра полез защищать? Не слыхал я раньше, шоб ради простого гвардейца аристократы бились, — пробасил Скит.
Весёлый здоровяк, выросший в южном герцогстве Дюбуа, был двоюродным племянником Грузда. Он служил уже второй год и успел обзавестись несколькими насечками на левом наплечнике — по числу пережитых схваток. Последнюю, седьмую, заместитель сержанта вырезал длинным кинжалом прямо сейчас, стараясь сделать полосу максимально ровной, несмотря на количество выпитого.
— Да понравился он ему! Наш дылда почти такой же смазливый. Беленький родственную душу в нём увидел, поди, — расхохотался Шубик.
Рядовой баюкал левую руку на привязи — в последнем бою Свежеватель едва её не оторвал вместе с щитом. Поймав недовольный взгляд зелёных глаз, он сделал испуганное лицо и шутливо попытался спрятаться под столом. Айр погрозил ему пальцем и в два глотка выдул кружку пенного, не сводя взгляда с продолжающей танцевать миниатюрной южаночки. Сквозь голубые и розовые ленты из прозрачного шёлка был виден её упругий животик, по которому жемчужными бусинками стекали капельки пота. Молодой гвардеец схватил кувшин и вновь наполнил свою кружку — в горле внезапно стало сухо и жарко, словно в пустыне, откуда была родом эта прелестница.
— Айр тут ни при чём. У знати всё как у волков, смекаешь? Кто сильнее, у того и кровь чище, и прав больше. Молодому барону был нужен повод всем показать: «У меня острые клыки, склонитесь передо мной», — поглаживая длинные седые усы, наставительно пояснил Грузд.
— А ты, отец, был вхож в дом Грейсер, да? Можешь про них что-нибудь рассказать? — оторвавшись наконец от созерцания танца, поинтересовался Айр.
— Хммм. Я был немногим старше тебя в то время, когда Байрн Грейсер и Освальд Хардебальд объединили баронов и пошли громить Свежевателей. То было славное время, мы сражались как львы, не жалея себя. А аристократы, не то что нынешние, дрались рядом с нами бок о бок. Так я и сдружился с Байрном. Он был весёлый и компанейский, среди костров рядовых проводил больше времени, чем на званых пирах. Неистовый воин, один из лучших, наверное, в наших землях. А ещё бабник каких поискать. Короче, мужик что надо, — погрузился в воспоминания Грузд, опершись щекой о мозолистую ладонь.
— Старик, про Грейсера Старшего здесь слышали все, ты про сына его расскажи, — выпалил Шубик, вылезая из-под стола.
— Не перебивай старших, дятел! — рявкнул Кулак и продолжил: — После той войны Байрн стал бароном и сразу женился. На чужеземке. Странная она была, говорила с незнакомым акцентом. Возможно, ларийка, но я не уверен. Отсюда уши растут необычной внешности его сына. Женщина красоты была необыкновенной, мир её праху. Бедняжка погибла долгие годы назад. Серебряные волосы и ярко-синие глаза — это у него от матери.
— У юной госпожи, его сестры, глаза тусклые, серого цвета. А волосы просто седые, — осторожно произнес Айр, который благодаря хорошей памяти легко замечал несоответствия.
— Слышал я, что люди могут так измениться… Похоже, ей многое пришлось пережить, как и её брату. Никак в толк не возьму, что они забыли на Севере? Земли их владений лежат куда западнее, — Кулак грустно посмотрел в опустевшую кружку, и Айр незамедлительно плеснул ему туда ещё пива.
— А шрамы энти, что у него по всему телу? Неужто думаешь, что он из плена Свежевателей сбежал? — подал голос Скит.
— Сдурел? Мясники к себе только женщин тащат. Мужиков убивают на месте. Да и шкура такая у него с самого детства. Годов пятнадцать минуло, как я проезжал через их земли, Грейсер по старой дружбе пригласил к себе. У него тогда два мага гостили, наёмные, из Ларии. Всю ночь мальчонку лечили. То ли сам поранился, то ли болен был чем — не знаю. Но кричал жутко, всю ночь… — Грузд покосился на рядовых за столом. В царившем вокруг полумраке их глаза блестели, отражая свет свечей, как у детей, слушавших страшную сказку. Усмехнувшись в усы, сержант продолжил:
— На Байрне тоже лица не было. Он жену тогда уже схоронил и выглядел так, будто ему кинжал в печень загнали. Я расспрашивать его ни о чём не решился. Но ларийцы недаром золото гребут как лопатой — толк они знают и стоят каждой монетки. Спасли пацана, в полдень уже был на ногах. Только вот я слыхал, что с тех пор их род обеднел, да ещё и в долги залез перед домом Гофард. Похоже, Грейсер Старший последнюю рубашку отдал, чтобы сына спасти.
— А про его сестру что можете рассказать? Мне показалось, что я видел на ней отметки от кандалов… — склонившись к седой шевелюре, почти на ухо, прошептал Айр сержанту.
— Байрн много рассказывал про своего пацана и мечтал, каким он станет рыцарем. Но о дочери не упоминал. Никогда, — задумчиво пробормотал Грузд и лишь затем заметил мрачный отсвет в глазах Айра.