сом. «Эль Паис» стал для нас как бы продолжением собственных квартир, а они воспринимали нас как часть привычной обстановки. Я прижалась к витрине, скорчила всем рожу и только после этого распахнула дверь, всё еще на взводе.
– Празднуем все выходные! – завопила я, вздернув руки кверху.
– Тоже мне новость, – возразила Алиса, возвышавшаяся на табурете.
Безумно хохоча, я бросилась на шею сестре и изо всех сил прижала ее к себе. Она ухватилась за стойку, чтобы мы не свалились вдвоем на кафельный пол.
– Я нашла работу! – заорала я ей прямо в ухо.
Она оттолкнула меня и выпучила глаза подобно волку Текса Эйвери.
– Разве ты искала работу?
– Нет! Но я ее получила!
– Впечатляет!
Все набросились на меня. Наша маленькая компания образовалась в последние годы. Началось с Алисы, которая влюбилась в Седрика. Она изучала историю, а он философию, они были созданы друг для друга – оба одинаково спокойные, застенчивые и рассудительные. Что до меня, став через год после сестры бакалавром, я выбрала комфорт коммерческой школы, где три четверти занятий велись на английском. На первом курсе я познакомилась с Адрианом, приземлившимся у нас после нескольких лет неудачного университетского опыта. Никакой любовной истории между нами не было, в основном мы тусовались со всей компанией, много смеялись, проводили бессонные ночи и пропускали занятия. В какой-то момент он резко остепенился, случайно встретив любовь в лице Жанны, продавщицы и матери-одиночки. Он принял всё: пирсинг на Жаннином языке, ее крутой характер, а также Эмму, ее годовалую дочку. При этом он не утратил ни грамма своего юмора (тяжеловатого), ни безудержной страсти к гулянкам. А появление Марка отнюдь не помешало нашим загулам. Алиса и Седрик познакомились с ним в универе. Он изучал историю искусств или, точнее, числился на этом факультете. Вообще-то он туда заявлялся, только если вспоминал об учебе, но никогда не вынимал руки из карманов и ничего не записывал. В любом случае, заинтересуйся он какой-нибудь лекцией, к его услугам была, по словам сестры, целая армия поклонниц, всегда готовых провести с ним дополнительные занятия. Его внешность мечтательного разгильдяя, непринужденного и чуть загадочного, безотказно покоряла всех девушек подряд. Он держал в тайне свои победы над слабым полом, но, по моим наблюдениям, был довольно равнодушен к ним. Я его хорошо знала, потому что мы много времени проводили вместе. Вот только сегодня вечером его почему-то не было.
– А где Марк? – удивилась я, прерывая расспросы друзей.
– Понятия не имею! Куда он подевался? – ответил Адриан. – Обычно он всегда является первым.
Я вытащила из кармана предмет моей гордости, первый мобильник!
– Позвоню ему.
Когда Марк поступил в университет, он поселился у деда, который жил в Париже, а его родители остались в провинции, в Турени. Никто, естественно, не ответил. Дед Марка был неуловим, как порыв ветра, и всякий раз, когда мы бывали у него в доме, он лишь мимолетно попадался нам на глаза. Он был большим оригиналом, всегда готовым сорваться и отправиться на поиски очередной жемчужины, как он говорил, хитро подмигивая. Когда мы спрашивали Марка, чем дед занимается, он пожимал плечами и отвечал, что его Абуэло[3] – так он называл деда – охотник за сокровищами. Что неизменно вызывало смех и серию подколок, после чего мы переходили к другой теме. В те редкие мгновения, когда мы с Абуэло пересекались, он всегда старался сказать нам что-нибудь приятное, одновременно внимательно изучая нас. Иногда мне чудилось, что ему все обо мне известно, хотя мы обменялись с ним не более чем десятком слов.
– Куда он денется, скоро явится. – Голос сестры вернул меня к действительности. – Расскажи лучше про свою работу! Что там с ней?
Я изложила в общих чертах историю с вызовом в кабинет большого босса, но при этом, не отрываясь, следила за входом в бар.
– У тебя серьезная проблема, Яэль! – объявила Жанна.
Я удивленно обернулась к ней, не выпуская из рук пивную кружку. На ее губах играла ехидная улыбка.
– В чем дело?
Я отпила глоток. Непонятно, что она имеет в виду.
– Придется тебе заняться своим прикидом, ничего не поделаешь! Прощайте кроссовки и джинсы. Ситуация изменилась!
Я подавилась пивом, забрызгав стойку. Алиса захлопала в ладоши и присоединилась к Жанниному хохоту. Сама же Жанна никак не могла остановиться:
– Гениально, завтра будем играть в «Наряди куклу»!
Вот ужас!
– Нет! – воскликнула я. – Не хочу я маскарада!
– А я и не говорила о карнавальных костюмах! – возразила Жанна. – Я тебе найду офисные костюмы и лодочки в своем магазине. Будет в самый раз!
Я надула губы.
– Никогда! Ни за что не надену каблуки.
Мое выражение лица – насупленные брови, поджатые губы – вызвало всеобщий хохот.
– Что тут происходит?
Узнав низкий голос Марка, всегда звучавший так, будто он собрался объявить о какой-то катастрофе, я сразу же забыла о проблемах с гардеробом и обернулась к нему, снова расслабившись и заулыбавшись. Он приблизился к нам непринужденной походкой, пожал руку бармену и положил пачку табака на стойку. Затем зашел мне за спину, протянул руку у меня над плечом, стянул мою кружку, сделал большой глоток и подмигнул мне.
