«Да-да, всё именно так и было», — весело подумал гвардеец, держа лицо кирпичом, — «не попытка спасти остатки гарнизона, женщин и детей от неминуемой смерти, а тактический манёвр, хитрая вылазка в тыл врага. Теперь понятно, откуда у Ланна такие же отговорки».
Однако Люгер и правда заслужил награду. Конечно, жаль было его новых подданных, которых оторвут от семей и хозяйства в центральных землях и погонят на север — осваивать преддверие Чащи. Но что уж поделать: холопами Короны становились обедневшие и обнищавшие крестьяне, либо преступники, чьи грехи были слишком легки для того, чтобы сгноить их в Замковых горах. Очень удобная разменная монета, чтобы оценить достижения проявившего себя аристократа. Хоть официально в Тарсфоле все люди были свободны, в отличие от южан — рабов Бессмертного Тирана, всё же часть простолюдинов, закреплённых за владениями сюзеренов, практически ничем от рабов не отличалась.
— Пробудивший Волю гвардеец по имени Айр, ставший победителем рыцарского турнира, единственный из оставшихся в живых защитников крепости, не участвовавших в вылазке, последний страж форта Равен! Согласно решению Хранителя Севера и с согласия Её Величества вы получите награду в пятьдесят золотых, а также будете посвящены в рыцари. Так как ваше происхождение неизвестно, по решению короны вы будете вольны создать новый дом с правом наследования титула вашими потомками.
Слова герольда замерли в воздухе, практически повисли в молчании. Давно такого не происходило. Практически никогда: даже если какой-то бастард и получал благородный титул, его всегда причисляли к какому-нибудь роду, притом чаще всего с низкими правами наследования.
Собравшиеся на краю площади аристократы гневно рассматривали стоявшего впереди наглого выскочку и гадали о причинах столь стремительного возвышения недавнего простолюдина.
Опытные интриганы, оценив рост, стать, черты лица и золотистые, как пшеница, волосы парня, пришли к выводу, что за ним стоит приглядывать в будущем. Наиболее прожжённые же и вовсе решили после посвящения отправить ему поздравительные дары от своего имени, расчётливо полагая, что столь великая честь была оказана ему либо по причине кровного родства с венценосной особой, либо потому, что Её Величество, будучи большой любительницей рослых блондинов, решила выбрать себе нового фаворита.
Сердце стучало набатом в груди, когда, чеканя каждый шаг, Айр вошел в малый торжественный зал при дворце. Он был в своем привычном доспехе, кое-как прилаженном, но покрытом рытвинами, зазубринами и прочими следами недавней войны. На фоне несущих дежурство парадных гвардейцев из первой сотни — мордатых, холеных и наряженных все как на подбор — он выглядел здесь заблудившимся попрошайкой, которому каким-то чудесным образом еще не указали на выход, а, наоборот, вежливо провожают, по пути спешно объясняя, как себя вести во время церемонии и что делать.
Король и королева сидели на двух стульях с высокими спинками, которые выглядели жутко неудобно. Когда-то у женщины, занимающей трон, было свое собственное имя — давно, впрочем, забытое и стертое из всех записей. Последние двадцать лет, с тех пор как ее отец, прошлый король, погиб во время южной войны, не оставив наследников мужского пола, она стала символом Долга, отказавшись от грез, желаний и слабостей, что были присущи принцессе по имени Элеанор. Сейчас лицо женщины средних лет в дорогом платье не выражало ничего, кроме печальной усталости. Хотя она все еще была очень хороша собой, и рождение двух наследников не оставило следов на ее идеальной фигуре, последние годы стали для нее тоскливой симфонией скуки. А все по вине человека, что занимал сидение неподалеку.
Его Величество, Король Консорт Бомон Бошан, в прошлом был лучшим воином королевства, прославившимся на многочисленных войнах. Бывший граф, в чьих жилах текла крупица крови королевского рода, он был ей выбран в мужья по настоянию высшей знати — во многом потому, что жадный до выпивки и женщин «хищный хряк», как Элеанор его звала за глаза, был почти лишен прочих амбиций и ей не мешал править. А она ему — совращать очередную молоденькую служанку, которые менялись в его постели каждую неделю. Так что между супругами царили полное согласие и понимание. Ее Величество даже заказала из Ларии чародея, приставленного следить за здоровьем располневшего от обилия выпивки и еды короля. Найти другого подобного болвана на эту роль было бы очень непросто, пускай она его и презирала за некую слабость к слишком, на ее взгляд, юным девушкам.
Вся эта церемония не вызывала у «хищного хряка» даже призрака интереса. А вот сама Элеанор была немного заинтригована, ведь этот молодой рыцарь, судя по сообщениям, пережил бой с воплощением весьма древней и опасной силы, что последнюю сотню лет спит в Лангарде. Внешность, статность, а также открытое, благородное и искреннее лицо тоже вызвали у нее расположение, как и простые побитые доспехи, вкупе с очевидным смущением.
