– Давайте подниматься.
Я посмотрел на маленькую извилистую дорожку, уходящую куда-то ввысь, и на парящих возле горы птиц. Сердце застучало от мысли, что скоро мы окажемся внутри этих висящих в воздухе теремов.
Двери монастыря обращены на юг. Здания выстроены в линию и тесно прижаты к скале. Они вмещают в себя сорок комнат и залов. С севера на юг монастырь длинный, как дракон, а с востока на запад – узкий, как пояс. Пройдя через ворота, попадаешь во дворик. Оттуда наверх ведет лестница, крутая и такая узкая, что вмещает только одного человека. Мы шли по пятам за экскурсоводом. Холодные каменные перила то поднимались, то опускались, то внезапно поворачивали, как тропки, петляющие среди горных пещер. Вдруг идущий передо мной пропал из виду. Мы дошли до здания. Дальше пути не было. На высоте туристы увлеченно кружили по коридорам, держась за перила. Сначала мы осмотрели территорию даосизма – павильон Трех повелителей. В нем находились несколько глиняных скульптур с черными бровями и усами, развевающимися рукавами. Здесь царила атмосфера умиротворения. Следом шел павильон Трех святых – это территория буддизма. Скульптуры Будд с покатыми плечами и лоснящимися лицами сидели там в позе лотоса. Их глаза прикрыты; ни грому, ни молниям не под силу потревожить их души, находящиеся в состоянии созерцания. Последний – это павильон Трех учений, где собраны основные религиозно-философские системы феодального Китая. В центре находилась скульптура основателя буддизма Будды Шакья-муни, справа – мудрец Конфуций, слева – отец даосизма Лао-цзы. Они выглядели по-разному, и каждый всем видом выражал красоту своей религии. В нишах и залах монастыря было множество очень правдоподобных изображений Ананды[147], Дхар-мапал[148], Вэй-то[149], Гуань-гуна[150] и Четырех Небесных Царей[151]. Я сосредоточенно рассматривал все вокруг. Снаружи на небе вились белые облака. Туман застал людей врасплох, вползал в монастырские ворота, окутывал постаменты скульптур мистической дымкой. Интересно, что скала служит задней стеной монастыря, а скульптуры гармонично вписываются в горную породу. Некоторые прикрывают нависающие камни и словно прячутся в гроте. Другие опираются прямыми спинами на отвесную стену и от этого выглядят еще внушительнее. Очень искусно изображено, как ветер колышет пояса одежд и гонит облака. Интересно, из какого материала они сделаны? Простояв много лет в горах, они ничуть не разрушились. Я подошел поближе. Кто-то любопытный уже расковырял небольшую «ранку». Материал похож на глину, песок, известь или камень. Экскурсовод сказал, что материал для скульптур готовили из смеси отборной глины и мелкого песка с добавлением хлопка и джутовой бумаги, причем все ингредиенты смешивались строго в определенных пропорциях. Это самый настоящий первый «усиленный цемент», и его изобрели наши предки.
Монастырь Сюанькунсы
Павильон за павильоном мы прошли через весь монастырь. Оглянувшись назад, я, наконец, смог рассмотреть его целиком. Три постройки четко делят монастырь на части, как три узла – узкий пояс. Все вместе павильоны каждой постройки по форме напоминают жертвенный треножник дин[152]. Их стены построены из серого кирпича, а крыши покрыты цветной глазурованной черепицей. Тем не менее строение не выглядит банальным. В отличие от других подобных ему сооружений, здесь фантазия словно бы переплетается с реальностью. Они смешиваются, но не образуют хаоса. В расположении прекрасных и искусных творений заложен определенный смысл. Первую и вторую постройки соединяет небольшой дворик. Между второй и третьей проложен лишь узкий настил, по которому может пройти только один человек. Сбоку от этого висящего в высоте настила на камнях построена двухуровневая часовня. Туристы проходят через нее с замиранием сердца. Они держатся за скалу и ступают медленно и осторожно, как по хрупкому льду. Если осмелиться посмотреть вниз, то можно увидеть плывущие облака и парящих птиц. Если вернуться к скале и посмотреть наверх, то стена, внизу казавшаяся совершенно отвесной и словно срезанной ножом, на самом деле чуть изогнута. Монастырь спрятан в углублении изгиба. Экскурсовод рассказал, что в дождь вода вертикально падает вниз, при этом ни капли не попадает на черепичные крыши, и монастырь словно задергивает водяная штора. В это время далекая гора Хэншань скрывается за облаками и туманами, исчезает в небытии.
Название монастыря Сюанькунсы переводится как «Висячий монастырь». Это не преувеличение. Монастырь стоит на скале, но узкого выступа недостаточно для того, чтобы удержать всю постройку. Здания с одной стороны угрожающе нависают над обрывом. Так человек карабкается на гору, руками цепляясь за растения, – одна его нога упирается в камни, а другая висит в пустоте. Когда монастырь строился, сначала вдоль скалы продолбили отверстия и вставили в них деревянные «сваи», которые служат фундаментом. Затем на деревянном фундаменте сделали настил и построили здания. Так появился Висячий монастырь. Чтобы уменьшить давление на перекладины, под монастырем установили несколько деревянных подпорок. Их толщина всего лишь с кулак, а длина – не менее чжана. Подпорки упираются в скальную породу. Нет ни цоколя, ни распорок. Издали постройки напоминают театральные подмостки, поднятые на шестах. Непрочная конструкция наводит на туристов страх. Тонкие и длинные подпорки можно увидеть и внутри монастыря. На самом деле поперечные балки утоплены в скале. Деревянные подпорки стоят только для вида. Здесь так и говорят, что колонны в Сюанькунсы ненастоящие: толкни их рукой – и они закачаются.
