Последнее предположение отозвалось взрывом боли в сознании. Как назло, кто-то бросил на дорогу осколок отражающего стекла. Клер остановилась перед ним. Казалось, его подложили сюда нарочно. Оно отражало небо и луну и ее порезанное запястье, которое она вытянула, чтобы коснуться стекла. Стоит лишь поднять его с дороги, и из него на нее посмотрит Изувеченный. Клер взяла и тут же выронила осколок. Он со звоном покатился по дороге.
Что за ночь? Ей почудилось, что ее демон отражается в нем, такой же искалеченный, как прежде, но уже похожий на карлика.
Звон стекла напоминал ехидный смех. Клер показалось, что какие-то низкорослые существа прятались за деревьями. Они шептались о чем-то и тыкали пальцами в ее сторону, как будто рассуждали, как бы половчее обмануть ее и схватить. Клер даже заметила что-то похожее на сеть в толстых пальчиках одного из них.
Она взвесила флакончик в своей руке.
«Не употребляй его без крайней необходимости!»
Что карлик имел в виду? Может, он дал ей это нарочно. Было бы очень удобно опоить ее до полного беспамятства и только потом поймать. Поэтому пить Клер и не собиралась. Она только отвинтила крышку и капнула чуть-чуть светящейся жидкости себе на запястье. Кожа впитала ее, как ценный эликсир. Странно, но там, где на коже были ранки, теперь от них не осталось и следа. Зато карлики тут же с отвращением сморщили носы и юркнули назад в темноту. Клер оглядывалась по сторонам в поисках низкорослых существ и вдруг поняла, что они попрятались именно от нее. Она почему-то стала им неприятна. Хоть такая реакция ей и не льстила, но сейчас была кстати.
Только этого ей не хватило. Она вдруг захотела узнать, что же они собирались сделать с ангельской головой. Чудотворные внутренности, кожу и мясо действительно стоило съесть, но вот голову…
Клер поняла, что есть один способ узнать. Она поднесла флакон к губам. Всего одна капля… Клер приготовилась к тому, что ее горло обожжет горький вкус, но жидкость оказалась безвкусной вообще. Зато нёбо она и впрямь обожгла, как отвратительное жгучее лекарство.
Первый миг не происходило ничего, но потом в голову будто ударила молния. Какое странное все-таки средство. Гном сказал: «Используй по назначению». Вероятно, у этого средства просто не было назначения. Оно слепо исполняло любую прихоть потребителя. Вот и сейчас ей казалось, что она видит древесный пень, похожий на стол, гнилушки вместо свечей и красивую нетленную голову, которая отрублена и мертва, но мертвые губы все равно шевелятся, если спросить ее о чем-то. Незрячие глаза будто смотрят в будущее. Нужно только задать вопрос о том, что случится. Ведь ангел остается ангелом даже после своей смерти. Голова – трофей. Теперь Клер понимала, что они имели в виду.
Рубцы под ее одеждой начали ныть, словно свежие раны. Ощущение было крайне неприятным. Кожа сильно зачесалась. Клер от души надеялась, что зелье, которое она выпила, не было ядовитым. Все симптомы отравления, кроме тошноты, начали ее мучить.
Лишь бы только не сойти с дороги. Клер чувствовала, что слегка пошатывается при ходьбе. Где-то вдали среди деревьев маячили огоньки, которые она уже привыкла называть бродячими. Нелепо приписывать чему попало сказочное происхождение. Клер давно догадалась, что дело здесь вовсе не в народце фейри, который описывают в сказках. Помнится, кто-то говорил ей, что все эти существа возникли на земле точно так же, как люди, только чуть раньше людей. Их породили земля, вода, огонь, воздух, и они оставались неуловимы, как силы природы. Хотя все не так с детьми воды – русалками… Ей вдруг вспомнились сети, остроги и факелы над бьющимися в неводах телами, покрытыми и кожей и чешуей одновременно.
