При их виде меня охватывает дрожь, она скребет ребра, словно мечтающий об освобождении узник. Что-то все-таки есть в этих башнях, но что именно?
– Добро пожаловать домой, принцесса.
Отрываю взгляд от архитектурного шедевра и пристально смотрю на отца. Он глядит на меня с гордостью и удовлетворением, словно с самого начала хотел привести меня сюда.
– Я… Я думала, весь дом сгорел в пожаре.
– Так и было. – Во взгляде появляется и быстро исчезает ностальгия. – Было непросто, но мы отреставрировали его, чтобы он выглядел как прежде.
– Понятно.
Все это слишком… сюрреалистично.
Если сейчас дом окутает красный туман, то я совершенно точно пойму, что все это сон. Может быть, я все еще в кабинете доктора Хана, переживаю воспоминание о первой встрече с Эйденом.
Может быть, этого утра никогда не было. И может быть, Эйден не помолвлен с Сильвер.
При мысли об этом я качаю головой. Я не буду о нем думать. Не буду о нем думать…
Отец берет меня под руку.
– Идем внутрь. Ты, наверное, устала.
Ноги не слушаются, когда мы заходим в холл.
Мрамор.
Это первое, что бросается в глаза. Мраморные полы, мраморные ступени, даже статуя льва сделана из мрамора.
Подождите. Это все настоящее?
Мужчина средних лет, похожий на Роберта Де Ниро, и две горничные кланяются нам на входе.
Я неловко киваю в ответ. Так странно, что люди приветствуют нас, словно королевских особ. Однако исходя из того, что я знаю о «Стил Корпорейшн», папу вполне могут принимать за представителя знати в Бирмингеме.
Кажется, отец ни капли не стесняется прислуги. Он здоровается с ними и идет дальше.
Я иду рядом, словно бедная сиротка. Одежда до конца не просохла, волосы растрепались, так что выгляжу я соответствующе.
Мы с отцом входим в огромную гостиную со сводчатым золотым потолком и ослепительным освещением. Две мраморные статуи львов украшают мраморную винтовую лестницу. Две большие картины с китайскими воинами висят по обе стороны от лестницы, что придает виду совершенную симметрию.
Теперь я знаю, откуда у меня такая любовь к старинным китайским военным книгам и мыслителям.
В гостиной удобно расположены несколько панорамных дверей, через стекла которых можно увидеть сад.
Все, как в моем видении.
Возможно, все это мне тоже привиделось. Может, у меня галлюцинации, и отец вовсе не жив.
В горле ощущается что-то горькое и липкое. Сжимаю папину руку, чтобы убедиться, что это не обман разума.
Но нет. Папа здесь.
Он вернулся за мной.
– Вот вы где.
Перевожу взгляд направо. Мужчина средних лет спускается по лестнице с вежливой улыбкой на губах.
Он одет в костюм-тройку в полоску и выглядит стройным и подтянутым для мужчины его возраста. У него бледно-голубые глаза, как у снежного барса, и волосы цвета соли с перцем, хотя это его совсем не старит.
Подождите.
Кажется, я его уже где-то видела.
Присматриваюсь к мужчине, и глаза расширяются от удивления.
– Это вы?
– Я же говорил, что она узнает тебя. – Нокс с разбегу прыгает на мужчину и обнимает его рукой за плечи с хитрой ухмылкой. – Гони сотку, Агнус.
– Узнаешь меня? – спрашивает тот самый человек, Агнус, не обращая внимания на Нокса.
Я медленно киваю.
– Это вы всегда были в той кофейне.
– Бинго! – улыбается Нокс, протягивая руку. – С тебя сотка. И поскорее.
– Между прочим, это ты ставил. Я на такое не соглашался. – Агнус засовывает руку в карман и достает кошелек. Нокс хватает купюры и ухмыляется, пересчитывая деньги.
– Мне кто-нибудь скажет наконец, что происходит? – Мой взгляд быстро перемещается от человека к человеку в этой троице.
– Это Агнус, – говорит папа. – Моя правая рука, советник и лучший друг. Он заботился о компании и об этом доме, пока я был в коме.
– Ты меня не помнишь, Эльза, но вообще-то я был твоим любимым дядей, когда ты была маленькая.
– Моим любимым дядей был дядя Редж. – Слова беспокойным шепотом срываются с губ.
Лицо Агнуса бледнеет. Нокс чуть не рвет купюры от напряжения.
Папино же лицо остается непроницаемым.
– Реджинальда больше нет с нами, принцесса.
– Он был моим братом-близнецом. – Агнус легкомысленно улыбается, учитывая произошедшее. – Ты никогда бы не отличила нас друг от друга.
Еще раз всматриваюсь в лицо Агнуса. У него слегка выпуклые глаза, но не такие же, что я видела в кошмарах с дядей Реджинальдом. И потом… Агнус вполне симпатичный мужчина средних лет. А вот дядю Реджа я бы никогда не назвала привлекательным.
– Как он погиб? – спрашиваю я.
– Сгорел при пожаре в Бирмингеме. – Нокс убирает деньги в карман. – Поджарился, как поросенок.
– Нокс! – ругается папа. – Иди к себе в комнату.
– Не-а. – Нокс плюхается на диван, закидывает ногу на ногу и кладет руку на спинку дивана. – Эй, Ти. Будешь должна полтинник. Эльза не такая сучка, как ты предполагала.