Монастырь построили в поздний период эпохи Северной Вэй[153]. Его реставрировали в эпохи Цзинь[154], Мин и Цин. Строению уже более тысячи четырехсот лет, но оно по-прежнему остается крепким. Наши мудрые предки уверенно использовали законы механики.
Некогда главная дорога соединяла здесь провинции Шаньси и Хэбэй. На середине горы до сих пор сохранились ее следы. В те времена здесь не прерывался людской поток и не гасли благовония. Верующие из далеких мест приходили сюда, чтобы зажечь курительную свечу, загадать желание и поклониться богам или Будде в монастыре, который будто парит в высоте. Многие поэты и образованные люди прошлых лет слагали стихи об этом месте. Даже гений поэзии Ли Бо оставил здесь два иероглифа, означающие «Величественный вид». На скалах можно прочитать такие строки:
Уж и не вспомнить никому,
В каком году на каменных утесах
Построили буддийский монастырь.
Вдоль стен отвесных тонким ручейком
Бежит дорога узкая к нему.
И вторя в унисон изгибам гор и поворотам рек,
На фоне неба синевы изломанной кривой стоят дома.
Ущербный месяц сквозь туман глядит на мир людской,
И легкий ветер с шорохом чуть слышным качает пустоту.
Остановлю повозку, спрошу монаха я,
Постиг ли он загадку бытия[155].
Люди не могут, подобно Будде, вознестись на небо, но могут приблизиться к нему. Создав на земле такой монастырь, как Сюанькунсы, они значительно поспособствовали распространению буддизма. Только произнесите эти слова – «буддийский монастырь», «мир людской», «бытие»… Шагая по «узкой дороге» или зажигая курительные свечи, разве не чувствуешь себя в нирване и не познаешь буддизм? Ради этого построили висящий в пустоте монастырь Сюанькунсы.
Я продолжил искать стихи на камнях и в одном павильоне обнаружил каменную стелу, которую отреставрировали в годы правления под девизом Тунчжи эпохи Цин (1861–1875). Поэма на стеле повествовала о том, как в 1858 году ученые мужи обсуждали восстановление множества мест, где случились обвалы. Они никак не могли придумать подходящего способа. На помощь им пришел плотник по имени Лю Шаньюй, который предложил соорудить снаружи леса и, привязав себя к ним, починить опоры. Тяжелая болезнь унесла его жизнь раньше, чем ему удалось исполнить этот план. После этого лишь весной 1863 года заняться монастырем вызвался плотник Чжан Тинсю. Его идея оказалась блестящей. Он решил не строить леса, а закрепить веревки на скалах. Обвязавшись веревками вокруг пояса и упираясь в отвесную стену ногами, он постепенно заменил старую сосновую древесину опор на новую. Нынешний вид монастыря Сюанькунсы – это во многом результат его трудов.
На протяжении веков любая религия, будь то буддизм или даосизм, стремится к раю на небесах. Реальность доказывает, что никакие божества не могут подарить людям рай. Однако человек своим умом и трудолюбивыми руками создал великую цивилизацию, которая ничуть не уступает мифам. Я прикоснулся рукой к иероглифам на стеле и устремил взгляд за окно. Гора Хэншань закрывала небо. За моей спиной гора Цуйпин-шань встречала солнце. Извилистая река текла по дну ущелья. Солнечный луч нанес на черепицы крыш древнего монастыря слой яркой позолоты. Укрытый в глухих горах монастырь заиграл удивительными красками. Сюанькунсы, ты – сверкающая в высоте жемчужина. Ты освещаешь горы и реки моей родины, хранишь историю многих веков, вместе со многими звездами даришь миру сияющий свет.
«Путешествие по миру», июнь 1980 года
Записки о древнем городе Пинъяо
Когда древний город Пинъяо в провинции Шаньси внесли в реестр объектов мирового культурного наследия, я специально отправился туда, чтобы собрать информацию о нем.
В эпоху Северной Вэй Пинъяо был уездным центром и назывался Пинтао. Это название перекликалось с одним из имен вэйского императора Тай У-ди – Тоба Тао, поэтому правитель переименовал город в Пинъяо. История города насчитывает уже более тысячи четырехсот лет. Три причины позволяют считать его культурным наследием. Во-первых, его окружает отлично сохранившаяся древняя стена. Во-вторых, внутри Пинъяо есть множество старинных лавок и образцов древнего кустарного искусства. В-третьих, в пригороде находится древний храм, который имеет чрезвычайно высокую эстетическую ценность. Такая древность, как этот город, дошедший до наших дней, то есть до 1980-х годов, – настоящая редкость.