оберегом по набалдашнику. Треснуло, будто сломали пучок лучин и внучку волхва осыпало искрами. Тряхнув волосами, девчонка сдвинула руку пониже и чуть наклонила посох. Ухватив оберег за краешек, ударила посильней и отвела руку в сторону. Затрещало громче, огненная полоса прочертила воздух, соединив вершину посоха и Микишкин оберег. Дарька взвизгнула и выронила шнурок. - Эй, осторожней! - воскликнул Алтын. - Cмотри, спалишься. Извек тряхнул его за плечо, знаком показал, чтоб не лез под руку. С третьего раза огонь продержался дольше. Девчонка вовремя отпустила колесо и оно повисло на шнурке, покачиваясь от бьющего в него пламени. Двигая посох Дарька выгнула поток дугой, но не удержала древко и огонь вновь потух. Несмотря на это она подпрыгнула от радости.. - Все! - она счастливо глянула на спутников. - Могу и знаю! Идите сюда. Едва ладони отпустили коней, те спешно подались назад. Животным явно не нравились игры с огнем и они предпочли отойти подальше. Алтын с Сотником переглянулись и смело шагнули вперед. - Смотрите, - заговорила Дарька. - Как только стукну по дереву, один берет посох и, не поворачивая никуда, идет к левому камню. Другой осторожно несет шнурок к правому, а я помогу закрепить так как надо. Оба с готовностью кивнули и растопырили ладони, будто собрались на лету курей ловить. Девчонка улыбнулась их позам, но тут же посерьезнела. Руки двинулись, щелкнуло, и в лица дохнуло теплом. Извек прищурившись вцепился в древко и замер, дожидаясь когда Микишка двинется к своему камню. Огненная дуга с каждым шагом росла и, к тому моменту, как оба замерли на местах, пламя гудело над самой тропой. Дарька подскочила к Извеку, поправила посох, чтобы огнь проходил над водой и накрывал участок гати. Кивнув Сотнику, чтобы придавил древко камнем, поспешила к Микишке. Тот стоял с округлившимися глазами, оберег держал двумя пальцами и жалел, что у него короткие руки. Облегченно вздохнул, когда пальчики Дарьки потянули шнурок и пристроили колесо на втором каменном пне. Послушно ухватив булыжник поувесистей, придавил им шнурок и удовлетворенно отряхнул руки. Теперь их охранял высокий огненный плетень, пролезть через который не захочет ни одна тварь. Дарька сияла, глядя на довольного ополченца. Извек же подобрал пару камешков, бросил, наблюдая как их отбрасывает от огненной стены и только тогда подошел к спутникам. - И сколько так полыхать будет? Дарька пожала плечами. - Пока не остановим. Думаю долго. - Тогда давайте поищем родничок. - Кивнул Сотник. - Здешней водой умываться не тянет. Лица друзей вдруг омрачились. Они озадаченно переглянулись, а Микишка развел руками. - А воды тут и не было никогда. Да и откуда ей взяться посреди болот. - Так, - протянул дружинник. - Тогда по чарке и на поиски дороги. Услышав голос хозяина, подковылял Ворон, подставил бок, где висела сума. С завистью поглазев как люди утоляют жажду, оглянулся на Шайтана. Козлорогий подступил к берегу, несколько раз нюхнул воду, но пить не стал. - Погодь маленько, может к вечеру выберемся, тогда и напьешься. Чернеющая посреди острова сушина, неохотно рассталась с тремя нижними сучьями. Слеги получились не особо ровными, но достаточно длинными и легкими. До темноты все трое бродили вдоль берега, тыкали жердями в черную воду и все больше смурнели. Изредка поглядывали на пылающий заслон и уходящую вдаль тропу, но на гати никого видно не было. Дарька несколько раз отходила к полыхающему концу тропы, закрывала глаза, вспоминала где было продолжение дороги. Однако, всякий раз подходя к выбранному месту, чувствовала под слегой лишь бездонную пустоту. Солнце, тем временем, потускнело, незаметно подкралось к окоему и постепенно растаяло в неподвижной дымке, висящей над далеким краем топи. Сотник окликнул замученную Дарьку, махнул рукой Микишке и принялся разводить костер. Когда спутники подошли, указал им на камни. - Хватит на сегодня, сядьте, передохните. Уселись. Невесело посмотрели на унылых коников. Бедные животные несколько раз подходили к воде, но так и стали пить темную нездоровую жижу. Мучимые жаждой, даже не глянули на печенье. Микишка не находил себе места. Отложив недоеденный кусок, покачал головой. - Кусок в горло не лезет, когда эти не кормлены и не поены стоят. - Это правильно, - угрюмо согласился Извек. - У меня тоже сердце кровью обливается. Только, если мы голодные останемся, им легче не будет. Потому жуй, целая ночь впереди. Как пройдет еще не известно, а силы могут понадобиться. Дарька подняла голову, что-то припоминая, в раздумьи проговорила: - А давайте их из фляги угостим. Дед как-то корову пивом поил, не помню правда от какой хвори, но пила... Сотник задумался. Поглядел на флягу, перевел взгляд на четвероногих бедолаг, хмыкнул. - А давайте! Пойла у нас сколько хошь, а у меня где-то ведрышко кожаное завалялось. А ну ка, скакуны, двигайте сюда. Ворон навострил уши. Едва показалось ведро, потрусил к костру. Пока вино булькало в емкость, раздувал ноздри и, судя по всему, запах нравился. Шайтан, услыхав хлюпанье собрата, вытянул