— Никогда, милая. Знаешь, почему? — он вытирает слезу под моим веком и гладит уголок глаза. — Хотя ты так похожа на нее, у тебя нет ее пустого взгляда или ее навязчивого голоса. Пока в твоих глазах горит эта искра, я всегда буду узнавать в тебе мою Эльзу.
Что-то отрывается от моей груди, даже когда мое сердце разрывается, истекая кровью из-за того, что с ним случилось.
Я смотрю на него сквозь мокрые ресницы.
— Могу я спросить тебя кое о чем? — он издает утвердительный звук. — Была ли я тогда жестокой? Я имею в виду, разве некоторые дети в этом возрасте не проявляют признаков антиобщественного поведения?
— Хм. Ты не была жестокой сама по себе, но ты не прощала несправедливости. Очевидно, ты была таким же одиноким ребенком, как и я, и именно поэтому мы сплелись. Разница, между нами, в том, что тебе было непросто контролировать и направлять свою энергию. Как будто ты попала в ловушку реальности, которую не могла принять.
— И ты все это понял тогда?
— Нет. Я понял в течение последних лет. — он постукивает себя по голове. — Здесь не пусто.
— Очевидно. — я слегка улыбаюсь. — Держу пари, там тесновато.
— Ты можешь отправиться на экскурсию в любое время. — он подмигивает. — Просто знай, что это не бесплатно.
Я улыбаюсь веселью в его тоне.
— Какую валюту ты принимаешь?
— Что-нибудь простое. Секс.
Я в шутку толкаю его плечом.
— Твой разум всегда устремляется туда?
— С тобой, да.
Он опускает мою руку к своим джинсам и обхватывает пальцами безошибочно узнаваемую выпуклость.
Стон вырывается из его горла при соприкосновении.
— Здесь? — я задыхаюсь, понижая голос, как будто кто-то может услышать. — Это похоже на камеру пыток.
— У нас также хорошие воспоминания об этом месте. — он ухмыляется, и его член твердеет под моей рукой. — Мы можем сделать их лучше, если ты откроешь для меня этот ротик.
Я могу сказать «нет».
Я имею в виду, даже он бы понял. Мы должны были прийти сюда, чтобы я восстановила свои воспоминания, а не для того, чтобы сделать ему минет.
Однако мой рот действует не так, как думает мой мозг.
Есть эта непреодолимая потребность доставить ему удовольствие после всей той боли, которую он испытал.
Я встаю перед ним на колени и крепче обхватываю его через джинсы. Стон удовольствия это все, что мне нужно для продолжения. Я освобождаю ремень и лихорадочными движениями расстегиваю джинсы. В тот момент, когда я освобождаю его от трусов, Эйден берет обе мои руки в одну.
— Что? — я тяжело дышу, сбитая с толку. — Я думала, ты хочешь, чтобы я взяла тебя в рот?
— И я все еще хочу. Сначала ляг.
— Зачем?
— Сделай это.
Его властный тон жесткий и хриплый.
Воздух вокруг нас дрожит от статики и сдерживаемого желания, пока я делаю, как мне говорят, не зная, к чему он клонит.
— Сними свое нижнее белье. Делай это медленно, чтобы я мог наблюдать.
От его приказа мне становится горячо. Почему его команды так сильно заводят меня?
Сцепив пальцы по обе стороны шорт, я стягиваю их вниз по ногам так медленно, как только могу, упиваясь тем, как грешно он смотрит на меня. Он похож на хищника, готового прыгнуть и полакомиться моей плотью.
Как только нижнее белье свисает с моих пальцев, Эйден протягивает руку.
— А теперь отдай их мне.
Я так и делаю, и он кладет их в карман, будто они всегда были там.
С какой стати это так горячо?
Все еще не отрывая взгляда, он стягивает джинсы и боксеры.
Вид его твердого, пульсирующего члена заставляет мои собственные бедра дрожать.
Он проводит рукой от основания своего члена к головке. Я так очарована видом, что приоткрывается рот.
— Ты собираешься обхватить губами мой член, не так ли, милая?
Я рассеянно киваю, наблюдая за каплей преякулята, блестящей на кончике члена. Я хочу лизнуть это, пососать и проглотить целиком.
Он встаёт напротив меня, его член оказывается перед моим лицом.
— Прикоснись своим ртом.
Я не думаю дважды.
Глубоко вздохнув, я беру его в рот так глубоко, как только могу. Облизываю и сосу его, пальцы обхватывают его яйца.
Я едва успеваю привыкнуть к его размерам, когда холодный воздух щекочет мою самую интимную часть. Голова Эйдена исчезает под моей юбкой, и его губы находят мои влажные складки.
От интимного контакта у меня на минуту перехватывает дыхание.
— Не останавливайся, — хрипит он у моего входа, его легкая щетина создает резкое трение о мои влажные складки. — Я обещал, что ты кончишь мне на губы, пока будешь сосать мой член.
Дрожь пробегает по моей сердцевине, делая ее скользкой и чувствительной. Я использую обе руки и губы, облизывая его член.
Эйден пирует на мне, дразня нежный бугорок, прежде чем входит и выходит из меня. Он буквально трахает меня языком.
Я так заполнена им, что это становится нереальным. Я не перестаю сосать его, отдаваясь ему полностью, несмотря на количество стимулов, которые он проводит через мое тело.
