з фляги и кинул её товарищу. Дверь уже тряслась от частых ударов — долго она не простоит, но даже минута передышки была сущим благословением. Если бы не чудовищная выносливость обоих, бой бы давно завершился. Но даже так — Белый Барон уже с ног валился, чего уж говорить о гвардейце, который вдобавок был ранен.
— Я… сейчас… сдохну, — сделав пару глотков, прерывисто признался зелёный от усталости Айр.
— Нехрен… было вчера напиваться. Я же говорил… что будет плохо с похмелья, — осуждающе покачал головой Ланн.
— Тогда это казалось хорошей идеей… Зелёный змий меня водит за нос, — сокрушённо покачал головой бывший гвардеец. — Каждый раз попадаюсь на эту уловку.
Экономя дыхание, они замолчали и сверкнули глазами, когда удар двуручного тесака разрубил дерево. Переглянулись с одинаковой на двоих безумной улыбкой. Айр упивался этим сражением, наконец-то в мире всё стало предельно просто и правильно, и не было ничего лишнего. Вот, впереди — был безжалостный враг, а рядом — товарищ, которому можно довериться. Дверь рухнула, и они разом встретили нападающих колющими ударами клинков, спихнули агонизирующие трупы с лезвий и ударили снова, мгновенно зарубив бросившегося в атаку Скитальца синхронными могучими взмахами, усиленными Волей. Ещё два часа продолжалась рубка в бесконечных проходах, прежде чем они отступили к длинной спиральной лестнице, что вела в башню.
Тело ныло и лихорадило, пот заливал глаза, каждый килограмм доспехов казался уже неподъёмным, а ноги — словно опустили в жидкий металл. Сознание так устало, что фокусироваться на собственной Воле было почти невозможно. Все действия превратились в бессмысленную механику. Блок — контратака, шаг назад. Отпихнуть труп врага, бросив под ноги вопящим и лезущим вперёд тварям. Повторить. Каждые две минуты они сменялись, чтобы хоть немного дать мышцам отдых. К счастью, в рубке на лестнице им уже не угрожали стрелки, да и твари могли пролезть лишь по одной.
В караулке перед комнатой коменданта они задерживаться не стали, помещение было слишком широким. Пока Айр быстро зарубил лезущих вслед свежевателей, Ланн запахнул дверь и приладил засов. С той стороны уже барабанили, прочное дерево скрипело и трещало, но давало им драгоценные крохи мгновений, чтобы придвинуть пару дубовых столов и отступить в последнюю комнату. Там был удобный узкий проход, а дверь была укреплена металлическими полосами. Хорошее место, удобное, а из распахнутого окна доносился освежающий тёплый ветер и звуки рога.
“Звуки рога?” — мысли никак не могли собрать два понятия воедино в утомлённой и гудящей голове от пропущенных по шлему ударов, — “Какого нахрен рога?”
Ланнард бросился к окну и, взглянув вдаль, на запад, отшатнулся с лицом бледным, как у мертвеца. Айр прислушался — свежеватели такой способ коммуникаций не использовали, а он узнал его безошибочно. Это был рыцарский рог, возвещающий о начале атаки. На подгибающихся ногах, из последних сил он дошёл до окна и встал рядом с Белым Бароном, ошеломлённо глядя на холмистую равнину, неподалёку от крепости. Безусловно, у них были лучшие места для обзора происходящего действа.
Задорно и величаво горн протрубил снова, над построившейся на краю удобной равнины, где находился лагерь свежевателей, кавалерией. Над ней реяли два вида знамён — редкое зрелище. Личное знамя дозволялось иметь только герцогам и Хранителям областей. Породистые, могучие кони ярились и кусали удила, они рвались в схватку, пока их всадники заканчивали построение для могучего таранного удара. Золотая вспышка небесного грома на миг ослепила, когда один из рыцарей в первых рядах вскинул к небесам руку. По первой сотне тяжело вооружённых всадников пробежала сияющая волна Воли, какой Айр прежде не видел. А затем они сорвались — в неистовой, неизбежной, как цунами, атаке.
Свежеватели были разобщены, почти половина их оравы сейчас находилась в крепости и теперь поспешно отступала наружу, чтобы помочь сородичам. Вторая половина успела подготовиться к атаке с тыла. Ну, по крайней мере, они догадались выставить вперёд копья. Разумеется, их просто смели. Таранный удар сотни всадников в тяжёлой броне, к тому же усиленный редчайшей Волей Полководца — это фатально даже для хорошо обученной пехоты южан. Они пронзили всю армию врага и вырвались на оперативный простор, как могучий клинок, наносящий один разящий удар и уже готовый к следующему. А потом в бой вступили вторая и третья сотни рыцарей, завершив полный разгром. Строй свежевателей треснул и разорвался, как кость под ударами молота, чудовища не пытались бежать — впрочем, им это бы никто не позволил.
Ланнард отступил от окна на пару шагов, прижался спиной к холодному камню стены и сполз на пол. Вой и стоны гибнущей орды звучали для ушей словно музыка, а стук в дверь давно уже прекратился, сейчас нападающие и защитники поменялись ролями, но ворвавшаяся в распахнутые ворота кавалерия и идущая за ними следом пехота вряд ли позволят им закрепиться. Айр неверным движением, с третьего раза, убрал свой полуторный меч в ножны и присел рядом. Их обоих трясло, дыхание было прерывистым, а сухой, надтреснутый смех тревожно дрожал, как перетянутая тетива, грозя оборваться мучительным кашлем. Смеялся Белый Барон. Гвардеец поднял на него недоумённый взгляд.
