Единственный ребенок, Харви Мюррей Глатман (1927–1959) был «маменькиным сынком» с чрезмерно опекающей матерью. Его отрочество и юность были отмечены антисоциальным и криминальным поведением. Две его основные проблемы заключались, с одной стороны, в неспособности поддерживать социальные и эмоциональные отношения с девушками, а с другой – в растущем комплексе неполноценности, мешавшем вести себя нормально.
В детстве у него развилось нездоровое влечение к веревкам и галстукам, и он очень рано проявил садомазохистские сексуальные наклонности. Когда ему было всего четыре года, мать обнаружила его с веревкой вокруг пениса. Другой конец был привязан к ящику. Маленький Харви играл, дергая и перетягивая ее своими крохотными ручками. С тех пор веревки всегда были важной частью его фантазий, а затем и modus operandi.
Однажды, когда ему было 11 лет, родители заметили, что у Харви на шее появились отметины. Они спросили его, что случилось, и после долгих уговоров мальчик признался, что пропустил конец веревки через трубу в потолке чердака, чтобы поиграть. Другой конец веревки был завязан у него на шее. По его словам, он дергал за веревку во время мастурбации, и это доставляло ему приятные ощущения. Его родители, встревоженные, проконсультировались со своим доверенным врачом, который уверил, что им не о чем беспокоиться. Он сказал, что, когда закончится половое созревание, Харви станет совершенно нормальным мальчиком. Глатман применил на практике одну из самых опасных мазохистских парафилий [16] – гипоксифилию, или эротическую асфиксию. Обычно с помощью веревки, маски или мешка ограничивают доступ кислорода в мозг в момент достижения оргазма, чтобы усилить удовольствие. Существует связь между этой практикой и другими парафилиями, такими как бондаж или БДСМ (Blanchard and Hucker, 1991), которые заключаются в достижении возбуждения через обездвиживание тел других людей. Именно так Глатман и поступал со своими жертвами: он связывал их, чтобы получить возбуждение; без этого он был импотентом.
Харви Глатман был далеко не красавцем. Он был тощим, нескладным и прыщавым, с кроличьими зубами и большими ушами, из-за которых он постоянно становился объектом насмешек, оскорблений, унижений и издевательств со стороны одноклассников, которые звали его «Дамбо», «белка» или «ласка». Однако больше всего его беспокоило, что девочки испытывали к нему отвращение. Ежедневная травля, которой он подвергался, привела к тому, что у него развился комплекс неполноценности; с каждым днем страх, разочарование и ненависть росли внутри. Со временем он стал замкнутым, одиноким, интровертным и асоциальным мальчиком. Его подростковый возраст был отмечен сильной сексуальной неудовлетворенностью и избытком онанизма, подпитываемого его фантазиями и парафилиями, что привело его к совершению первых сексуальных преступлений. Именно тогда юный Глатман принял первое важное решение в отношении женщин: если он не может добиться у них успеха, то станет за ними следить, пугать, угрожать и обворовывать.
Изображение 19. Преступное поведение Глатмана до совершения им первого преступления. (Источник: собственная разработка на основе базы данных факультета психологии Рэдфордского университета, Вирджиния, США)
18 июня 1945 года, выйдя на свободу под залог, Глатман, угрожая пистолетом, загнал в угол Норин Лорел, девочку-подростка из своего района, и приказал ей раздеться. Его сокровенным желанием было увидеть обнаженную женщину вблизи. До этого он видел их только на картинках в журналах для взрослых. Но она была реальной. Она была перед ним, обнаженная, дрожащая от страха. В тот раз он просто смотрел на нее; он даже не подошел к ней и не прикоснулся, однако этот факт запомнился ему навсегда, потому что ощущение, что эта девушка полностью в его власти, доставило ему сильнейшее сексуальное удовольствие. Глатман начал задаваться вопросом, было ли бы это удовольствие сильнее, если бы она была связана. Именно в том переулке в тот вечер его самые жестокие сексуальные фантазии переросли в навязчивую идею, которая через 13 лет приведет к изнасилованию и убийству.
Харви переехал в Нью-Йорк – идеальный город, чтобы дать волю своим потребностям. Там он ограбил под дулом пистолета нескольких женщин, получив прозвище «Призрачный бандит».
Преступник врывался в дома своих жертв, связывал их, расстегивал блузки и задирал юбки, чтобы потрогать их тела.
После чего он их фотографировал и уходил. Если он еще не насиловал своих жертв, то только потому, что на тот момент его либидо пока было удовлетворено.
Он отбыл еще один срок за грабеж, кражу со взломом, сексуальное насилие и попытку изнасилования, на этот раз в Синг-Синге. Там Глатман вел себя как образцовый заключенный, прилежно выполняя свои тюремные обязанности. Он уже сидел в тюрьме и знал, как себя вести, поэтому правильно разыграл свои карты. Благодаря хорошему поведению срок его заключения сократили до пяти лет, и в 1951 году он был освобожден. Ему было 20 лет. В своем диагнозе доктор Ральф Рьянкале описал его как «шизофренического субъекта с психопатической личностью, в основе преступности которого лежат сексуально извращенные импульсы».