Миниатюрная девушка в наушниках неторопливо заходит внутрь. У нее очень аккуратные милые черты лица. Черные волосы цвета полуночи ниспадают на плечи, а глаза огромные и черные – или темно-карие? Губы напоминают лепестки роз, а носик маленький и изящный, как и все ее личико.
Несмотря на то, что у нее хорошенькая внешность, как у Белоснежки, все в девушке кричит о том, что ей это не нравится. К примеру, на ней темно-фиолетовая помада и черные тени для век, что придает ее выразительным глазам колдовской вид. Кроме того, она еще и носит серьги в виде черепа.
Даже на чулках нарисованы черепа. Помимо этого, она носит джинсовые шорты, черную кожаную куртку и кроп-топ, который обнажает ее бледный живот.
Читаю красную надпись на белом топе.
«Иногда король – женщина».
Интересно. Девушка наверняка намного глубже, чем ее внешность.
Вытащив наушники, она смотрит на меня пустыми отчаянными глазами. Словно размышляет, как бы разрезать мне голову и заглянуть внутрь.
– Эльза, это Тил. – Папа сжимает мне руку, прерывая игру в гляделки с новой знакомой. – Тил, это Эльза.
– Избалованная принцесса. – Тил играет с наушниками. – Кто же ее не знает?
– Деньги на бочку, Ти. – Нокс щелкает пальцами. – За тобой должок.
– Рано пока. Я должна убедиться в этом сама.
– Нокс, Тил. – Папа говорит медленно, но с повелительными нотками. – Надеюсь, вы подружитесь с Эльзой. Я ясно выражаюсь?
– Да мы уже дружим. – Нокс подмигивает мне. – Я даже обошел ее в математике.
– Ничего не обещаю, пап. – Тил откидывает волосы и демонстративно выходит.
По стеклу бьют первые капли дождя, но кажется, она не обращает на это внимания. Может быть, ей тоже нравится дождь и что после него все становится чище.
– Дай Тил немного времени, – улыбается папа. – Она плохо адаптируется к изменениям и посторонним людям, но она привыкнет.
– Она тоже?.. – начинаю я и замолкаю.
– Приемная сестра. – Нокс щелкает пальцами. – Бинго.
– И сколько же у меня приемных братьев и сестер?
– Всего двое. – Это уже говорит Агнус. – Добро пожаловать домой, Эльза.
Ясно.
Дом не такой, каким я его помню. Многое поменялось, включая новообретенных брата и сестру, дядю, которого я тоже не помню, и прислугу.
Нужно время, чтобы осознать все изменения, но быть здесь – уже само по себе изменение к лучшему.
Все вернулось к точке начала – и конца. Это место может ответить на все мои вопросы и наставить на путь истинный.
Делаю глубокий вдох, и меня наполняет аромат жасмина и специй.
Неважно, как много всего изменилось, – это по-прежнему дом.
Мой дом.
Может быть, но только может быть, мое место – здесь.
Глава пятаяЭйден
– Я здесь. И кстати, не хочу тут находиться.
Леви усаживается за обеденный стол и благодарит Марго за то, что она приготовила его любимый стейк.
Она бросает на нас многозначительный взгляд, и между ее бровями появляется беспокойная морщинка. Леви, как самопровозглашенный джентльмен, убедительно кивает ей, словно говоря: «Нет, мы не собираемся съесть друг друга на ужин».
Марго просит позвать ее, если нам что-то понадобится, и резко удаляется. Двери обеденного зала закрываются.
Остались только ненормальные Кинги.
Как в старые добрые времена.
Не припомню, когда мы последний раз вот так втроем обедали. С тех пор, как Леви начал встречаться с Астрид и съехал, он почти не навещал нас, а если и приходил в гости, то только с ней.
Мы с Джонатаном знаем, что Астрид уговаривает его поддерживать связь с семьей. Именно поэтому отец со временем и принял ее, несмотря на то, что она из Клиффордов.
Интересный факт о Клиффордах: Джонатан их не любит.
Мать Астрид убила дядю Джеймса в автокатастрофе – они оба в ней погибли. Джонатан верен себе и все еще таит обиду на Астрид и ее отца-лорда – можно подумать, это они засунули дяде Джеймсу в глотку наркотики той ночью.
В общем, таков Джонатан. Мстительный и безжалостный.
Он занимает место во главе стола, а мы с Леви сидим по обе стороны от него. Люстра над нами ярко освещает стол, словно мы в кулинарном шоу.
Я заношу над стейком нож, но не приступаю к еде.
Мысли возвращаются к Эльзе, которую я вчера оставил. Ее застывшее лицо не дает мне покоя, на сердце затягивается узел.
Как я мог позволить ей уйти? У нее даже не было с собой проклятого телефона. В любом случае, вряд ли она сейчас отвечала бы на мои звонки и сообщения.
Прошел всего один день, но кажется, будто мы в разлуке целую вечность – и это я даже не верю в вечность и прочий бред.
Так что я сижу и размышляю, когда она успела стать неотъемлемой частью моей жизни – да что там, гребаным воздухом, которым я дышу!
Это произошло, когда я заявил права на нее? Когда первый раз к ней прикоснулся? Или когда воссоединился с ней два года назад? А может, все началось в том долбаном подвале?
– Мы собрались здесь сегодня, потому что у нас появился враг.