— Этот парень… Как всегда пришёл вовремя. Хренов идеальный герой, — прошипел Ланн, — почти такой же, как ты, но невыносимо настойчивый.
— Вы о том рыцаре? С Волей Полководца? Это был герцог… — решил на всякий случай уточнить очевидную вещь Айр.
— Лейнард Восточный. Это было его знамя, вдобавок к тому, что несли союзники Хранителя Севера… — хрипло выдохнув, Ланн помолчал, а потом начал медленно подниматься, цепляясь за стену, — Так, ну его к Разрушителю. Я ухожу.
— Эй, притормози. Ланн, ты разве не понимаешь, что мы совершили? Это ведь настоящий подвиг. Мы не позволили твердыне Севера пасть. Это если промолчать о том, что тебя от ветра шатает, — осторожно удержал его за плечо Айр.
— Это ты здесь герой, вот тебе и триумф со славой. А я не хочу, это чересчур утомительно. Особенно, если для этого придётся встречаться с золочёным герцогом. У меня от него зубы ломит, — сбросив руку Айра, Ланн наконец-то поднялся, глубоко вдохнул воздух и направился к двери.
— Да подожди ты. Там же ещё свежеватели, — поспешил за ним зеленоглазый.
— Им я могу по крайней мере кишки выпустить, — буркнул Ланнард, не переставая шагать, — А золотому прилипале — нет.
— Я думал, что ты ни от чего не бежишь. Неужели боишься Восточного? — решил его подколоть Айр.
— Я не бегу. А временно отступаю, — кисло ответил Ланн, прижавшись ухом к двери и вслушиваясь в звуки из коридора.
— Ага. Точно. Древняя тактическая уловка твоего рода, — подколол его гвардеец, к которому вместе с надеждой быстро возвращались потерянные силы, — Ладно, как хочешь, давай я тебя тогда провожу. И постараюсь прикрыть.
— Спасибо. Уйду через туннель. Скажешь всем, что сдерживал свежевателей в одиночку. Тебе точно пожалуют титул и позволят заложить новый дом. Так что увидимся в столице, — опасливо бросив взгляд в сторону окна, Ланн распахнул двери и, переступив парочку трупов, начал спускаться по лестнице, по которой стекал чёрный ручей.
Когда передовые части герцогской дружины вошли под каменные своды цитадели, они с суеверным испугом застали картины грандиозного разрушения. Тела свежевателей валялись штабелями повсюду, многих не просто зарубили, а буквально втоптали в крепкий гранит, распотрошили на части, куски омерзительной плоти свешивались даже с люстры. И чем дальше они продвигались по крепости, ставшей местом кошмарного боя, тем больше мёртвых тварей встречались им на пути. Они валялись на каждом шагу — свежие, ещё тёплые, истекающие ихором и чёрной кровью. Но к удивлению дружинников им не встретились тела никого из гарнизона.
«Сам Бог-Воин сошёл на землю, чтобы разметать северную нелюдь!» — именно такие мысли роились в головах у разведчиков, пока они не вошли в коридор в складской зоне.
Там, прямо в тёмном проходе, куда не достигал свет дня, им встретился ОН. Нерушимый, словно скала, в изрубленных доспехах и весь залитый кровью, вооружённый огромным мечом, прислонившись к стене, Воитель невозмутимо ждал, окружённый телами десятков врагов. Его взгляд опалял. Тяжёлое дыхание будто могло поднимать бури. А могучие руки — объять весь земной мир. Оружие само собой выпало из рук дружинников и ведущего их рыцаря, и они скопом бухнулись на колени — в вонючую, чёрную жижу.
— Господь наш! Не гневайся, что опоздали… — неверным голосом воскликнул один из бойцов.
“Хера себе обращение… Однако расту,” — моргнув, подумал Айр, опираясь о меч и стараясь буквально не ударить лицом в повсеместную грязь.
Эпилог. Часть первая
Когда ситуация с божественностью прояснилась, всем присутствующим стало очень стыдно, а Айра осторожно, как писаную торбу, придерживая под белы-рученьки, отвели к его Светлости. Трудно сказать, чего гвардеец ожидал от этой встречи: после всех слухов, рассказов Ланна и увиденного издалека при начале сражения, он скорее был готов увидеть настоящее воплощение Воина. Лейнард на изваяния в храмах был совсем не похож. Ростом почти с Айра, он был облачён в золочёный доспех, больше напоминающий парадное облачение, чем настоящие латы. Несмотря на то, что они встретились во внутреннем дворе, куда герцог пробился с боем, его внешний вид был идеальным. Словно даже капля чёрной крови не посмела нарушить столь старательно выстроенный внешний вид.
Но больше всего поражали его выхоленные манеры. Изящные и неторопливые движения были наполнены великолепным презрением к окружающей бойне. Даже посреди битвы его Светлость герцог не шёл, а шествовал — золотой, собранный и идеально спокойный. Свежевателей уже добивали на стенах и в углу двора, последние твари сражались насмерть, но, лишённые Скитальцев и разобщённые, они ничего не могли противопоставить отборной дружине Хранителя Востока.