Я вот-вот заплачу. Если уступлю слезам и этим разрушительным эмоциям, то буду всхлипывать до воскресенья.
Я не буду той девочкой.
Буду семилетней Эльзой, которая принесла Эйдену поесть и сделала все, чтобы ему было хорошо.
– Мы справимся, Эйден. Мы многим друг другу обязаны.
Он крепко берет меня за руку.
– Все это не важно, пока ты со мной.
Мы недолго молчим. Он не разворачивается ко мне, а я не пытаюсь его выпустить.
– Расскажи мне, что произошло той ночью, – бормочу я.
– Той ночью?
– Ночь пожара. Когда я потеряла тебя. – Я всхлипываю. – Хочу услышать о ней от тебя.
Глава двадцать восьмаяЭйден
Прошлое
Эльза не появлялась.
Я ждал весь день, но ее и след простыл.
Цепи лязгают позади меня, когда я меряю шагами комнату.
Рассматриваю нарисованную девочкой на руке стрелу – она начинает выцветать. Хочу сохранить ее. Каждый раз, когда я вижу стрелу, вспоминаю сосредоточенное лицо Эльзы, когда она ее рисовала. Морщинку между бровями. Как подергивался кончик ее носа.
Возможно, она больше не придет.
Возможно, женщина в красном сделала ей больно.
«Я спасу тебя. – Ее мягкий голос эхом раздается у меня в голове. – Обещаю».
Ускоряю шаг. Она обещала не бросать меня здесь, и я знаю, что она сдержит слово.
Снова сажусь на пол, не отрывая взгляда от двери.
Рана болит, мне жарко. По вискам и спине течет пот. Не знаю, из-за раны это или из-за погоды.
Прислоняюсь головой к стене, прикрываю глаза. Всего на секунду. Всего лишь на одну секунду.
Качаю головой.
Что, если Эльза придет, а я сплю?
Она может и сейчас прийти…
Или сейчас…
Должно быть, я уснул, потому что кто-то трясет меня за плечо. Я напрягаюсь, думая о женщине в красном.
Нет.
Ее руки не мягкие и маленькие. Она не пахнет сладкой ватой и «Мальтизерс».
Когда я с трудом поднимаю веки, то вижу перед собой улыбающуюся Эльзу. У нее начинает расти коренной зуб на месте выпавшего молочного.
Она наклоняется ко мне и обнимает за плечи. Мы лучимся счастьем. Несмотря на то, что мне больно и я вот-вот рухну, ее энергия заразительна. Я невольно улыбаюсь, хоть и не знаю, чему она так радуется.
Разве не странно, что, глядя на ее счастье, счастлив и я?
– Папочка дома! – выпаливает она. – Дождусь, пока ма пойдет спать, и скажу ему о тебе. Он поможет!
Улыбка исчезает с моего лица.
Она хмурится.
– Ты что, не рад?
– Рад.
– Тогда почему выглядишь грустным?
Потому что если ее папа поможет мне, то я не увижу ее снова.
Мама не провела ни дня без меня, и теперь, когда меня не было рядом с ней так долго, она не выпустит меня на улицу снова. Да и мой отец тоже.
Значит, я больше не увижу Эльзу.
– Улыбнись-ка. – Она кладет мне указательные пальцы на уголки рта и растягивает их.
– Ты хочешь, чтобы я ушел? – спрашиваю я.
Она отчаянно кивает.
– Не хочу видеть, как ты мерзнешь и истекаешь кровью.
– Если я уйду, то не вернусь.
– А почему? Можешь вернуться. Мы же друзья. – Ее нижняя губа дрожит. – Правда?
– Не думаю, что у меня получится вернуться.
– Я попрошу папочку отвезти меня к тебе.
– Наши папы не ладят друг с другом.
– Ну и что. Ты мне нравишься. Папочка дает мне все, чего я ни попрошу. – Она водит пальцами по моим волосам. – Сегодня ночью больше никто тебя не обидит. Ты дождись меня, ладно?
Она лезет в кармашек платья, и я не удивляюсь, когда Эльза достает пачку «Мальтизерс» и вкладывает ее мне в руку.
– Это тебе.
Она встает, затем снова присаживается рядом и целует в щеку.
– Дождись меня.
И я жду.
Когда она уходит, я сажусь на грязный пол и рассматриваю дверь и «Мальтизерс», которые Эльза мне подарила.
Съем их, когда она вернется. Шоколадные шарики слишком сладкие, и мне они не очень нравятся, но я ей этого не рассказывал. Эльза обожает их, а я люблю смотреть, как она их ест. Кроме того, ей нравится, когда я угощаю ее.
Глаза закрываются, и меня бросает то в жар, то в холод, но я не сплю. Думаю о маме и как она будет рада, когда я вернусь. Возможно, Джонатан отвезет нас куда-нибудь, чтобы порадовать ее.
Дверь распахивается настежь.
Я вскакиваю. Это не Эльза.
Входит женщина в красном с хлыстом в руке.
На ней длинное красное платье без рукавов. Золотистые волосы спадают на плечи, а на губах красная помада. Даже ее каблуки красного цвета.
Как кровь.
Мама когда-то рассказывала мне о силе тьмы. Она говорила, что настоящие монстры выглядят красивее, чем ангелы.
Женщина в красном красива, как ангел в нашем саду.
Съеживаюсь в углу, сжимая крепче пачку «Мальтизерс». Слышу все ближе стук каблуков женщины в красном.
