В субботу около десяти вечера я сидела за своим столом, когда ко мне подошел Бертран.
– Давай ужинать.
Не расставаясь с планшетом, я перебралась на кухню и села на один из табуретов у стойки напротив Бертрана. Я внимательно всматривалась в своего шефа. Его лицо было замкнутым, он сосредоточенно следил за чем-то на экране. Бертран выглядел усталым, наверняка как и я. Вероятно, он почувствовал, что я за ним наблюдаю, поднял глаза и перевел их на меня. На его лице читалась решимость. Опасаясь, как бы он не заметил следы моей усталости, я склонилась над столом. Он пододвинул ко мне поднос. Чтобы насытиться, мне хватило четырех сашими, и я выбросила лоток, убрала со стола и пошла к своему рабочему месту.
– Поезжай домой, – неожиданно распорядился Бертран.
Я растерялась и резко обернулась к нему. Он что же, думает, будто я не выдержу напряжения?
– Нет, я еще немного останусь.
– Уже поздно, мы просидели здесь весь день, и я полагаю, завтра ты тоже намерена прийти? – На его лице промелькнул намек на улыбку.
– Конечно.
– Пойди поспи и не являйся на рассвете. Я тебе вызову такси.
Что это с ним? Часть ночи я работала над досье и проспала едва ли пять часов. Почти рекорд по сравнению с предыдущими ночами, и сон меня взбодрил. Я выпила кофе, слушая Алисины сообщения, оставленные за неделю. Ничего нового, все здоровы, Марк, похоже, возвращался в их жизнь со скоростью гоночного болида. Сегодня они все собираются на барбекю у Адриана и Жанны и будут рады меня видеть. Что ж, придется обойтись без меня, так наверняка будет лучше, зачем мне портить им праздник.
В девять утра я открыла дверь пустого офиса, в котором царила тишина. Бертран отсутствовал. Может, его вообще не будет? Минут через пятнадцать я захихикала про себя: дверь распахнулась, на пороге возник Бертран. Как мне могло прийти в голову, что он позволит себе бездельничать воскресным утром?
– Завтрак! – объявил он.
На мой стол приземлился пакет с круассанами. Я оторвалась от экрана, окончательно сбитая с толку. Настолько, что руки у меня опустились, и я откинулась на спинку кресла. Бертран стоял передо мной в спортивном костюме, потный, прямо с утренней пробежки, но без каких-либо признаков усталости.
– Я велел тебе сегодня выспаться, – с улыбкой упрекнул он.
– Чтобы я не встретила вас в этом наряде? – вырвалось у меня.
– Я окончательно утратил доверие, да? – расхохотался он.
Я живо выпрямилась, смущенная тем, что ляпнула.
– Ну что вы! Сейчас сварю кофе.
– Спасибо.
Я как раз наливала кофе в чашки, когда он вернулся из душа. Я всегда подозревала, что он время от времени ночует на диване у себя в кабинете, и сегодня мои подозрения подтвердились.
– Я знал, что ты будешь здесь, когда я вернусь. – Он сел напротив меня. – Так необходимо и так приятно иметь человека, на которого можно рассчитывать. Я благодарен тебе.
– Не благодарите меня, это моя обязанность, и мне это нравится.
Он долго присматривался ко мне, потом покачал головой.
– За работу!
Настал день Д. Мы сделали это, и я готова выйти на арену. Все организовано так, чтобы в ходе переговоров мне ничего не мешало. Однако в девять тридцать, за полчаса до начала, я проходила мимо стола моей ассистентки, и мне кое-что не понравилась.
– Это что? – сухо спросила я, указав на конверт.
Она подняла ко мне перепуганное лицо.
– Э-э-э…
– Вы должны были сразу же, срочно отправить его с курьером. Вы что, не читали мой мейл?
– Но… Яэль… я… вы мне написали в десять вечера, вчера… Меня уже не было на работе…
– Это не оправдание! – Я начала нервничать. – Срочно! Это слово хоть что-то для вас значит? На каком языке с вами разговаривать, чтобы вы наконец-то выполняли свои обязанности должным образом?
– Курьер сейчас придет. – Ее голос дрожал.
– Мы уже опаздываем! О нет… только не это! – Она явно собралась заплакать.
– Яэль, – позвал меня руководитель группы письменных переводов.
Я обернулась к нему, скрестив руки на груди. А этому что от меня надо? Иногда я задавалась вопросом, чем он занимается, если не считать хождения взад-вперед по офису.
– Что? – рявкнула я.
– Полагаю, она уже все поняла. – Он кивнул в сторону моей ассистентки.
– Пожалуйста, не вмешивайся, – сухо возразила я. – Это моя подчиненная.
После чего переключилась на плачущую девушку:
– Возьмите себя в руки и принимайтесь наконец за работу. И быстро!
Я двинулась к своему столу, массируя виски. Неужели из-за этих кретинов у меня разыграется мигрень?! Я бросила на них злой взгляд – он похлопывал ее по спине, успокаивая. Можно подумать, ей только что сообщили о неизлечимой болезни.
