– А если серьезно, он сообщил мне, что они ждут третьего ребенка. Ты скрыла от меня.
– Sister secret![15]
– Даже по телефону слышно, как они счастливы, прямо зависть берет.
– Да, ты прав.
Впрочем, зависть мгновенно испарилась, стоило представить себе лицо Бертрана, когда я сообщаю ему, что ухожу в декретный отпуск. Нам наконец принесли еду. Мы обедали, спокойную атмосферу изредка нарушали возмущенные крики шеф-повара, на которые я вскоре перестала обращать внимание. Марк рассказывал мне разные истории про блошку и из жизни Абуэло. Этот день был просто волшебным, мне хотелось в полной мере насладиться общением с Марком, слушать только его голос, видеть только его, как если бы работа, друзья да и все остальное больше не существовали. По молчаливому согласию мы затягивали наш обед: после десерта и кофе заказали по второму кофе, нам было хорошо, тепло; время от времени мы даже замолкали и просто смотрели по сторонам, я вдруг ощущала на своей руке легкое как перышко прикосновение и улыбалась. В конце концов нас вынудил уйти сам шеф, спросив, нравится ли мне спектакль. Марк как завсегдатай, хорошо знающий этого персонажа, ничуть не удивился. В самом заведении жизнь кипела: как только кто-то из клиентов освобождал столик, его тут же захватывали очередные страждущие, но я заметила это, только когда мы покидали бистро. Тут-то я поняла, как мы напрягали официантов.
Оставленные Марком чаевые наверняка успокоили их. Мы вышли на улицу, и я сразу съежилась от порыва ветра. Я спрятала ладони в рукава куртки и сунула нос в воротник.
– Иди сюда, – позвал Марк, разводя руки.
Я укрылась в его объятиях, а он наверняка сразу замерз в своем вечном вельветовом пиджаке и несерьезном шарфике.
– Как ты терпишь такой холод? – спросила я, подняв к нему лицо.
Он склонил голову и поцеловал меня в кончик носа. Потом прижался лбом к моему лбу и улыбнулся:
– Будем потихоньку возвращаться? Подозреваю, что ты хочешь подготовиться к грядущей рабочей неделе.
– Да.
Он умеет читать мои мысли. Я не различила в его голосе ни тени упрека, и мне стало легче.
Марк остановил «порше» возле моего дома, зимние сумерки уже наступили, я отстегнула ремень и повернулась к нему:
– Спасибо за сегодняшний день, мне было очень хорошо.
– Правда? Не устала от всего этого старья?
– Нет.
– Знаешь, чего бы мне хотелось?
– Скажи.
– Я хотел бы взять да и уехать с тобой куда-нибудь подальше и провести два или три дня только вдвоем и чтобы эти два-три дня длились бесконечно.
– Не соблазняй меня, – прошептала я.
Он покосился на меня:
– А ты не вынуждай меня мечтать…
– Может, когда-нибудь…
Я придвинулась к нему, потянулась, обхватила ладонями лицо и поцеловала, а он обнял меня, прижал к себе.
– Я позвоню тебе. Мы же скоро увидимся?
– Тебе решать…
– А-а-а, ну… я пойду. – Последний поцелуй, я открыла дверцу, поставила ногу на тротуар и обернулась. – Останешься со мной сегодня? Это, конечно, не то, что твоя затея с бегством, но все же лучше, чем ничего, правда? И я обещаю удивить тебя за ужином мегаэкзотикой…
– Только не говори, что закажешь на ужин…
– Суши!
– Вернусь-ка я, пожалуй, домой, – ухмыльнувшись, ответил он.
Я плюхнулась обратно на сиденье и страстно поцеловала его.
– Согласен на суши! – объявил он, когда я его отпустила.
Когда мы сидели рядышком на диване, на кофейном столике завибрировал мой телефон. Я взяла его.
– Это Алиса, – сообщила я Марку.
– Ты не ответишь?
