Когда Нильсену было пять лет, любимый дедушка стал первым мертвецом, которого он увидел: с тех пор образы любви и смерти навсегда слились в его сознании.
Маленький Нильсен так любил своего деда, что тоже хотел умереть. Он не понимал, почему тот ушел. Он чувствовал себя брошенным и беспомощным.
После этого Нильсен стал одиноким мальчиком-интровертом, рос с матерью, которая не проявляла к нему никакой привязанности. Пустоту, образовавшуюся после внезапного исчезновения деда, заполнили порывы его воображения, которые постепенно привели его в мир, где перемешались фантазия и реальность. И никто, кроме него, не мог увидеть этот мир. Однако он никогда не проявлял злости или жестокости по отношению к животным или другим детям, не был агрессивным – напротив, маленького Нильсена ужасала жестокость, которую проявляли некоторые его одноклассники. Над ним самим издевались в школе, потому что он был из бедной семьи и не имел будущего.
Достигнув полового созревания, он понял, что испытывает романтические и сексуальные чувства и стыдыться этого. Смущенный, пристыженный изгой, он заставлял себя скрывать их: мораль общества и церкви в то время была очень репрессивной, и его внутренние удовольствия и желания должны были оставаться в тайне.
Нильсен бросил школу в возрасте 16 лет. Его успехи в учебе были выше среднего, особенно в искусстве и истории. Тогда же он поступил на военную службу. Он описывает эти годы как самые счастливые в своей жизни. Он сдал экзамен на офицера общественного питания и получил свою первую должность повара на службе британской армии в Норвегии. Там он научился пользоваться разделочным ножом и забивать скот. Примерно в это же время он начал сильно пить, чтобы побороть свою застенчивость, и стал чаще предаваться своим фантазиям. Однажды ночью он напился до беспамятства в доме молодого немца. Утром Нильсен проснулся раньше хозяина, и именно образ спящего неподвижного юноши почему-то стал частью фантазий, которые он развивал в течение некоторого времени, и часто представлял молодого человека полностью бессознательным или даже мертвым. Нильсену было 19 лет. Вскоре после этого он добавил новый элемент к своим фантазиям: начал использовать большое зеркало, в котором мог наблюдать собственное отражение, не стесняясь лица. Таким образом, он начал представлять себя другим человеком, с кем он вступает в половой акт. Это позволило ему визуально разделить свою личность (Coffey, 2013, стр. 86–87).
После 11 лет службы в армии он вернулся в Лон-дон. Там он начал обучение на полицейского, которое закончил в апреле 1973 года. Все коллеги восхищались его работой: Нильсен был спокойным и дотошным полицейским, но ему не хватало армейского духа товарищества. Часть его подготовки включала посещение морга, где новобранцев приучали к мертвым телам. Вместо того чтобы испугаться, Нильсен почувствовал странное очарование при виде этих безжизненных тел. В это же время он начал посещать пабы, где завел несколько случайных связей, но его главным желанием было найти постоянные отношения. Ему нужен был кто-то рядом.
В конце 1974 года Деннис Нильсен ушел из полиции. Во время одного из своих ночных дежурств он обнаружил двоих мужчин, которых следовало арестовать за хулиганство, однако он не смог их задержать, после чего внезапно решил уволиться. Вскоре он нашел работу государственного служащего в бюро по трудоустройству. В его обязанности входило помогать неквалифицированным рабочим найти новую работу. Его работоспособность и преданность делу позволили ему подняться до должности среднего звена в бюро по трудоустройству Кентиш-Тауна, которую он занимал на момент ареста в 1983 году.
В 1975 году Нильсен познакомился с Дэвидом Галлиханом, когда увидел, как двое мужчин угрожали избить того у дверей паба, и Нильсен вмешался. Галлихан был безработным и ночевал в приюте, поэтому Нильсен предложил ему помощь. На часть наследства, оставленного ему отцом, Нильсен снял первый этаж дома 195 по Мелроуз-авеню и поселил Дэвида в отдельной комнате. Поначалу все шло хорошо, но со временем их жизнь резко ухудшилась, возможно, потому, что Дэвид не работал. Конфликты возникали все чаще, и в 1977 году Галлихан ушел. Позже на допросе он будет утверждать, что Нильсен часто оскорблял его во время ссор, однако никогда не применял к нему физического насилия.
Стресс сильно переполняет любого человека, который не знает, как с ним справляться. Именно стресс может стать тем триггером, который заставит человека перейти определенные границы. В случае с Нильсеном это был уход Галлихана, повергший его в абсолютное одиночество и изоляцию. Поворотный момент, изменивший его навсегда.
Следующие полтора года Нильсен пытался знакомиться с другими людьми, но не мог поддерживать общение дольше двух недель.
Нильсен убедил себя, что он навсегда останется один – у него никогда не будет не только семьи, но и друзей. Он погрузился в работу, а вечерами выпивал, смотрел телевизор или слушал музыку.
