– Я сообщила им прямо перед тем, как приехать сюда.
Тишина сгустилась, жаркая и безутешная.
– Я позвонила им, – уточнила Ева. – Они, наверное, уже у вас в доме.
– Вы такого натворили, – заметила Кэсси, – что у вас могут быть серьезные неприятности с законом.
Потрясенный Хит не мог вымолвить ни слова.
– Послушайте, я знаю, что нехорошо поступила. Безумие Торрэнсов перекинулось на меня. Вы бы то же удрали от этих зануд. Клянусь, удрали бы. Но когда я начинала эту сделку, у меня были добрые намерения. И дело не в деньгах. Ну, может быть, капельку. Они подбросили мне свою плаксивую историю, и я купилась. Она не может выносить ребенка. Им уже сорок. Времени не осталось. Мне стало жаль их.
Хит встал, ярость пронизывала его. Скольких человек она могла бы спасти от сердечной боли!
– Кэсси, не можешь ли ты одолжить мне мобильник?
– Что вы делаете? – всполошилась Ева. – Кому вы звоните?
– Какой у Брэда номер мобильника?
Ева правильно восприняла его тон и без колебаний продиктовала номер. Хит набрал.
– Брэд, это Хит. У меня твой сын. Он прекрасно себя чувствует. Он здоров.
– У него наш сын, – услышал Хит голос Брэда. – О боже! У него наш сын. Где вы?
– Ты у меня дома?
– Да, мы только что приехали.
– Оставайтесь на месте. Я привезу его. Может, понадобится час. Или больше. В зависимости от движения. Но мне нужно знать сейчас, хочешь ли ты выдвинуть против Евы обвинение.
У Евы от страха перекосилось лицо. Этого и хотел Хит. Пусть она прочувствует, что испытали он… и Кэсси… и Торрэнсы. Слезы лились у Евы из глаз, ее трясло. И в этот момент заплакал Данни.
– Это мой сын? – поспешно спросил Брэд.
Нет, это мой сын, хотелось ответить Хиту. Сердце у него болезненно сжалось, когда он произнес: «Да, это твой сын».
– Только привези его. Забудь о Еве. Мы хотим только нашего малыша.
– Ты уверен?
– Я хотел бы отправить ее в ад за то горе, какое она причинила нам. Но мы против скандала, и Ева это знает. Оставь ее и, пожалуйста, скорей приезжай.
– Хорошо. – Хит закончил разговор и вернул телефон Кэсси. – Тебе повезло, Ева. Пока. И хотя Брэд не хочет выдвигать против тебя обвинение, я еще могу.
Ева полезла в сумку и достала конверт. Хит увидел, что конверт адресован ему.
– Что это? – спросил он.
– Я погасила все ваши чеки, чтобы вы не заподозрили, что я вру. Но деньги я сохранила, чтобы вернуть вам. Здесь они все. Вы были самым лучшим, что случилось со мной за это время. Спасибо за вашу доброту. Большинство мужчин не знают, что это такое.
У Хита постепенно пропало желание драться.
– Видимо, вы встречались не с теми мужчинами, – тихо сказал он.
– Наверное, вы правы.
Хит знал, что он будет делать дальше. Но ему не хотелось позволить Еве отделаться так легко.
– Можем мы поговорить в холле? – обратился он к Кэсси.
Она открыла дверь и вышла. Хит последовал за ней с Данни, который перестал плакать.
– Ты позволишь ей уйти как ни в чем не бывало? – В глазах у Кэсси лед.
Хит не мог прочесть по ее лицу, что она думает. Да это и не важно. Он принял решение.
– Она не уйдет как ни в чем не бывало. Она будет жить с тем, что она сделала, до конца дней.
– Так же, как и ты.
– Я сержусь. Не думай, что я спокоен. Но я пытаюсь посмотреть на случившееся не с точки зрения данного момента, а с точки зрения всей жизни. В некотором смысле я должен быть благодарен Еве. Она дала толчок, который был мне нужен, чтобы начать снова жить. А сколько чувств вызвал любимый Данни! Он изменил мою жизнь.
И он подарил мне тебя.
Эта мысль давно угнездилась в сознании Хита. Но теперь не время и не место открывать свои чувства.
– Ты выиграл. Это очевидно, – проговорила Кэсси.
Хит обнял ее за шею и притянул к себе. Крепко поцеловал, открыл дверь и вернулся в квартиру.
– Поскольку Брэд готов тебя отпустить, я присоединяюсь к нему, – сообщил Хит Еве.
– Спасибо. Спасибо вам. – Она согнулась, обхватила голову руками и зарыдала. – Простите меня, Хит. Я правда очень сожалею.
С минуту он наблюдал за ней, потом нагнулся над Даниной кроваткой, отстегнул ремешки и достал малыша. Ева приблизилась к нему, но еще не смела протянуть руки. Он и так слишком доверял ей.
– Хотите подержать его?
Мокрое от слез лицо пошло пятнами. Ева недоверчиво посмотрела на Хита, и из ее глаз хлынул новый поток слез. Она осторожно взяла Данни и крепко прижала к себе.
– Привет, – тихо-тихо заговорила она. – Я Ева. Ты жил во мне, пока не вышел на волю.
Дарси спрыгнула со своего кресла, подбежала к Еве с ребенком и обняла их, заливаясь слезами.
Хит бросил взгляд на Кэсси, но она смотрела в окно. У нее горло сводили судороги, у него – жгло, словно огнем.
Через несколько минут Ева положила малыша на руки Хиту.
– Вам надо извиниться перед Брэдом и его женой, – сказал Хит.
– Я знаю.