В десять все сидели за столом, готовые к началу обсуждения. По одну сторону – Бертран и я, а между нами Габриэль в сопровождении двух своих сотрудников и трех адвокатов. По другую – партнеры по переговорам со своими переводчиками и консультантами: оказалось, что они тоже отлично подготовились и собирались упорно отстаивать свою позицию, ни в чем не уступая. Бертран взял на себя перевод на французский для нашего клиента, по-английски должна была говорить только я, обращаясь непосредственно к нашим собеседникам. К вечеру второго дня начало вырисовываться согласие, чему мы все были бесконечно рады. Когда мы остались одни в переговорной, Габриэль пригласил нас с Бертраном на ужин. Мой начальник принял приглашение и повернулся ко мне.
– Большое спасибо, но я предпочитаю еще кое-что проверить перед завтрашней встречей.
– Вы проявляете невероятное усердие, – ухмыльнулся Габриэль.
– Увидим, насколько я усердна, когда вы будете довольны своим договором!
Меня удивило раздражение, прозвучавшее в моем голосе, и излучаемая мной агрессивность.
– Расслабьтесь, Яэль! Я как раз потому и приглашаю вас на ужин, что удовлетворен. Вы были великолепны. Вы оба. Позвольте себе передышку.
– У тебя нет выбора, – настойчиво произнес Бертран.
Ужин превратился в настоящую пытку, я просто физически ощущала, как зря трачу время. Я могла быть в офисе, работать, готовиться к последнему дню или же попробовать наверстать отставание по остальным досье. Вместо этого мне приходилось слушать их болтовню обо всем и ни о чем. Можно подумать, они специально обсуждали что угодно, только не наши переговоры. Почему они такие легкомысленные? Как им удается столь небрежно относиться к делам? И откуда у них такой аппетит? Я ковырялась вилкой в тарелке, и мне кусок не лез в глотку. После какой-то фразы оба непринужденно расхохотались, а я не могла понять, что их так развеселило. Тогда я внимательнее прислушалась. Бертран расспрашивал Габриэля о блистательном успехе его супруги.
– Между прочим, Яэль, Ирис по-прежнему ждет вас в мастерской. Бертран, предоставьте ей немного свободного времени, чтобы она передохнула и заказала что-нибудь у моей жены!
– Ей мое разрешение не требуется! Но вообще-то – прекрасная идея!
Да, мой шеф явно сходит с ума…
– Поблагодарите ее от меня, но мне действительно некогда. – Я окончательно заупрямилась.
Бертран разочарованно покачал головой.
– Суровая вы девушка, – пришел к выводу Габриэль.
Как эти двое могли настолько забыть том, что стоит на кону в переговорах? За десертом я почувствовала, как у меня кровь прилила к лицу, ладони стали влажными, а кончики пальцев заледенели. Малейший звон приборов отдавался внутри черепной коробки. Я стиснула зубы и не произнесла ни слова до самого окончания ужина. Долгожданное избавление наконец-то пришло – к счастью, потому что больше я бы не выдержала. Бертран вызвал нам двоим такси, а Габриэль, как всегда, умчался на мотоцикле.
Мне удалось сдерживать до дома подкатывающую к горлу тошноту. Ночь была ужасной, после скудной еды меня рвало желчью, поскольку в желудке ничего не было. Я была настолько слаба, что, когда приступ рвоты прошел, осталась сидеть на полу возле унитаза, обхватив его руками. Проходили минуты и часы. Лишь к половине шестого я как-то доковыляла до кровати и задремала. Когда зазвонил будильник, головная боль вернулась со страшной силой. Мне не сразу удалось сесть в постели, а когда я с трудом все же встала, комната опасно закачалась. Держась за стены, я добрела до ванной и вцепилась в умывальник, чтобы не упасть. Я посмотрела в зеркало и испугалась: лицо не бледное, а землистое, как у трупа, огромные, вполщеки черные круги. Трезво оценив свое состояние, я отказалась от бассейна, несмотря на то, что обычно это был лучший способ расслабиться и собраться с силами. Мне понадобилось больше часа на сборы, настолько мне было плохо; к тому же пришлось изрядно поработать над собой, чтобы можно было появиться на людях. Впрочем, мои старания были тщетны: толстый слой тонального крема ничего не изменил, краски так и не проступили на моих щеках. Я надела черную узкую юбку и заметила, что она на мне болтается. Когда я успела так похудеть? Я взгромоздилась на свои шпильки, и меня качнуло. Но выбора у меня все равно не было, не могла же я сдаться в двух шагах от цели. Перед выходом я проглотила коктейль из аспирина и гуронсана, держа кулаки за то, чтобы это волшебное средство не выплеснулось наружу. Когда я диктовала водителю адрес агентства, я не узнала собственный голос. Что не помешало ему отдаваться мучительной болью в голове. Всю дорогу я не открывала глаза и старалась дышать глубоко и медленно. Я использовала жалкие остатки сил, чтобы возвести вокруг себя защитную стенку. Однако борьба с дрожью и холодным потом поглощала всю мою энергию.
Входя в переговорную, я ухватилась за дверь – испугалась, как бы не потерять сознание.
– Плохо себя чувствуешь? – спросил неожиданно появившийся за моей спиной Бертран.
– Нет, нет, не беспокойтесь, все в порядке, – с трудом ответила я едва слышным голосом.
– Не верится, – холодно возразил он. – Я могу сегодня справиться сам…
– Ни за что!
– Ты ничего от меня не скрываешь?