Клер услышала какое-то шевеление в кустарнике. Наверное, там спрятался кролик. Может, даже попал в капкан. Руководствуясь внезапным порывом, она смело раздвинула руками кусты и остолбенела. Она ожидала увидеть все, что угодно, но не это.
Здесь не было наглых карликов, только грузная фигура, склонившаяся над распростертым на земле телом. Клер узнала мясника по узловатым пальцам, сжимавшим широкий нож, по сгорбленной спине, по лихорадочно горевшему в темноте взгляду. Он скользнул по ней своими алыми глазами, но как будто не обратил никакого внимания. Гораздо больше его интересовала жертва, лежащая перед ним на земле. Клер боялась смотреть вниз. Ей вовсе не хотелось видеть, как он разделывает ножом сверхъестественное существо. Ей почему-то было очень жалко этих существ, хоть она их никогда и не встречала. Только у нее разрывалось сердце при мысли о том, что прямо перед ней какой-то садист может освежевать настоящего ангела. Но хоть у тела, распростертого на земле с перерезанным горлом, и не было крыльев, Клер в ужасе отшатнулась.
Под ее ногами хрустели, ломаясь, ветки, но она бежала прочь, не оборачиваясь, как будто за ней гнались по пятам все отвратительные обитатели леса. В отличие от них угрюмый мясник был вполне реальным серийным убийцей. Только его Клер боялась чуть меньше остальных. Она даже не сразу подумала о том, что тело на земле подозрительно напоминало Джонни. У нее просто не хватило сил об этом подумать. К тому же она была уверена, что рослый, сильный парень вполне сможет постоять за себя. Он спортивный, атлетично сложенный. За него нечего бояться.
Ей лучше бояться за себя. Клер расчесала себе запястья до крови. Шрамы на плечах и локтях нестерпимо зудели, будто в них попала инфекция. Едва добравшись домой, она срочно стянула с себя одежду и залезла в душ. Странно, но одежда пропиталась кровью. Не могли же поджившие рубцы снова кровоточить! Клер внимательно рассматривала свои плечи и спину в зеркале. Кровь из рубцов не шла, но ароматы изысканных гелей для мытья все равно смешивались с запахом крови. Клер хорошо научилась его различать. Ее ноздри теперь всюду чутко улавливали этот запах, самый знакомый из всех запахов в мире. Иногда он был приятным, иногда нет. Но Клер каждый раз безошибочно отделяла его от всех других.
Что-то промелькнуло в зеркале. Какой-то мрачный силуэт, на который в первый миг Клер просто не обратила внимания. Она представила вдруг, как жуткие руки мясника касаются ее шрамов, по которым можно скользить пальцами, как по неким письменам, подносят к ним нож. Клер вздрогнула. Ощущение было такое, будто кто-то коснулся ее, на секунду вынырнув из зеркала.
Она испугалась так, что задела локтем несессер для парфюмерных принадлежностей, и оттуда посыпались пемзы, зубные щетки, пилочки, губки и мочалки. Разрозненные предметы из маникюрных наборов и комплектов для мытья горкой осели на кафельном полу. Чего среди них только не было! Многими из этих предметов Клер даже ни разу не пользовалась. Только вот кто-то достал из наборов все бритвы и ножницы. Клер смотрела на пол и не видела ни одного лезвия. А ведь хоть одна бритва здесь должна быть.
Зеркало сильно запотело. Клер хотела его протереть, но невольно задержала руку с полотенцем. Что, если в нем сейчас возникнет нечто черное и злобное, притаившееся по ту сторону? Мрачная тень в зеркале будто только дожидалась, что ее позовут. Некто изувеченный жаждал ее зова. И Клер знала это.