– Алло.
– Я хотела узнать, как дела, а то ты уже несколько дней не подаешь признаков жизни.
– Я была занята…
Марк зажал рот рукой, чтобы не рассмеяться.
– Ладно, ладно, – продолжила она. – Как всегда, работа, но это же не повод, чтобы не звонить.
Я включила громкую связь.
– Я провела выходные с Марком. Вообще-то он и сейчас здесь.
– Ой!
– Привет, Алиса, – поздоровался он.
– Э-э-э… и… что вы делали?
– Разное, – ответила я.
– Тс-с-с… Так, не хочу больше ничего слышать! Приедете как-нибудь вечером на ужин на этой неделе?
Мы с Марком переглянулись.
– С удовольствием, – поспешил он согласиться.
– Отлично, давайте в среду!
Она повесила трубку. Мы будем ужинать с Марком у сестры, словно нормальная пара. Они знали Марка как облупленного, но все равно, пусть это и глупо, мне стало ужасно страшно, даже страшнее, чем если бы предстояло знакомство с родителями. Я никогда ни с кем не знакомила Алису и Седрика, поскольку в этом не было надобности. Поэтому сама ситуация была мне в новинку. Дело принимало серьезный оборот, все происходило помимо моей воли; я утратила влияние на огромную часть своей жизни. По дороге домой Марк сказал, что хорошо бы ни с того ни с сего сорваться и куда-нибудь уехать, но он не догадывался, что с тех пор, как он снова вошел в мою жизнь, я все делаю ни с того ни с сего, ни о чем не задумываясь. По крайней мере, так это выглядит. Я даже откладываю на потом свои мейлы и забываю телефон на дне сумки. Впрочем, я скрестила пальцы, надеясь, что Бертран не пытался со мной связаться, иначе завтра я получу тот еще выговор. Я тяжело вздохнула.
– Что-то не так? – поинтересовался Марк.
– Нет, нет, все в порядке.
– Точно? Честное слово, в последние три минуты у меня такое впечатление, что у тебя там все бурлит, – заявил он, прикоснувшись пальцем к моему лбу.
Я засмеялась, мне сразу стало легче.
– Это из-за ужина у твоей сестры?
– Нет, но приготовься, нас ждет целое представление.
– Пока не увидит, не поверит, да?
– Наверное.
– Я ей предоставлю доказательства, не сомневайся. Начну вот с этого. – Он поцеловал меня в ухо. – А еще могу сделать так. – Он схватил меня за талию и посадил себе на колени.
– Ты и правда можешь.
– Вот только в какой-то момент нужно будет перейти к более серьезным вещам, чтоб у нее не осталось сомнений насчет того, чем мы занимаемся вместе.
Он крепко поцеловал меня.
– Ну а чтобы окончательно добить ее, мы сбежим, объяснив, что койка зовет.
Я прижалась к нему, мое тело выгнулось, напряглось.
– О да, это будет уже поздно вечером, – подхватила я. – Прямо как сейчас. Не пора ли нам прорепетировать наше представление?
Глава одиннадцатая
Его губы прикоснулись к моему затылку, и я улыбнулась, еще не проснувшись окончательно. Я придвинулась к нему, схватила его руку, обнимавшую мою талию. Хорошо бы не вставать, а спрятаться под одеялом и остаться рядом с ним на весь день.
– Хорошо спалось? – прошептал он мне на ухо.
Мне захотелось его увидеть, и я повернулась к нему:
– Да. Очень хорошо. А тебе?
– Спал как младенец.
Марк перевернул меня на спину, перекатился через меня, зажег лампу на ночном столике и взял часы; перед тем как положить их обратно, он скорчил гримасу и уткнулся носом мне в грудь. Я потрепала его по волосам:
– Который час?
– Полвосьмого.
– О нет, не может быть… Я собиралась быть в офисе к восьми и забыла завести будильник.
– Ну и что, будешь к девяти, ничего страшного не случится.