А ему надо скорее попасть домой и… Впереди было самое трудное.
Хит застегнул пряжки на Данниной переноске. Пока они спускались по трем пролетам лестниц, Кэсси не сказала ни слова.
– Я еду следом, – бросила она, когда они подошли к парадной двери.
– Хорошо.
Она не смотрела на Данни. Не разговаривала с ним и не улыбалась. Она пыталась порвать все нити.
Кэсси видела, как бегут к машине Торрэнсы, когда Хит въехал во двор. Она припарковала машину рядом и вышла. В этот момент Брэд, открыв переднюю дверь, пытался сообразить, как достать малыша из его походной кроватки.
– Позвольте мне, – ласково предложил Хит.
Миссис Торрэнс плакала, прижав ладони ко рту.
Хит положил Данни ей в руки. Она заплакала еще сильней, и малыш к ней присоединился. Брэд обнял их обоих.
Хит подошел к Кэсси, но она не могла ответить ему взглядом. Она испытывала невероятную пустоту внутри, такую страшную, что она ранила, будто осколки стекла.
– У меня его одежда и… другие вещи, – проговорил Хит.
– Все, что ему нужно, у нас есть, – отрезала миссис Торрэнс.
– Анна, – мягко вмешался Брэд. – Он ни в чем не виноват. Хит, прости. Мы просто… чересчур взволнованы. Мы уже не надеялись когда-нибудь увидеть его.
Хит кивнул. Он легко мог представить их ужас.
– Он хорошо ест искусственное питание. Вы найдете в корзинке мешок с памперсами. Если вы хотите узнать его расписание или что-нибудь еще…
– Мы будем учиться сами, спасибо, – чуть улыбнулся Брэд. Жена кивнула.
– Я хочу скорей попасть домой.
– Дорожную кроватку? – Хит показал на машину.
– У нас есть своя. Может быть, я позвоню вам позже, – сказал Брэд.
– В любое время.
Они пошли к машине.
– Мы не попрощаемся? – Голос у Кэсси необычно высокий. В нем вся паника, охватившая ее. У нее такой вид, словно над головой навис топор.
Пара остановилась и посмотрела на нее. Анна крепче прижала к себе малыша.
– Кэсси, – обнял ее Хит. Она высвободилась и шагнула в сторону.
– После всего, что мы сделали, мы просим слишком много? – Кэсси всегда полагала, что умеет держать себя в руках. Но сейчас поняла, что это не так. Она не могла справиться даже со своими ногами. Пустоту заменило одно огромное бьющееся сердце, которое потрескивало от отчаяния. – Данни…
– Они должны ехать домой, Кэсси. – Хит обхватил ее обеими руками. – Им надо забрать его домой.
Торренсы уходили. Гравий хрустел у них под ногами. И этот звук терзал Кэсси. Все царапины в сердце превратились в кровоточащие трещины. Она сгорбилась, закрыла глаза и старалась вздохнуть.
Потом хруст прекратился и снова начался, становясь все громче. Кэсси открыла глаза. Перед ней стояла Анна Торрэнс и протягивала ей Данни.
– Попрощайтесь с ним. – Слезы еще не высохли в ее глазах.
Кэсси без колебаний взяла Дании. Не плачь. Не плачь, не плачь. Ей хотелось увидеть его лицо последний раз, чтобы запомнить.
– Я люблю тебя, – прошептала она ему в ухо и исцеловала все лицо. – Будь хорошим мальчиком.
Она хотела передать его Хиту, но тот покачал головой. Хит уже был далеко.
– Спасибо, – сказала Кэсси Анне.
– Я даже не знаю, кто вы, – проговорила женщина.
– Меня зовут Кэсси. – Она положила мальчика в жадные руки Анны и сделала шаг назад, потом еще один, решив, что не сможет смотреть, как они уезжают. У нее не было ключа от дома, но она обошла его и оставалась там. Через несколько минут Кэсси услышала, что они уехали. Вскоре к ней пришел Хит.
Он только взглянул на нее, и Кэсси рассыпалась на осколки. Неожиданно для себя она издала низкий, нечеловеческий, пронзительный звук. Звук отчаяния. Потом потекли слезы, безнадежные, жаркие, бесконечные потоки. Она била кулаками ему в грудь, пока он не схватил ее за запястья и не остановил. Он сжимал ее в объятьях, не давая шелохнуться, не давая дышать. Но это неважно. Она не хотела дышать.
Это была печаль не только из-за Данни. Кэсси оплакивала свою мать и деда, свое искалеченное одинокое детство и благодарила судьбу за объятия Хита.
Он не успокаивал ее, вообще ничего не говорил, но тело его стало твердым, как сталь. Она плакала долго, но потом поток пересох и Кэсси расслабилась.
– Мне нужен носовой платок.
– Воспользуйся моей рубашкой.
Она чуть улыбнулась, но лицо еще горело. Хит поцеловал ее долго, нежно, потом крепко прижал к себе, и они смотрели на запад, на заход солнца. Теперь, когда заросли были расчищены, они могли видеть закат. Это казалось само собой разумеющимся. Их жизнь может переворачиваться с ног на голову, а солнце будет по-прежнему заходить.
И что сейчас? – думала Кэсси. Куда ей отсюда ехать? Хотела бы она знать. Где они с Хитом остановились? Она только что позволила уйти из ее жизни одному из тех, кого любила. Сможет ли она позволить уйти и другому?
Пора искать ответы на свои вопросы.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Дверь в детскую была открыта. Это первое, что увидел Хит, войдя в дом. И соска болезненно одиноко валялась посреди кофейного столика.