Смешно. Сейчас от давешней волчицы осталась только шкура, набитая фаршем из прежней бравой сыщицы. Последние дни превратили ее в измотанную, перенервничавшую бабу средних лет. С ватными руками и сжавшимся горлом, которое с трудом впускало воздух…
Забыть! Нельзя расклеиваться! Васильевич сейчас, не исключено, сошелся в рукопашной с…
Ох. Этого тоже лучше не представлять. Евдокия, разумеется, прекрасно помнила, как Николай Васильевич разобрался с несколькими головорезами, устроившими им засаду на дороге, но сейчас ему противостоит не банда залетных урок, а такой же профессионал. Скорей всего, тот, кто обыграл группировку непростых противников из СВК. Один против десятков!
«Хоть бы Николай Васильевич попросил ту тетеньку позвонить в квартиру, — придумывала и прикидывала Евдокия. — Наврал, что у него жена с любовником сюда таскается… нужно проверить, а ему голубки не откроют…»
Но нет. Лихой ветеран гражданских не подставляет, а выводит их из зоны поражения. Он сам пойдет в квартиру. Тем более что мотоциклист не откроет дверь самой крикливой тетке на свете… Если, конечно, он там почему-то засел.
Дуся покрутила шеей. Заставила себя попить воды, с трудом пролившейся по сжавшемуся пищеводу.
Она никогда не считала себя храброй. Паршин говорил: «Осторожная, как сто чертей!» Под влиянием обстоятельств отвага, правда, появлялась и голову от страха Дуся не теряла. Но одна мысль «Это может быть Зубарев!» сбивала сердце с ритма. Воспоминания о противостоянии двухлетней давности добавили довольно юной сыщице седых волос и подарили столько ночных кошмаров, что…
Не думать и не вспоминать! Евдокия просунула руку под куртку, погладила рукоять родимого пистолета, висевшего под мышкой в наплечной кобуре, подаренной драгоценным Николаем Васильевичем.
Немного полегчало. Кажется.
…Шаповалов выбежал из подъезда спустя десять адских минут. Помчался к «рено» не разбирая дороги, и Евдокия сразу поняла: дела их плохи, мотоциклиста они потеряли, упустили.
И винить их в этом, вероятно, сложно. События развивались так, что никакая подмога к ним не поспевала.
Шаповалов рывком раскрыл дверцу автомобиля, рухнул на водительское кресло и сразу же сорвал машину с места.
— Его там нет, — сказал, чуть запыхавшись, очевидное. — Из подъезда кто-то выходил? Может, я с ним разминулся?
— Нет. Как и прежде, ни из одного подъезда не выходил человек нужной комплекции.
— И как он улизнул тогда? — Николай Васильевич, пожалуй, разговаривал сам с собой. Гнал машину к проспекту и не смотрел на Дусю. — Через окно, через подвал выбрался на противоположную сторону?.. Куда он, дьявол, делся?!
— Может быть, он все еще в доме? Я ошиблась, и он шел не нашу квартиру проверять, а к кому-то в гос…
— Да вашу, вашу! — перебил Васильевич. — У меня лупа в кармане осталась, я замок осмотрел — есть свежая царапина! Вскрывал неаккуратно.
— Ясно. Куда едем?
— К нам. Он может начать объезд с нашей хаты, на Сахарова и Ленина заглянет уже на обратном пути, поскольку лежка у него — здесь, в доме Алмакаевых.
Дусе очень хотелось попросить разрешения позвонить Муромцеву, пусть начальник ГУВД отправит к двухэтажному дому на улице Маршала Конева…
«Кого? — остановилась, припомнив предостережения мудрого шпиона. — Патруль ППС? „Обычный“ полицейский спецназ?..»
Нет. Засветятся. Спугнут. Хотя можно попросить Муромцева отправить группу наружного наблюдения, они действуют не напролом, а аккуратно.
Васильевич остановил машину под красным светом светофора и глубоко вздохнул:
— Он обыграл нас, Дуся. Не понимаю, как и почему, но обыграл.
Евдокия грустно усмехнулась: совсем недавно она думала так о Зубареве, обставившем приличный коллектив коллег.
— Заметил нашу слежку? — рассуждал Васильевич. — Или такой осторожный, что назад тем же путем не возвращается? Что думаешь?
— Думаю, что потерять его совсем мы не можем. Он меня ищет, он за мной придет.
— Согласен. Тьфу-тьфу-тьфу, надежда есть. Если он обходит квартиры, значит, из Н-ска не сорвался. Так что сейчас мы, Дуська, доезжаем до дома на Конева, ты остаешься в машине, я иду проверять нашу квартиру и, если все спокойно, подаю сигнал…
— Дядя Коля, — перебила Дуся, — я, безусловно, понимаю, что вы за меня беспокоитесь. Но, может быть, не надо, а? Вы только что согласились, что он ищет меня. Причем не для того, чтобы убить, — это он мог сделать давным-давно. А потому мне глупо отсиживаться в машине, пока вы квартиру осматриваете. Мне нужно показаться. Спокойно так, неторопливо… На месте он останется только тогда, когда увидит, что я спокойна и я — там. Верно?
Шаповалов не ответил, вопрос был риторическим, а Евдокия говорила правильные вещи. Он достал из кармана вибрирующий телефон, поставленный на беззвучный режим, глянул на дисплей и буркнул:
— Кашин. Его к активным мероприятиям не привлекали, но ответить надо.
Протянув Евдокии телефон, он попросил врубить его на громкую связь.