Ей начало чудиться, что его силуэт притаился где-то в ванной среди приоткрытых шкафчиков. Его темная фигура могла маячить за ее белыми плечами, хмуриться от отвращения при взгляде на ее заживающие порезы. Раны заживали так быстро, но шрамы оставались. Клер вдруг поняла, что не хочет протереть зеркало и столкнуться с красными глазами, смотрящими на нее с той стороны. А еще ей нужно срочно найти нож, хоть один, и нанести себе незначительный порез, например чуть повыше запястья, где кожа уже полностью зажила от чудодейственного средства, полученного в лесу. Всего одна рана не причинит ей много вреда, но, возможно, спасет кому-то жизнь сегодня ночью. Клер сомневалась в том, что ее демону расхотелось убивать. Но он не мог. Чем больше ран она себе наносила, тем бессильнее он становился. А от бессилия росла его озлобленность. Клер ощущала его злость как нечто огненное, опаляющее зеркало с той стороны.
Нужно не дать ему вновь прорваться в этот мир и причинить кому-то вред. Необходимо найти нож. Прямо сейчас.
Она обернулась в махровое полотенце и переступила через груду предметов, сваленных на полу. У нее не хватало сил все это подобрать и разложить по полочкам и отделениям несессера. Пусть пока все это имущество валяется здесь горкой. Благо у нее нет котенка или щенка, который может растаскать все это по дому. Клер со смешком вспомнила, что когда-то мечтала завести игрунка. Что бы сейчас она с ним делала, когда все живое вокруг нее превращалось в окровавленные ошметки? Она была уверена, что, имелись бы у нее дома хоть какие-то питомцы, Изувеченный непременно попытался бы причинить им вред. Он словно пропускал все живое через мясорубку, хотя сам был нематериален. Все живое, что привлекало внимание Клер.
Невольно она подумала о Брэде. Хорошо, если он сейчас далеко. Должно же у него хоть когда-то хватить ума не колесить под ее окнами на мотоцикле, не объезжать этот район по многу раз за день, не ждать за дверями… Честно говоря, она удивлялась, как он еще уцелел. Почему-то демон до сих пор им не заинтересовался. Возможно, все дело было в том, что он никогда не был ей нужен. Да, он был весьма симпатичным, но каким-то никчемным, как надоедливая собачонка, которую не отгоняешь лишь потому, что к ней привык. А вот если б она его и вправду любила… Что бы с ним случилось тогда?
Клер нахмурилась. Она поняла, что у нее просто не хватит сил дойти до кухни и достать столовый нож. У нее даже переодеться в пижаму не хватало сил. В голове мутилось. Лишь с трудом она сумела нацепить на себя ночную сорочку. Прозрачная ткань прилипла к мокрому телу. Полотенце упало на пол. Если бы кровать не стояла рядом, Клер бы тоже упала на пол. Еще никогда прежде она не ощущала себя такой слабой.
Ей приснилась праздничная толпа. Люди в масках фей, эльфов и троллей не хотели пропускать ее вперед. Приходилось проталкиваться. Они не танцевали и не двигались, лишь гомонили. А своды торжественного зала над их головами подозрительно напоминали верхушки леса. Клер вдруг поняла, что это и есть лес, а люди вокруг вовсе не в масках. Таковы их настоящие лица. Хвосты, крылья и рога тоже настоящие. К своему ужасу, она не ощутила отвращения. Все вокруг было таким привычным, как если бы она уже не раз проходила через эту толпу. Жаль только, что все они были настроены к ней как-то не по-доброму. Ее провожали угрюмым молчанием. Никто не сопротивлялся ей, когда она отталкивала кого-то со своего пути, но никто также и не приветствовал ее действия. Она не знала, куда она направляется, знала только, что ей нужно идти вперед. Точнее, проталкиваться. Чем дальше она проходила, тем труднее было пробираться. Во сне все выглядит таким необычным, сложно думать, сложно говорить, сложно хоть что-то понять. Но она не могла и не хотела проснуться. А вокруг нее высились ветвистые рога, лица, поросшие лишайником, существа с зеленой кожей или рябиной в волосах, с крылышками, как у стрекоз или бабочек. Все это могло бы быть красивым, если бы не казалось поношенным и затянутым плесенью.