В январе 1957 года, один и без надзора, Харви Глатман переехал в Лос-Анджелес[17]. Будучи социально изолированным, он развил свои парафилии, увлекшись сексуальным доминированием и фетишем в виде бондажа. Он продолжал потреблять большое количество порнографии, чем питал свои фантазии, а также начал собирать детективные журналы, в которых появлялись связанные беспомощные женщины с кляпом во рту перед угрожающей фигурой мужчины. Именно тогда он принял новое решение: стать фотографом, чтобы находиться рядом с красивыми женщинами, не подвергаясь унижению или насмешкам с их стороны. Возможно, он даже мог бы завоевать их уважение. Если бы ему это удалось, у него могли бы быть те женщины, о которых он мечтал, которыми жаждал владеть, иначе… как еще мог он заполучить красивую женщину?
Его самым большим страхом было столкнуться с безразличием женщин, их насмешками, отказами и постоянными унижениями, поэтому он насиловал и убивал. Изнасилования, совершенные Глатманом, следует понимать не только как стремление к сексуальному удовлетворению – они выполняли определенные психологические функции:
• Удовлетворение желания власти, контроля и доминирования (Пардью и Арриго, 2008).
• Унижение и деградация жертвы.
• Использование изнасилования как средства для выражения гнева.
• Компенсация самооценки через сексуальную агрессию[18].
Глатман ненавидел все, что представляли эти женщины. Они заставили его осознать, что он никогда не сможет получить доступ к женщинам, особенно определенного типа. Поэтому он искал способ не только овладеть ими, но, самое главное, уничтожить их.
Ритуальные преступления
Сексуальные маньяки обычно тщательно изучают своих жертв и разрабатывают ряд стратегий для достижения своих целей. Те, кто добивается наибольшего успеха, по крайней мере, до тех пор, пока их не ловят, – это те, кто уверен в себе, обладает профессиональными знаниями и даже проявляет альтруизм, помогая жертвам в трудной ситуации. Одни предпочитают незаметных жертв – женщин, чье исчезновение, как они знают, останется незамеченным; другие используют и эксплуатируют тех, кто нуждается в деньгах. Наконец, существуют хищники, как Глатман, которые ищут жертв, соответствующих их фантазиям. Только определенные типы женщин могут удовлетворить их самые сокровенные желания, превратившиеся в сексуальные фантазии, которые в конечном итоге выражаются в реальном мире.
В 1950-х годах американское общество прекрасно осознавало, какую огромную выгоду приносит сексуализированный образ женщины, но никто не задумывался о том, что это может представлять опасность для женщин. Посыл таких журналов был ясен: эта женщина может «стать» твоей всего за 50 центов. Именно здесь начинается психологическая связь между потребителем и потенциальной жертвой: они оба смотрят друг на друга через фотографию.
Глатман с 12 лет был заядлым потребителем порнографии и детективных журналов. Он прятал их под матрасом и компульсивно занимался мастурбацией. Эти фотографии были его самым ценным имуществом, дополняя его извращенные сексуальные фантазии. Он пристрастился к порнографии, а со временем превратился в ритуального сексуального убийцу, включив порнографию в свои фантазии.
Часто преступники с отклонениями используют порнографию для оправдания своих извращений: чем больше они потребляют порнографии и чем большее немедленное сексуальное удовлетворение получают через мастурбацию, тем сильнее укрепляется их поведение. Таким образом, ритуал становится не только частью преступления, но и занимает в нем центральное место (Michaud y Hazelwood, 1998).
Однако до совершения преступлений Глатман не ограничивался компульсивным перелистыванием своей коллекции журналов. Он также часами проводил в наблюдениях за девушками в модельных студиях. Там он понял, как легко играть с мечтами и устремлениями этих женщин, как легко они раздеваются за 20 долларов. Со временем ему стало недостаточно просто смотреть – ему нужно было больше: трогать, обладать, контролировать. И для этого он создал личность, которая помогала ему приблизиться к своим жертвам.
ЛОС-АНДЖЕЛЕС
Изображение 20. Места преступлений Глатмана.
Харви появляется в квартире Линн Лайклз, узнав ее номер телефона и адрес через модельное агентство. Он представляется профессиональным фотографом Джонни Глинном. На дворе 30 июля 1957 года. Дверь открывает Бетти, соседка Лайклз. «Линн нет дома», – говорит она. Глатман вежливо просит показать ее портфолио. Обрадованная тем, что может помочь подруге, Бетти приглашает его войти и отправляется за портфолио. В ожидании Харви видит на стене фотографию Джуди Энн Далл – очень привлекательной 19-летней загорелой блондинки, которая сразу ему приглянулась. Когда Бетти возвращается, он расспрашивает ее о Джуди и узнает, что она тоже живет здесь