...Утро, как по заказу, затопило землю зыбким туманом. Микишка ежился и, пока Извек седлал коня, успел побродить вдоль границы Проплешин, прислушиваясь все ли спокойно. Вернулся довольный. Жуя печенье, махнул рукой. - Все в лучшем виде. Из проплешин ни звука. От наших тоже. Скорее всего еще спят. Можно выдвигаться. Запив завтрак, двинулись в путь. Вдвоем помогли Ворону преодолеть осыпающийся склон, и молча зашагали вдоль колючего кустарника переплетающего древесные стволы. Как и обещал Микишка, скоро заросли прервались, открывая большой прогал с хорошо наезженной дорогой. В десяти шагах от него, туман быстро редел, будто боялся заползать далеко в гиблые места. - Вот и добрались! - весело подмигнул Алтын. - Вернее забрались. Осталось теперь пробраться и выбраться. Сотник не разделял его радости. По поведению коня чувствовал, что место Ворону не нравится и он с огромным удовольствием ломанулся бы куда подальше, только бы не в этот тихий, застывший лесок. Подобрав уздечку покороче, Извек двинулся пешком. И коню спокойней, и Алтыну голову не задирать. Микишка, обрадованный такой расстановкой, бодро зашагал вперед, поглядывая по сторонам и донимая расспросами про киев, дружинников и княжьи пиры. Сотник неохотно отвечал все больше слушая, не хрустнет ли где-нибудь ветка, не мелькнет ли подозрительная тень. Постепенно разговорчивость ополченца заглушила чувство опасности, да и Ворон двигался спокойней, реже сопел в ухо и тыкался мордой в плечо. Заметив впереди просветы, собрался было уже сесть в седло, как Микишка вдруг умолк, деловито потянул носом, и оглянувшись на дружинника, многообещающе кивнул. - Где-то недалече по-моему колобродит кто-то. Может скоро и увидим. Дорога вильнула в сторону и деревья неожиданно расступились. Обойдя богатырский орешник, выступили на край длинной поляны. Ворон стал вбитым колом, едва не выдернув повод. Микишка тоже врос в землю. Упер руки в бока, смотрел вдоль дороги, не оборачиваясь тихо проговорил: - Вот и они. Он посторонился давая дружиннику обзор. Извек присвистнул, почувствовал как по спине промчалась ватажка мурашек. Покрепче сжал уздечку и, понизив голос, медленно проговорил: - Ты глянь, какая нежить в ваших краях ошивается. Я таких не то, чтобы не видывал, а не слыхивал отродясь. Ни одной знакомой морды, ни упыря с чугайстырем, ни анчутки с мережей*, ни болотника завалящего. Не иначе, чужие в ваши края пожаловали. - Знамо дело, чужие! Какие ж еще! - подтвердил Микишка. - Со своими забот не было. Жил поживали себе спокойно, никому не мешали. А эти лезут из Проплешин, как грибы из-под осины... Впереди, где дорога, миновав поляну, опять уходила в чащу, толпилось десятка три кожистых созданий с рогами разной величины. Стоя в тени деревьев, твари настороженно оглядывались и двигали носами по ветру. На свету поблескивали мокрые свиные рыла, рыльца и кабаньи морды. Кое-кто, замечая людей, тыкал в их сторону кривыми когтистыми пальцами. Однако на дороге показалась другая компания и про путников тут же забыли. Вновь прибывшие уступали количеством, но, в отличие от рогатых, все как один были верхом. При меньшем уродстве в телах, вид имели тоже неприятный. Ветерок донес затхлый запах. Ворон храпнул и попятился. Извек цыкнул на него, чтоб стоял и продолжал рассматривать всадников. Голые по пояс тела казались грязными и лоснящимися от тухлого сала. На лысых головах топорщились у кого - четыре уха, у кого - три. Над приплюснутыми носами недобро сверкали узкие щелочки глаз. Мясистые плечи покрывали клочки свалявшейся шерсти. На локте каждого висел маленький выпуклый щит с шипом в центре. Ладони сжимали кривые тяжелые мечи. Во главе отряда, на самом крупном конеподобном существе восседал необъятный толстяк с коротким жезлом в пухлых ручищах. На конце жезла рассыпал голубые искры светящийся шар. Поморщившись от вони, Микишка потянулся за шестопером, но над ухом прогудел голос Сотника. - Погодь, паря! Это веселье не про нас. Видишь, у них своя беседа назревает. Нам туда соваться не след. Ты гляди, че делают!.. Беспорядочная ватага рогатых попятилась и, на удивление Извека, совершила подобие военного перестроения. В первом ряду оказались мелкие уродцы, похожие на анчуток, но без клочка шерсти, покрытые лишь чешуйчатой кожей. На голых черепах, между перепончатыми ушами, торчали кривые, но острые костяные бугорки. В корявых руках держали короткие зазубренные тесаки и плоские щиты, больше похожие на крышки от котлов. На их плечах лежали древки длинных трезубцев, которые держали копейщики второго ряда. Те выглядели покрепче. Рога были подлинней и загибались вперед. Чешуя, более крупная, отливала зеленым и фиолетовым. За поясом у каждого торчала длинная колотушка с ржавыми или обгоревшими шипами, походившими на четырехгранные гвозди. Позади, последнего ряда, стояли три самых крупных уродца. Малоподвижные твари в блестящих плащах жутко поглядывали по сторонам горящими глазами. Когда шевелили руками, между пальцами поблескивали мелкие молнии. Руководил строем тощий демон, восседающий на большой длинноногой ящерице с птичьей головой и хвостом, как у крысы. Демон выкрикнул каркающие команды и отряд выровнял ряды. Противник тем временем скучковался перед своим вожаком. На несколько мгновений все стихло. Растущее напряжение почти рвало воздух. Сотник обернулся к Ворону. Тот внимательно смотрел на дальний край поляны, будто собрался учиться искусству военных действий. Микишка облизал пересохшие синюшные губы и шмыгнул распухшим носом. Впереди разворачивалась серьезная потасовка. Обменявшись несколькими пучками красных и синих молний, отряды с диким воем сшиблись в рукопашной. Не обращая внимания на обугленных и заживо горевших, кусали, кололи, резали, топтали, драли и рубили. Клочья шерсти, кровь и чешуя разлетались во все стороны. Сотник азартно наблюдал, высматривая манеру боя и навыки незнакомцев. - Глянь, паря, как колошматятся! Почище наших мужиков, вернее, погрязнее их. - Ага! - протянул Алтын. - Волтузятся от души. Может, это нас не поделили? - Не-е, мы здесь не при чем! - задумчиво проговорил Сотник. - Скорее шишек не хватило, или, к примеру, поганок. Ставлю гривну, что победят те, у которых конница. - Даю алтын за рогатых, - ответил Микишка, не сводя глаз с развернувшегося боя. Черти, смятые вначале напором скаковых животных, разделились на равные группки и, пропустив мимо себя всадников, вновь сдвинулись в плотный строй. Теперь, когда противник потерял скорость и спешно разворачивался, преи