Благоразумный Михаил Андреевич построил беседу в стиле «если вы, Николай Васильевич, случайно встретите Евдокию, то поинтересуйтесь у нее, пожалуйста, что она помнит о клиенте „Сфинкса“ Ларине».
Перегруженная нервотрепкой сыщица, слушая Кашина, заказчика с такой фамилией вспомнила не вдруг: обычный дядька средних лет, пришел по объявлению, попросил «приделать ноги» за молодой женой. Классический заказ, сфинксы справились с задачей за неделю, после чего отдали дяде фото проказницы-жены и смуглого красавца.
Ларин заплатил сполна и отбыл.
Все.
Но вот сейчас, как оказалось, этот серый, неприметный заказчик — пропал. Кашин, копаясь в неприятностях детективного агентства, планомерно обошел их клиентуру. Заказчики, понятно, не роптали — слив информации из «Сфинкса» наделал много шума, все дружно беспокоились, что могут быть затронуты их интересы. Помогали чем могли, от всей души.
Побеседовать не удалось лишь с Лариным. Сегодня в отделение полиции пришла его пожилая родственница с заявлением о пропаже племянника.
Николай Васильевич, в той же иносказательной манере, поблагодарил Кашина, пообещав: если случайно встретит Евдокию, то обязательно поинтересуется клиентом Лариным…
Отбой.
Дуся отключила связь. И растерянно поведала другу-шпиону все, что помнила о деле неприметного банковского клерка среднего звена.
— Типичный случай, — завершила показания. — Муж — жена — кавказец.
— Напрягает, что жена потом попала в ДТП и сейчас в коме, — напомнил кое-что из сказанного Кашиным Николай Васильевич.
— Да, это гадкая новость. Думаете, Ларин может быть тем самым «листом в лесу»?
— Не исключаю. Убийство Коваля как-то уж сразу на поверхности. А тут — работник банка.
Евдокия повела плечом:
— Ну не директор же. И даже не его заместитель. Хотя-а-а, — задумчиво почесала переносицу, — если искать лист в лесу… подходит. Незаметный тихий клерк, отправивший жену в кому, может оказаться не тем, кем выглядит.
— Вот именно. Занятный персонаж. Но данных маловато, а потому оставим Ларина «на ужин». — Шаповалов свернул с проспекта и начал притормаживать. — Подъезжаем, Дуся. Приготовься и сделай личико попроще.
Николай Васильевич завел «рено» в соседний двор, за перемычку буквы Т. Напарники спокойно вышли из автомобиля и «мельком» оглядели мокрые кусты сирени и акации. Скамейки и одну песочницу. Пока Евдокия набрасывала на плечо ремешок сумки с ноутбуком, Николай Васильевич прищурился на темнеющие неподалеку гаражи и сараи…
Порядок. Время позднее, дождь моросит, даже собачники своих питомцев не выгуливают.
Направились в обход перемычки, можно сказать, налегке: сумку с «чем-то тяжелым» Шаповалов решил оставить в багажнике. Если предстоит стычка или срочная эвакуация, то забирать ее отсюда глупо.
Вели себя напарники невозмутимо, не озирались, изображая двух беглецов, — приехали новые жильцы в наемную квартиру, отдыхать отправились. Воротники подняли.
Но вот на лестничной площадке Николай Васильевич повел себя иначе: к квартире подошел — ни одна деревянная половица старого дома не скрипнула!
Присев на корточки, полюбовался меткой из Дусиного волоска и констатировал:
— Все отлично, все на месте. В квартиру наш мотоциклист не проникал, надеюсь, мы его опередили.
Евдокия не смогла понять по интонации Николая Васильевича, рад ли тот этому обстоятельству, либо огорчен. С одной стороны, они действительно опередили неприятеля, но вот с обратной стороны — нетронутая метка может означать, что все их прежние предположения в корне неверны: мотоциклист не ищет Евдокию, он попросту заметил слежку на дороге, идущей вдоль гаражного кооператива, увел хвост к первому попавшемуся дому на отшибе и ловко испарился.
Могло быть так?
Вполне. Поди пойми. Иногда неприятный факт избавляет от лишнего головняка, а так придется снова мозг курочить.
Шаповалов отпер замок, просочился в квартиру и, только обойдя ее бесшумным шагом, позволил Евдокии появиться в освещенной прихожей. Потом включил свет в комнатах и в кухне…
Едва в квартире на втором этаже осветились окна, из-за сарая вышел мужчина в черной куртке и бейсболке. Двинулся к соседнему двору за перемычкой.
Приблизившись к шеренге из нескольких автомобилей, он снял с руки перчатку и дотронулся тыльной стороной ладони до капота серого «рено».
Все верно. Капот теплый. Они приехали на этой тачке.
Мужчина вновь надел перчатку, извлек из кармана небольшой предмет и, наклонившись, быстро подсунул его под днище серого «рено».
Потом вернулся на свой наблюдательный пункт, постоял пару минут и, достав из куртки мобильный телефон, набрал короткий номер.
Так и не снявший куртку Шаповалов висел на дверце холодильника, разглядывая содержимое полок.
— Наверное, пельмени лучше, — пробормотал и двинулся к удобствам.
Дуся, успевшая снять верхнюю одежду, устало скорчилась на уголке кухонного диванчика. Хотелось побыстрей сварить пельменей, поужинать и завалиться отдыхать. Но вялость навалилась — лень пошевелиться, чтобы налить в кастрюлю воды и поставить ее на огонь.