морду и робко приблизился. Когда губы коня захлопали по дну, Извек потянул ведро к себе. Не обращая внимание на тычки Ворона в спину, вновь наполнил и шагнул к белоголовому. Шайтан опустил голову, вдохнул незнакомый аромат, нерешительно лизнул. Распробовав, ткнулся мордой, едва не вырвав ведро из рук Сотника. Послышались жадные глотки, прерываемые блаженным урчанием. Дарька с Алтыном облегченно заулыбались. Сотник дождался, пока Шайтан утолит жажду и оглянулся на друзей. Дарькина чашка была полной, а Микишка охотно потянулся за добавкой. - Надо бы им закусить дать. - предположил он заботливо. Однако повеселевшие коняги, скорее, тоже дожидались повторения. - Вряд ли, - серьезно проговорил Извек. - По-моему они после первой не закусывают. Кони действительно с удовольствием выхлюпали еще по полведра и, сцапав по паре лепешек, довольно отошли в сторону. Повесив ведро сушиться, Сотник вернулся к еде. Дарька не выпила и половины, когда Микишка снова наполнил свою плошку. Хлебнув, удивленно замер, но почмокав губами, охотно допил. Крякнул от удовольствия, утер губы и, закинув в рот кусок печенья, весело проговорил: - В жизни всегда так. Хорошего много не бывает. Эт как в лесу: пчел много - меду мало. А если хорошего много, то это уже вирый, а я туда не спешу. Хотя, если такого пойла много, то это уже наполовину вирый. Он обернулся к Сотнику, и услужливо протянул флягу. Извек подозрительно глянул на лоснящуюся физиономию Микишки и с опаской приложился к фляге. Попробовал, сдвинул брови, хмыкнул. Вино потеряло легкость и чудесный вкус. Видимо, фляга не успевала выдавать питье в таких количествах. Ароматный напиток поменял качества и превратился в грубое, но крепкое пойло. Однажды Извек уже пробовал нечто подобное. Дело было зимой. Кто-то неосмотрительно оставил в сенях бадейку с брагой и за ночь она промерзла почти до дна. Утром, пробив корку льда, Извек все же нацедил ковшик холодной светлой жидкости. Отпив пяток глотков, почувствовал, что питье уже не то. Пропал привычный дух, а на смену давешней сладости появилась острота и забористость. Через пару мгновений в брюхе загрело, в голове прочистилось, а на душе стало радостно и куражно, будто опрокинул не одну кружку меда. Теперь наблюдалось что-то подобное. Наверное фляга, при неуемных потребностях хозяина, увеличивала крепость напитка или просто не успевала выравнивать вкус, крепость и запах. - Ну и так хорошо, - смирился Извек. - Теперь не замерзнем, да и веселей будет. Он сделал несколько богатырских глотков и передал питье Алтыну. Ополченец оглянулся на пылающий заслон и, убедившись, что гореть будет долго, приложился прямо к фляге. Кадык подпрыгнул несколько раз. Закупорив посудину, Микишка причмокнул и весело изрек: - А больше всего мне нравится, что у нас этого добра не меряно. И нам хватит, и коням хватит... и даже этим, которые с вилами, тоже хватит... За его спиной, напоенные кони игриво потряхивали головами. Изредка похрапывали, будто обсуждая свои лошадиные дела. Неожиданно донеслось заливистое ржание. Через некоторое время оно повторилось, вразнобой и громче, но уже с третьего раза хор получился слаженный, будто оба скакуна всю жизнь спевались на посиделках. Сотник искоса глянул на развеселившихся коней, усмехнулся. - Та-ак! Им больше не наливать. Дарька хихикнула, но тут же потупила очи и притихла как мышка. Взялась ворошить прутиком угли, но смеющимися глазами постреливала на захмелевших скакунов. Брови Микишки заползли под разлохмаченные вихры. Эва, гляди, забрало коников, - бодро выговорил он, хотя язык заметно цеплялся за слова. - Мы еще вроде на чистом глазу, а эти уже веселятся... Не, больше не нальем. Нам самим почти не осталось. Он бережно поднял бутыль, встряхнул, прислушался к плеску полной посудины и скроил постную физиономию. - Так и есть! На донышке!... Не-е не нальем! Руки, проворно скрутили пробку и, в плошку плеснула щедрая струя покрепчавшего напитка. Брызги упали под ноги, но тут же впитались в рыхлый засохший мох. Микишка задумчиво оглядел мокрое пятно, потянулся к плошке Извека, со смешком буркнул себе под нос: - Не хватало еще всему острову напиться, то-то весело будет... Кони тем временем разошлись не на шутку. Прекратив ржать, присмирели на миг, но тут же припустили друг за другом дурашливым галопом. Начались салочки. На втором кругу улепетывающий Ворон сшиб грудью длинную сушину, вздымавшуюся неподалеку от костра. Дерево рухнуло и рассыпалось на дюжину осколков, едва не прибив Микишку. Тот и ухом не повел. Запоздало скосил глаза, не отрывая губ от плошки. Только выхлебав крепленое до конца, утер счастливую физиономию и удовлетворенно выдохнул: - О! Теперь дров на всю ночь хватит! На краю поляны Шайтан настиг Ворона, игриво боднул и тут же дал деру. Теперь догонял черный потомок крылатых коней. Копыта обоих протопотали совсем рядом. Ветер колыхнул волосы, тут же что-то гупнуло и через миг звучно хрястнуло о землю. Сидящие у костра оглянулись. Древней, в две сажени, коряги как не бывало. Вернее она был