Приблизившись, Лейнард внимательно осмотрел Айра. Их глаза были похожи — глубокие, цепкие, нежно-зелёного цвета. Гвардейца чуток пробрало, вспомнились слова Ланна о “идеальной версии себя самого”. Даже черты лица герцога отдалённо напоминали Айру собственное отражение в зеркале, но идеализированное, лишённое всяческих изъянов. Завораживающий, пугающий, насмешливый идол, убеждённый в том, что мир — его личная сокровищница или игрушка. Он был слишком хорош, чтобы понять нужды слабых, слишком высокомерен для сочувствия им. По крайней мере, выглядел именно так.
Этот человек был насмешкой над всем окружающим миром, прекрасно об этом знал и откровенно наслаждался. Но больше всего беспокоило то, что, несмотря на вышеперечисленное и общую предвзятость к аристократии в целом, герцог Айру определённо чем-то импонировал. Он был почти полной противоположностью Белого Барона: вместо мягкого сияния ночного серебра — ослепительный блеск дневного золота. Но было и общее — им обоим ничего не требовалось доказывать окружающим, пусть и по разным причинам.
Пробежав по Айру, взгляд герцога утонул во тьме за его спиной, загоревшись Волей Охотника. Будто его Светлость ожидал увидеть кого-то ещё и не замечал. Впервые на его холёной роже бывший гвардеец заметил признаки беспокойства, и это проявление человечности окончательно его расположило к герцогу. Когда Айра усадили на скамейку у стены цитадели, Лейнард, вальяжным жестом отпустив охрану, подошёл ближе и, лязгнув бронёй, сел рядом.
Распахнулась фляга из чёрного дерева, украшенная золотом и изумрудами, которую он снял с пояса. Содержимое терпко пахло травами и алкоголем. Сделав пару глотков, герцог протянул её Айру и без приветствий поинтересовался:
— Ну и где Грейсер?
— Вы про младшую сестру или старшего брата? — осторожно спросил Айр, приняв фляжку.
Маслянистая жидкость не вызывала особого доверия, но он решил всё же сделать глоток. Тело тряхнуло, огонь прокатился по горлу до самого сердца, а затем разлился потоками раскалённой магмы по всему телу. Боль от десятков полученных порезов и ран исчезла как не бывало. Даже усталость прошла, сбежала от этого пойла как от проклятия. Ошеломлённо моргнув, Айр уставился на собеседника. Тот, словно не замечая его удивления, спокойно пояснил:
— По пути мы встретили выживших из гарнизона, и они нам сообщили, что “барон Грейсер” остался сдерживать свежевателей здесь, вместе с тобой. Я хочу знать, где находится этот человек.
Айр нахмурился, сейчас размышлять стало проще, эйфория, правда, никуда не ушла, но голова уже не так тупила от усталости. Ланн, конечно, просил его прикрыть, но он сам предупреждал во время разговора в Дикой Чаще, что его Светлость чует ложь. Да и его пристальный взгляд, казалось, смотрел в саму душу.
— Не увиливайте, шевалье. Я вижу ваше желание защитить друга, но уверяю вас, я последний, кто желает ей зла, — с завораживающе-доброжелательной улыбкой Лейнард забрал флягу и повесил её назад на пояс.
— Ей? — переспросил Айр и нахмурился, не понимая, с чего это герцог решил так разоткровенничаться.
— О, ты совсем не удивлён. А значит, уже и сам догадался. Это девушка, притом весьма и весьма прелестная, хотя в этой стране слепцов любой меня посчитает безумцем за эти слова, — мелодично рассмеявшись, золотой парень скривился и оглядел двор, похоже, смердение сотен мёртвых тел претило его эстетическим вкусам.
— Ну почему же? — подобравшись, ответил ему Айр. — Я с вами согласен. Прежде я настолько надёжных и преданных женщин никогда не встречал и тоже нахожу её невероятно прекрасной. Я отвечу на ваши вопросы, если вы согласитесь больше о ней рассказать.
— А ты интересный… Но никаких сделок. Я герцог, а не торгаш! — надменно хмыкнул Ланнард и, взмахнув рукой внутрь цитадели, весело подмигнул: — Так что я всем с тобой поделюсь и безо всяких условий. Пойдём, найдём приличное место для нашей беседы. В том, что она жива, я уже убедился. Остальное — успеется.
Они оба бодро вскочили на ноги и минуту топтались у входа, пока солдаты расчищали проход от целого завала порубленных трупов северных монстров. Его Светлость скучающе понаблюдал за процессом, вновь потянулся к фляге, отпил и затем протянул её Айру. Тот отказываться не стал и сделал ещё один осторожный глоток. Ощущения стали ещё более острыми, а дыхание перехватило. Таким бодрым он просыпался только до начала осады, после очень хорошего отдыха на мягкой постели.
— Там везде… Так нагажено? — тяжело вздохнул Лейнард, когда мимо него пронесли Скитальца с развороченным животом и растоптанной головой.
— Не, мы вроде бы в малом гостевом зале не сражались. Но я не уверен, могло вылететь из головы. Что это у вас за отвар, Ваша Светлость?
— Ликёр “Слеза Матери”, на основе священного целительного зелья из Ларии. Святоши от такого богохульства удавятся, если узнают, но на основе хорошего спирта пить их алхимию намного приятней. Это одно из лучших моих творений на данной стезе. Жаль, в массовое производство запустить не выйдет. Фанатики, господин шевалье, они такие, хрен договоришься, — развёл герцог руками.