– Илай… Мамочка вернулась.
Ее голос спокоен и мрачен, как зимние ночи. В такие минуты мне жаль, что я не чувствую маминого тепла и не слышу ее добрых слов.
Если притворюсь Илаем, она не причинит мне вреда.
– Скучал по мамочке, Илай? – Она стоит передо мной со спокойной улыбкой.
– Да.
Я скучаю по своей маме, Алисии.
Она садится рядом и проводит ногтями с красным лаком по моему лицу. От ее присутствия по коже бегут мурашки.
– Я же говорила тебе не плавать в озере. Почему не послушался?
– П-простите.
– Не делай так больше, ладно?
Я дважды киваю.
Она улыбается и встает.
Уф. В этот раз она не рассердилась. Я хотел было сесть обратно, как она останавливается и разворачивается так резко, что я отскакиваю к стене.
– А это что? – кричит она, указывая на мою руку.
«Мальтизерс».
Прячу их за спиной.
– Н-ничего.
– Я же велела тебе не врать! – Ее голос отражается эхом. Она хватает меня за руку так, что ногти впиваются мне в кожу.
Изо всех сил пытаюсь спрятать пачку сладостей, но она выхватывает ее из рук.
– Отдайте! – Я смотрю на женщину. – Это мое.
– Сопляк неблагодарный. – Она бьет меня по лицу.
Падаю на жесткий пол, щека горит от удара.
– Я дала тебе все, слышишь! Но ты только и делаешь, что валяешься без дела и играешь на озере, а я тебе не разрешала!
Первый удар хлыста по спине. Кожа трескается, и я кричу.
– Мамочка это исправит, Илай. Мамочка все исправит.
Щелк.
Я стону. Такой боли я не испытывал никогда раньше. Это больнее, чем когда она порезала мне руку или когда приковала меня наручниками.
– Прекратите… – Я ползу в угол на четвереньках, весь дрожу.
Щелк. Щелк. Щелк.
Она продолжает… снова и снова.
Что-то липкое и теплое течет по спине и капает на пол.
Кап.
Кап.
Кап.
Глаза закрываются, по щекам бегут слезы.
Прости, Эльза. Я не сдержу обещание.
Глава двадцать девятаяЭльза
Я слушаю, как Эйден пересказывает мне события того дня.
Каждое слово и предложение ощущаются, словно кто-то колет ножом в живот. Словно разрезает и оставляет истекать кровью на земле. Словно ты находишься посреди землетрясения, и тебя хоронят заживо.
Мы сидим бок о бок на холодном полу, не прикасаясь друг к другу. Эйден ни разу не посмотрел на меня с тех пор, как начал говорить.
Его взгляд направлен куда-то вдаль, словно он заново проигрывает в уме те события. Словно моя мать прямо сейчас избивает ребенка кнутом до крови и потери сознания.
Он рассматривает угол, словно видит себя в прошлом – слабого, маленького и беззащитного.
Когда он замолкает, комнату охватывает тяжелая тишина.
Пугающая.
Поразительная.
Подтягиваю колени к груди и борюсь с желанием спрятаться и заплакать.
Я не сделаю этого.
Это воспоминания Эйдена, не мои. Это он страдал, а не я.
Отворачиваюсь от него, потому что знаю, что долго не продержусь, и не хочу, чтобы он видел, как я разбиваюсь на осколки.
– И что произошло потом? – тихо спрашиваю я.
– А это уже по твоей части, – говорит он. – Не буду на тебя давить.
– Хорошо. – Из груди вырывается протяжный выдох. – Хорошо, – повторяю я, потому что кажется, я запуталась.
– Эльза?
Я все еще не повернулась к нему, так что он не видит моего выражения лица. Можно, я выкопаю себе нору и спрячусь в ней?
– Что с тобой, сладкая?
В груди все искрит и взрывается, когда он так меня называет. Как он вообще может ко мне так обращаться после всего, что произошло? Как он может смотреть мне в лицо, не говоря о том, чтобы быть со мной, когда я так на нее похожа?
На женщину, которая мучила его.
Которая пытала его.
– Эльза, посмотри на меня.
– Не могу. Просто не могу, Эйден. – Я захлебываюсь словами. – Что, если в конце концов ты меня возненавидишь? Что, если однажды проснешься и поймешь, что рядом с тобой спит монстр?
– Этому точно никогда не бывать.
– Откуда ты знаешь? Как ты можешь быть настолько в этом уверен?
– Посмотри на меня, – повторяет он, но теперь это приказ, отданный низким и глубоким голосом.
Вытираю щеки и поворачиваюсь к Эйдену. Глубокая тоска в его глазах застает меня врасплох.
Господи.
– Не считая первого раза, когда ты переступила порог КЭШ, я никогда не считал тебя монстром. – Он берет мою руку в свои сильные нежные ладони. – Ты девочка, которая принесла мне попить и поесть и эти дурацкие «Мальтизерс». Ты не женщина в красном.
Мое всхлипывание повисает в воздухе.
– А в будущем? Что, если ты передумаешь?
– Никогда, сладкая. И знаешь почему? – Он вытирает слезу под моими ресницами и проводит пальцем по уголку моего глаза. – Ты похожа на нее внешне, но вместе с тем у тебя нет ее пустого взгляда или навязчивого голоса. И пока в твоем взгляде есть эта искра, я всегда буду считать тебя моей Эльзой.
Что-то тяжелое исчезает из груди, хотя сердце разрывается и кровит от всего,