– Вообще-то да, ты прав.
Неужели это сказала я?
– Можно я пойду с тобой в душ? – Он уже начал подниматься с постели.
– Нам придется поторопиться!
Он поцеловал меня, и я, не выдержав, потянулась к нему. Он выпрямился и, не прерывая поцелуя, высвободился из моих объятий, после чего рывком вскочил с постели.
– Между прочим, вовсе не я валяюсь под одеялом, – заметил он, скрываясь за дверью ванной.
Я лежала и с улыбкой смотрела в потолок. В конце концов я встала и присоединилась к нему под душем. Вести себя разумно было нелегко, но я держалась твердо, времени на забавы не оставалось, пора было приступать к работе. Марк вытерся и надел вчерашнюю одежду, а меня попросил приготовить кофе. Никогда раньше я не начинала так рабочий день: уже поздно, а я все еще в тысяче световых лет от агентства! Однако, пока я одевалась, разум понемногу переключался на деловой лад, как если бы моя униформа – брючный костюм и лодочки на высоких каблуках – возводила стену между развлечениями на выходных и профессиональными обязанностями. Макияж и строгая прическа как последний штрих, и я готова к работе. Я уже выходила из спальни, когда заметила на ночном столике часы Марка. Я села на кровать и взяла их в руки; прикоснулась к корпусу кончиками пальцев, восхитилась тонкостью исполнения стрелок, мягкостью кожи, формой браслета, сделанного точно по запястью. Я тяжело вздохнула, встала и направилась на кухню.
– Ты забыл, держи. – Я протянула Марку часы.
Машина наполняла вторую чашку кофе. Он обернулся ко мне и окинул загадочным взглядом.
– А вот и твое второе я, – произнес он.
Не поспоришь: время шло, и с каждой минутой Яэль, оживавшая в выходные дни, погружалась в сон, готовилась к многодневной зимней спячке, уступая место другой Яэль, той, что из агентства. И я не могла ничего с этим поделать. Но хотя я нарушала свое внутреннее расписание и опаздывала, мне все же нравилось натягивать свою вторую кожу. Я подошла к Марку, взяла за руку и стала медленно застегивать часы.
– Спасибо, – шепотом поблагодарил он, подавая мне кофе.
«Порше» стоял во втором ряду перед агентством, я снимала ремень, собираясь встать.
– Ну вот, теперь уикенд действительно закончился, – констатировал Марк.
– Да… меня ждет много работы, но…
Он прервал меня поцелуем.
– Захочешь, приходи ко мне вечером в лавку, даже если будет поздно.
– Я тебе позвоню, – выдохнула я, отодвигаясь от него.
Я вышла из машины и, захлопывая дверцу, посмотрела на него в последний раз. Все, теперь я должна сосредоточиться на сегодняшних задачах, не думать больше ни о нем, ни о том, что мы пережили вдвоем в эти дни, – я не имею права отвлекаться. Но это не помешало мне обернуться, когда я толкала тяжелую дверь, и послать Марку улыбку, сопровождаемую вздохом. Он уехал. Меня поразила тишина на лестнице: обычно утром здесь бывает оживленно, коллеги подтягиваются на работу. Еще больше я удивилась, когда переступила порог офиса. Было пять минут десятого, но нигде не горел свет, не гудел ни один компьютер, не слышно было ни малейшего шороха, в общем, ничто не свидетельствовало о присутствии хотя бы одного человека. Шторы были задернуты, в помещении царил собачий холод. Я зажгла свет и пошла по общему залу, растирая руки. Интересно, кто додумался выключить отопление в начале декабря? Кабинет Бертрана был погружен во тьму. Мне это не понравилось, но главное, я действительно не понимала, что происходит. Я в растерянности достала телефон и проверила почту: на выходных я так редко делала это, что, возможно, пропустила какую-то важную информацию. Но нет, ничего особенного я не прочла, все спокойно.