Герцог Восточный скинул с плеч тяжёлый пурпурный плащ с символом королевского рода, а затем стянул сапоги для верховой езды с металлическими заклёпками и шпорами и, усевшись в кресло, вытянул ноги в сторону камина. Айр к этому времени успел утереться от крови и скинуть доспехи, но выглядел всё равно как дикий горный варвар рядом с этим изысканным аристократом. Подождав, когда солдаты разожгут огонь и, оставив напитки и закуски, покинут помещение, он с наслаждением потянулся и кивнул Айру на кресло напротив:
— Садись, думаю, ты достаточно сегодня набегался. Хардебальд вскоре закончит с делами и обязательно к нам присоединится. Уверен, он тоже захочет поговорить с тобой лично.
Гвардеец осторожно сел, вновь встретившись с герцогом взглядом. Очаровательный во всех отношениях парень, пышущий харизмой, но не раздражающий. А ещё наверняка весь этот позитив — просто маска. И при любых обычных обстоятельствах этого знакомства Айр был бы просто обязан подозревать его во всех смертных грехах. Но… что-то мешало ему это делать. И это “что-то” явно исходило от герцога. Какая-то магия? Ланн упоминал, что Восточный был знаком с тайным искусством лайрийцев.
— Мы знакомы с ней с детства. Лана Грейсер — это настоящее имя, данное матерью при рождении. К сожалению, её безумец-отец, мечтая о наследнике мужского пола, решил прибегнуть к помощи магии… — прервал его размышления золотой воитель и, внимательно проследив за выражением лица, удивлённо отметил: — Похоже, это тебе тоже известно…
— Никак нет, Ваша Светлость. У меня были догадки, но не полная уверенность. Зачем он столь чудовищно поступил? — Айр сжал и разжал пальцы, стараясь сосредоточиться исключительно на информации в словах собеседника. Тембр голоса и интонации герцога туманили разум. Именно они мешали воспринимать его негативно — или же беспристрастно.
— Байрн Грейсер был истинным рыцарем. Отважным защитником жителей королевства, безжалостным к врагам и столь же милосердным к своим подданным. В нём волшебным образом сочетались многие восхваляемые качества, которым мало кто следует из современных дворян. Но он был проклят Богиней. Все его дети — не важно, от законной ли супруги или от любовниц — были исключительно женского пола. Представь отчаяние доблестного воителя? Дело было даже не в завоеванном титуле — ему было некому передать свою Волю мечника. Это был крах всего, ради чего он жил…
— И поэтому он решил искалечить собственную дочь? Лишить её женского естества, какого-либо выбора в жизни, кроме как превратиться в продолжение его Эго? — прорычал Айр, подавшись вперёд. Он долго сдерживал эту злобу — и вот она нашла выход. Это всё было несправедливо. Совершенно бесчестно.
— Именно! — страстно воскликнул Лейнард, вскочив на ноги. — Именно такой и должна быть реакция любого мужчины! Он лишил нас — нет, весь мир — прекрасной девы! Вместо той, кто может дарить миру жизнь и любовь, заставил её нести смерть! Я желаю ей открыть истину. Узнав о кончине Грейсера Старшего, я возгорелся надеждой, что сейчас она сможет увидеть его чудовищную ошибку. Байрн был моим наставником, я бесконечно его уважал, но не смог простить ему столь немыслимое преступление.
Что-то в этой логике казалось Айру очень искажённым. Но сформулировать собственные мысли было непросто — хотелось лишь согласно кивать и поддакивать сияющему. Тем не менее, слова вырвались сами собой:
— И поэтому вы его убили?
Повисла тягостная тишина. Лицо аристократа на миг неестественно застыло, словно демоническая маска, прежде чем на нём вновь появилась доброжелательная улыбка:
— Ну что вы, шевалье. Подобного и в мыслях не было. А кроме того, Байрн Грейсер, конечно, сдал в последние годы, но даже у меня не вышло бы его просто “убить”. Поверьте, если бы мы сошлись в бою — об этом бы знал весь его домен. И пара соседних. Нет, он либо мирно умер своей смертью… либо ему помог кто-то, кому он полностью доверял. Я не вхожу в число этих людей уже долгие годы — и на вашем месте присмотрелся бы к кому-то из его ближайших друзей. Скорее всего, это тот же человек, что пытался отравить Хардебальда.
— Благодарю за искренность, — напряжением Воли Айр попытался собрать мысли в кучу. — Думаю, теперь моя очередь. Ланн… Лана покинула замок, едва увидела ваши знамёна, милорд. Она не желает с вами встречаться. И я надеюсь, что вы проявите благородство и будете уважать это желание.
— Вот как? А ведь только я способен её исцелить. Неужели вы ревнуете, уважаемый шевалье? — рассеялся Лейнард, плеснув себе в бокал красного.
— Ничуть. Для меня она — дорогой друг. Дело исключительно в Вашей Светлости, — наклонившись вперёд, Айр нахмурился и заставил себя сказать напрямик: — В вас есть что-то зловещее. И какая бы тьма ни терзала её душу, я уверен — вы сделаете только хуже. Потому я вас прошу: если баронесса вам дорога, держитесь подальше.