– Ну, и кто мне объяснит? Что мы празднуем? – не отставал он.
– У меня есть работа, – ответила я, широко улыбаясь.
Он искренне удивился и внимательно посмотрел на меня.
– И это хорошая новость? Ты собираешься вкалывать?
– Нет, я вовсе не хочу вкалывать, но все-таки мне эту работу так мило предложили, что я не могла отказаться! – со смехом возразила я.
– С тобой с ума сойдешь!
Он наклонился надо мной, едва ли не сложив пополам свои метр восемьдесят пять, и вперился в меня хитрым взглядом.
– Ну что, устроим сегодня вечер безумств?
– Yes!
– Ага, в честь Яэль угощаю всех! – сияя, объявил он.
Тут-то и началось настоящее веселье. Дальше был беспрерывный хохот, сыпались шутки, неосуществимые планы один безумнее другого, алкоголь лился без остановки. Конечно, Адриан не мог не припомнить мое позорное выступление на прошлой неделе в клубе.
– Твой полет со сцены навеки останется в памяти у всех!
– А что я могу сделать, если эти песни вводят меня в транс?
Я подкупила диджея, чтобы он поставил подряд два моих самых любимых на тот момент хита: Murders On The Dance Floor и I Am Outta Love. Я пару раз ему подмигнула, пообещала позже выпить с ним и добилась своего, после чего устроила восьмиминутное представление. Вот только я слишком долго кружилась и из-за избытка алкоголя в крови свалилась в обморок и едва не скатилась со сцены. Марк подхватил меня, помешав разбить голову.
– А мне очень понравилось изображать спасателя, – заявил он.
– Еще бы, такой случай выпендриться, – ехидно заметила Жанна. – Кто еще сумел бы так выступить?!
– Стоп-стоп, если ты о пощечинах – я тут ни при чем! – поднял он руки вверх.
– Это взяла на себя я, – уточнила сестра. – Сколько времени я об этом мечтала!
– Ах ты, бессовестная! – закричала я, бросаясь на нее.
Этим вечером мы были единственными клиентами в «Эль Паис», что принесло нам маленький бонус: хозяин угостил нас тапасами. Мы накинулись на них, как голодные волки, и благодарили его с набитыми ртами. Позже Адриан предложил сыграть в дартс. Как обычно, я была в команде с Марком. Я стала его партнершей, когда мне надоело играть в паре с девушками, которые были в этом деле одна слабее другой. Победа осталась за нами. Пока Жанна и Алиса выслушивали упреки от любимых мужчин, я запрыгнула Марку на спину, и он отправился в торжественный круг почета по залу. Я держалась за его плечи, уперев подбородок ему в затылок. Так мы добрались до стойки.
– Хочу пить, женщина, – объявил он.
Я чмокнула Марка в щеку и, не слезая, подхватила кружку, дала ему глотнуть и сама выпила пива.
– Эй, детишки, – крикнул нам бармен, – ваш автобус придет через три минуты.
Я за две секунды скатилась с Марковой спины, он поймал меня и поставил на пол, не дав потерять равновесие.
– Караул! Консьержка! – завопила Жанна. По ее просьбе консьержка присматривала за Эммой, получая за это скидки на шмотки в Жаннином магазине.
Тут началась всеобщая паника, наши пальто летали по бару, мы выворачивали карманы, чтобы расплатиться за выпивку.
– Бегите-бегите, запишу на ваш счет, – поторопил нас бармен.
Я забежала за стойку и смачно расцеловала его в обе щеки:
– Ты такой лапочка!
– Яэль! Что ты вытворяешь? – завопил Седрик.
Естественно, одновременно протиснуться в дверь вшестером оказалось затруднительно. И когда пробка вылетела из бутылки, то есть когда мы выскочили на улицу, автобус уехал у нас из-под носа.
– Да блин же! – завопил Адриан. – Рванули!
Жанна, которую ждала дочка, уже бежала. Она мчалась как вихрь в своих легких балетках, а алкоголь наделял ее крыльями. Она догнала автобус на следующей остановке и уговорила шофера дождаться остальных. Марк вскочил последним, так и не выбросив сигарету, которая оставалась у него в зубах всю нашу безумную пробежку.
– Молодой человек! – возмутился водитель.
– Да-да, конечно, извините.
Он стал рыться в карманах и в конце концов извлек проездной.
– Вот, месье, у меня есть билет, – гордо заявил он.
– Вы что, издеваетесь?!
– Почему? – искренне удивился он.
– Сигарета, Марк! – крикнула я.
– Черт! Извините, месье.
Все захохотали, Марк швырнул окурок в открытую дверь, и автобус наконец-то тронулся. Его пассажирам дорога от станции «Сен-Поль» до площади Леона Блюма вряд ли доставила удовольствие, так как мы изрядно шумели. Моя жизнь была прекрасной, чудесной, я хотела всегда оставаться в компании этих пятерых, которых любила, и я обещала себе, что никогда с ними не расстанусь, что бы ни случилось. Жанна встряхнулась, как пес, на пороге дома на авеню Ледрю-Роллена – так она обычно делала, чтобы протрезветь, перед тем как предстать перед консьержкой. Мы крадучись пересекли двор и выстроились рядком у лифта, ожидая ее. Она присоединилась к нам с завернутой в одеяло Эммой на руках.