Предварительная сперма покрывает мой язык, соленая и дразнящая. Я ускоряюсь и останавливаюсь только тогда, когда он покусывает мой клитор.
Дрожь во всем теле охватывает меня, когда оргазм пронизывает изнутри.
Я открываю рот, позволяя Эйдену еще несколько раз толкнуться бедрами. Он входит так глубоко в мое горло, что я почти ничего не чувствую. Остается только послевкусие, когда он выходит из моего рта.
Я такая бескостная, что едва могу двигаться или думать. Мои веки трепещут от интенсивности оргазма, который он вырвал из меня.
— Иди сюда, милая.
Я ползу и приземляюсь в объятиях Эйдена. Наша одежда разбросана, мы оба полуголые и растрепанные, но это кажется правильным.
Это кажется таким правильным.
Он одергивает мою юбку и без особых усилий подтягивает. Его сильные руки обнимают меня, и я знаю, что со мной все будет в порядке.
Как тогда.
Фонарик взрывается в моей голове, как фейерверк.
Прям как тогда.
Воспоминания наполняют мой мозг так быстро, так сильно, что я не знаю, как остановить их, даже если бы могла.
Прям как тогда...
Глава 30
Эльза
Прошлое
Я спряталась на балконе, не издавая ни звука.
Папочка разговаривает с дядей Агнусом о работе и прочем. Когда он закончит, я расскажу ему о Серых Глазах.
После того, как папа поможет ему, я навещу его дома, и мы станем лучшими друзьями.
Дядя Агнус стоит рядом с папой, который сидит на диване. Дядя не любит много сидеть без дела. Он также не любит много разговаривать.
Папин пиджак и галстук брошены на стол; его лицо выглядит усталым.
Все говорят, что дяди Реджа больше нет. Я спросила дядю Агнуса, что значит «больше нет», так как он брат дяди Реджа, а он сказал, что это значит, что он ушел к Илаю.
Я надеюсь, что он позаботится о нем в том месте, которое называется раем.
Дядя Агнус сжимает папино плечо.
— Все получится, Итан.
— Да, Агнус. — папа, пошатываясь, поднимается на ноги. — Так и будет.
Дядя Агнус отпускает его.
— Куда ты?
— За Эльзой. — он улыбается. — Я уже давно не проводил время со своей принцессой.
— Перед этим я должен тебе кое-что сказать.
Папа останавливается, но не оборачивается.
— О чем?
— Об Эбигейл. Похоже, она прятала сына Джонатана.
— Что?
Папочка так быстро оборачивается, что я вздрагиваю.
Дядя Агнус остается невозмутимым, выражение его лица такое же безмятежное, как всегда. Как будто он скала, твердая скала, на которую папа может опереться.
— Реджинальд держал его под ее контролем.
У папы дёргается челюсть.
— Почему я узнаю об этом только сейчас?
— Потому что я сам только что узнал. Один из сотрудников услышал звуки рядом с подвалом.
— Звуки, — медленно повторяет папа. — Какого типа звуки?
— Хныканье. Плачь.
— Черт. — папа пинает ногой стол. — Блядь, блядь!
— Она снова причиняет боль детям, Итан. На этот раз тебе нужно что-то с этим сделать. — он делает паузу. — Если ты ничего не предпримешь, следующей станет Эльза.
— Думаешь, я, блядь, этого не знаю? — плечи папы поднимаются и опускаются с резкими вдохами. — Я отправлю ее обратно в психушку.
— И на этот раз, ради Христа, не вытаскивай ее.
— Хочешь, чтобы я сказал, что ты был прав все это время, Агнус? Это все?
— Я всегда прав, Итан. Ты бы не оказался в таком затруднительном положении, если бы послушался меня и не женился на ней.
— Если бы я не женился на ней, у меня не было бы Эльзы. Я бы повторил все это снова, если бы мне предоставили выбор. Только на этот раз я бы запер ее ради нее и всех остальных.
Выражение лица дяди Агнуса не меняется.
— Я буду внизу, если тебе что-нибудь понадобится.
— Езжай домой. Проверь, как там Нокс и Тил, и отдохни немного. — папа вздыхает, проводя рукой по лицу. — Реджинальд был вероломным предателем, но он был твоим братом.
— У меня нет брата, предавшего тебя. Я проверю персонал и охрану, прежде чем уеду.
Дядя Агнус кивает и выходит на улицу.
Папа тоже уходит.
Он не может пойти и не застать меня в постели.
Кроме того, он должен помочь Серым Глазам. Я обещала ему. Он, должно быть, ждет меня.
— П...
Слово застревает у меня в горле, когда мама врывается внутрь.
На ней красивое красное платье с лентами, которые развеваются на талии. Ее вишневые духи приятно пахнут даже здесь. Слезы текут по ее щекам, но она не выглядит грустной. Она выглядит.. потерянной.
Мои пальцы впиваются в занавески, когда я прячусь за дверью во внутренний дворик.
— Эбби.
Папа отступает, пропуская ее.
— Итан.. Я... я думаю, что причинила боль Илаю.
— Ты причинила боль Илаю, как? — медленно спрашивает он.
— Он.. он не перестаёт истекать кровью. — она показывает ему свои руки, окровавленные руки. — Он не перестаёт истекать кровью, Итан. Он больше не хотел со мной разговаривать... Я только хотела, чтобы он был сильным. Разве это неправильно хотеть, чтобы мои дети были сильными? Вот почему я вожу Эльзу купаться в озере, ты же знаешь.