Невыносимое одиночество
Одиночество переживается как чувство, связанное с состоянием эмоциональной отстраненности, оказывающее очень значительное влияние на антисоциальное и гомицидальное поведение; в самых крайних проявлениях оно может привести к социальной, эмоциональной и моральной нечувствительности и безразличию к жизни других людей, враждебности и гневу (Martens и Palermo, 2005, стр. 305).
Всю жизнь Нильсен чувствовал себя одиноким и отвергнутым. Он рос, не умея формировать эмоциональные связи с другими людьми. Потеря деда и второй брак матери, от которого родились четверо детей, загнали его в угол и лишили столь необходимой привязанности. Вид трупа человека, которого он любил больше всех, оставил на нем неизгладимый след, который вылился в извращение. У него появился некрофильский инстинкт и неестественный сексуальный импульс, которых он сначала не понимал, но которые росли внутри него. Позже, в подростковом возрасте, он начал испытывать мрачное увлечение смертью, которое он относил к определенным сексуальным фантазиями, связанным или не связанным с возможным физическим насилием со стороны его деда, хотя в этом отношении мы знаем только то, что рассказывал сам Нильсен.
Он часто притворялся трупом, лежащим на полу перед зеркалом. Он покрывал свою и без того белую кожу тальком и красил губы синей помадой. Затем он наблюдал за собой, наслаждаясь собственным образом. Пока эти фантазии были только частью его интимной жизни и психического уединения, Нильсен оставался в безопасности, но растущее внутреннее давление заставило его наконец обратиться к реальному опыту смерти.
Сначала он компенсировал свои сексуальные фантазии, созерцая собственное обнаженное тело в зеркале, но наступил момент, когда этого стало недостаточно. Неудачи, которые он испытывал в своих чувствах, становились все более невыносимыми. Поэтому он решил создать свой собственный мир, чтобы облегчить душевные страдания из-за всех неприятий, унижений и отверженности, которые он пережил с детства. Однако если что и толкало его на убийство, так это невыносимое одиночество и патологическая потребность в компании. У Нильсена не было друзей, потому что он не умел общаться с другими людьми; он общался только с теми, кого встречал в пабах, куда ходил, чтобы утопить свое одиночество в бутылке. Когда пабы закрывались и кто-то соглашался продолжать пить у него дома, мысль о том, что Нильсен утром снова останется один, была слишком болезненной. Он мог представить лишь единственный способ, чтобы новый гость остался с ним. Таким образом, его преступное поведение было не только выражением ужасных страданий, которые причиняло ему одиночество, но и попыткой выжить. На самом деле Деннис всегда был в поисках настоящего друга на всю жизнь.
Ему нравились люди со слабым характером, рядом с которыми он мог почувствовать себя сильным и властным, прямо противоположным тому, каким он был в повседневной жизни. Это было глубоко в его психике. В то же время он верил, что только он может защитить тех, кому нужна помощь.
Еще одним мотивирующим фактором к некрофилии Нильсена мог стать страх быть отвергнутым, поэтому он выбирал тех, кто уже точно не мог оказать никакого сопротивления. Находясь рядом с трупами, он чувствовал себя одновременно сопричастным и могущественным. Он мог смотреть с ними телепередачи или разговаривать часами… Они никогда не отвечали, не спорили, а главное – позволяли ему чувствовать себя хозяином положения. Они бы никогда его не покинули. Важным было per se (пер. с лат. – по существу, как таковое) не само убийство, а то, что происходило после него. В большинстве случаев Нильсен мастурбировал, стоя или лежа рядом с трупами, но он никогда не проникал ни в одну из своих жертв post mortem (пер. с лат. – посмертно). Все его сексуальные отношения были интеркруральными (coitus interfemoris) (пер. с лат. – межбедренный секс), то есть он просто терся пенисом между бедрами трупов или о них для сексуального удовлетворения.
После убийства он следовал одному и тому же ритуалу со всеми жертвами. Он купал их с особой тщательностью, сбривал волосы на туловище, чтобы они соответствовали его физическому идеалу, и скрывал все недостатки кожи с помощью грима (Coffey, 2013, стр. 206). Затем он одевал трупы в нижнее белье и носки и усаживал на диван или в кресло, чтобы поговорить. С ними он чувствовал себя комфортнее, чем с живыми людьми. Он даже писал им стихи. Они были идеальными спутниками и всегда ждали, когда Нильсен вернется домой в свою жизнь, которую он мог сделать прекрасной только таким образом.
Почему Нильсен не был арестован раньше?
Нильсен мог быть арестован намного раньше, что спасло бы множество жизней, но несколько обстоятельств этому помешали.
В октябре 1979 года он попытался убить Эндрю Хо, студента из Гонконга, с которым познакомился в пабе по улице Сент-Мартинс-Лейн. Он отвез его домой и попытался задушить, но Хо удалось сбежать и сообщить о случившемся полицейским. Они допросили Нильсена, который сказал, что это была обычная ссора между друзьями, а сам студент не стал выдвигать обвинения, испугавшись публичного разбирательства.