Проще говоря, он был просто воплощением «Юного героя» — с восторженным сердцем, горячей отвагой и пустыми мозгами. Элеанор даже бросила задумчивый взгляд на обрюзгшее рожу супруга, задумавшись — не пора бы ей все-таки заменить гребанного педофила. Но торопиться не стоило. Королева протянула вперед руку и изящным жестом дозволила юному рыцарю приблизиться к трону.
Айр на одеревеневших ногах подошел и остановился у основания невысокой лестницы, что вела к королевским особам, а затем неловко склонил голову и опустился на одно колено. На этой маловажной церемонии, кроме монархов, присутствовали только слуги, распорядитель торжеств да фрейлины. Но все равно гвардеец чувствовал себя так, словно весь этот замок лег сейчас на его плечи. Немыслимой силы, сокрушающее давление заставляло бухнуться ниц, распростершись на мраморе как лягушка.
А он не хотел быть лягушкой. Никогда их не любил. Заставив себя вскинуть голову, он невольно встретился взглядом с удивленным Бомоном Бошаном и понял, что дело совсем не в смущении. Похоже, просто Его Величество решил развлечься и попытался задавить его своей Волей. Злую вспышку ярости он пинками загнал поглубже — ей сейчас было не время. И даже смог скрыть усмешку. Давление короля не стоило и ржавого гвоздя после обсидианового титана. Дышать стало легче.
— Ваши Величества, прибыл по вашему приказанию. Так же лорд-хранитель Севера, барон Хардебальд, просил вам передать послание и свои извинения за отсутствие на торжествах… — ровным голосом сообщил Айр.
— Старик слишком много принял на грудь и, едва не сдохнув с похмелья, решил, что мы его собирались убить, а сейчас боится и нос показать в столице? — беззастенчиво перебил его король. — Ладно, давай не затягивать, раз ты способен выдержать мой взгляд, то заслуживаешь титул. Доставай клинок и…
— Мой дорогой супруг, я бы желала полностью провести церемонию посвящения этого шевалье. Мы не на поле боя, так что любимая вами “упрощенная церемония”, думаю, здесь не к чему, — торжественно возразила ему королева.
Бомон бросил на нее скучающий взгляд, поднялся с трона и направился к выходу из зала, лениво бросив:
— Да как пожелаешь, развлекайся. Это ты “должна” быть идеальной. А я “волен” делать то, что захочу!
«Эх, а ведь всего каких-то два десятка лет назад он сам почти ничем не отличался от этого юноши и тоже был воплощением духа рыцарей», — подумала королева. В последнее время выходки «хищного хряка» становились все импозантнее. — «Наверное, стоит его избавить от необходимости присутствовать на торжествах, пока все это не стало проблемой».
По ее жесту к Айру подошел слуга и почтительно принял грамоту Хардебальда, после чего передал королеве. Та ненадолго погрузилась в чтение, быстро, по диагонали, изучив документ и, отдав прислуге, вернула все свое внимание к Айру.
— Мне сказали, что ты отказался стать подданным Лейнарда Восточного. Малыш был столь этим возмущен и восторжен, что лично просил даровать тебе право создать новый дом, — с мягкой улыбкой обратилась к нему Элеанор.
— Я желал бы присягнуть короне и королевству, а не кому-то из знати, моя повелительница, — не поднимая взгляда, ответил ей Айр, — бесконечно благодарен его Светлости за оказанную поддержку. Надо признать, я никак не могу смириться с мыслью о оказанной чести.
— Верный, надежный, да еще и умеешь быть благодарным? Хорошие качества, — улыбнулась женщина на троне. — Но мое решение было принято еще до просьбы дорогого племянника. Ты — отличный способ расшевелить знать, а еще громоотвод для излишнего напряжения. Мальчик, твоя жизнь при дворе будет тяжелой и, возможно, опасной. И, возможно, будет лучше, если ты присягнешь кому-то из славных Хранителей нашего королевства. Можешь говорить свободно, слова не покинут данные стены.
— Моя королева, я не хочу однажды стать разменной монетой в играх знати или поступиться честью. Воля и сердце говорят мне быть на стороне трона и народа этой страны. Потому желаю поступить на службу именно к вам, как владелице и покровительнице этой страны, — преданно воскликнул Айр, почти не кривя душой. Личного мнения о королеве и ее супруге он пока не составил, но любые альтернативы обещали еще больше палок в колеса достижения его истинной цели.
— Если не желаешь быть чьей-то фигурой или разменной монетой, мой мальчик, то тебе следует стать игроком. А для начала сделать себе имя, прославившись ратными подвигами. И начало, надо сказать, у тебя весьма впечатляющее. Подай мне свой меч, шевалье, но перед этим скажи, ты выбрал имя своего нового дома? — степенно поднявшись, спросила у парня правительница.
— Да, госпожа. Лотаринг. Отныне я буду Айр из дома Лотаринг, — решительно ответил ей юноша.
— Лота-ринг? — нахмурившись, переспросила Элеанор. — «Страж Первого Короля» с ланградского? Весьма странное имя, почему ты выбрал его, шевалье?
— Оно было написано на моем щите, — со смущением признался Айр, — а еще звучит красиво.