Сумма возрастала несусветно. Татьяна Александровна пыталась образумить размечавшегося гегемона, но тот отказывался брать адекватные деньги и закрывать вопрос: продолжал звонить, давить на психику и вымогать большее…
Так продолжалось несколько месяцев, пока, во время очередного сеанса телефонной пытки, в приятном статусе хозяина положения, потерепевший не спросил с вальяжным нахальством:
— Ну а чего же вы хотите?
Вопрос носил риторический характер, но потомственная дворянка Татьяна Александровна Правдина ответила на него с неожиданной ясностью:
— Я хочу, чтобы вы взяли деньги — и пошли на хуй!
В трубке случилось молчание, а потом начались гудки.
Больше он не перезвонил.
Клин клином
Дело было в советские времена. В «Комсомольскую правду» повадилась звонить неизвестная гражданка и спрашивать: «Это публичный дом?». В редакции не знали, как отделаться, пока Юрий Рост не ответил ей строгим голосом:
— Да, и почему вы до сих пор не на работе?
Чем и решил проблему.
Зер гут
Ночь. Лето. Озеро Балатон.
За окном, сотрясая гостиничные корпуса, поют пьяные немцы. Поют не так, как тоскливо и одиноко поют о загубленной жизни отечественные пьяницы, о нет! — поют слаженным хором, наводящим на жуткие подозрения о предварительных спевках; поют патологически бодрые марши и, спев, сами себе аплодируют, хохоча.
В полтретьего ночи выясняется, что мы с женой ненавидим немцев.
Я с юных лет зачитывался Беллем — жена, правда, предпочитала Гессе. Бах, понимаешь, Дюрер, Кант… А тут, всего за пару часов, — чувство такой силы, вы не поверите!
Непростительная вольность
N. нашел в Париже площадь Бастилии — и некоторое время стоял на ней, озираясь и глядя в карту. Он что-то искал. И, не найдя, спросил у старичка-киоскера на ломаном французском:
— А где Бастилия? Где-то тут должна быть Бастилия…
Старичок прижал руки к груди в молитвенном жесте:
— Простите нас, месье! Мы ее разрушили.
Без запятой
В начале 70-х компания московских студентов путешествовала по Грузии. Голодные, зашли в духан. Хозяева, завидев гостей, раскрылись на всю широту кавказского гостеприимства:
— Шашлык дарагой! Вино дарогой!
Откуда у студентов деньги? Пошли дальше.
Но и в другом духане услышали аналогичное предложение:
— Шашлык дарагой! Вино дарогой!
Так и не поели.
Новые возможности
— У одной из моих жен, — рассказывал Владимир Тольц, — была бабушка-венгерка. По-русски говорила плохо, только материлась. Сказала мне, русский беднее венгерского: у вас можно лишь в мать, у нас — даже в табуретку твоей двоюродной бабушки!
Все люди братья
Знакомый, специалист по восточноевропейским этносам, ошарашил меня довольно очевидным созвучием фамилий Щорс и Сорос. Он утверждает, что это, в сущности, одна балканская фамилия, и знатный биржевой игрок с несомненностью является родственником легендарного революционера!
По крайней мере, это было бы поучительно…
Педро Шендерович
В начале ХХ века один из дедушкиных братьев уехал в Аргентину. Век спустя оказавшись в Буэнос-Айресе, я первым делом добыл телефонную книгу и погрузился в поиски…
Выбор оказался богатейшим: к моим услугам обнаружилась целая колония аргентинских Шендеровичей во всех фонетических вариантах, вплоть до почти графского «Сендровиц» (так и хочется сказать — «фон Сендровиц»).
Пабло Шендерович, Педро Шендерович… Гуляй не хочу!
Я наметил себе в жертву Исаака Шендеровича из элитного района Санта-Фе. Сейчас, думаю, позвоню ему и скажу: здравствуйте, а вот и мы, ваши родственники из России… Приехали за наследством!
(Глухой стук тела на том конце провода.)
Но Исааку повезло: на дворе стоял январь, по тамошнему — летние каникулы.
Родственничка не было дома.
Ну и бог с ним, пускай живет…
Калькуляция
В Бишкеке по случаю свержения Акаева народ громил магазины. Демократии было — завались!
N. ехал в сторону Иссык-куля, когда, перекрыв узкую дорогу «жигулями», его иномарку остановили трое граждан без всякого следа гуманитарного образования на лицах. Он подумал: сейчас убьют. Но смутная троица через приоткрытое окно предложила неожиданное: купи калькулятор!
N. вздохнул с облегчением. Как минимум, намечалась перспектива уйти живым.
— Почем?
— Две тыщи рублей, — ответили мародеры, правильно понимавшие, что с родной валютой в разгар революции дело иметь не стоит.
— Дороговато за калькулятор, — заметил осмелевший N.
— Ну тыщу давай, — разрешил покладистый мародер.
N., от греха подальше, больше торговаться не стал и покорно отдал тыщу рублей. Мародеры велели открыть багажник, что-то туда положили и отпустили с богом.
Через пару километров N. пошел на всякий случай заглянуть в багажник. Там стоял новый ноутбук фирмы «Sony».
Только что за тысячу рублей у мародеров купленный.
N. быстренько развернулся и газанул к мародерскому блок-посту:
— Нет ли у вас, — спрашивает, — еще калькуляторов?
— Нет, — отвечают, довольные, — последний тебе продали!
Счастливый двоечник
Дочь-антрополог писала диссертацию, посвященную самоидентификации поляков между славянством и Европой.
Своим опросником она разбередила старые раны, и в деревне под Познанью, в подсобке, семеро польских мужиков не первой молодости, крепко взяв на грудь, хором спели ей на языке оригинала песню «Пусть всегда будет солнце»!
А восьмой с гордостью сказал:
— А я по-русски знаю только одну фразу!
— Какую?
— «Я забыл домашнее задание».
Не наш путь
Юрий Рост путешествовал по Исландии.
Возили его по этой чудесной стране представители российского посольства. И вот на развилке в каменной тундре джип вдруг остановился.
— Заблудились, — озадаченно сообщили Юрию посольские. — Слушай, видишь дом? У тебя же с английским хорошо — пойди спроси, как отсюда выбраться.
Недоумевая, почему, собственно, послали его, Рост пошел к домику.
Позвонил.
Открыла женщина средних лет, в домашней одежде.
Рост извинился, спросил направление.
Женщина показала направление, подробно пояснила маршрут, пожелала удачи…
Юра поблагодарил и вернулся к машине.
Посольские стояли и улыбались, довольные:
— Да знаем мы, куда ехать! Просто хотели, чтобы ты увидел премьер-министра Исландии…
Усвоение материала
Мы ехали в автобусе по Хорватии.
Гид Володя, наполовину русский, рассказывал трагическую здешнюю историю — от хамских опытов Иосифа Броз Тито до взаимного варварства последних лет.
Мы проезжали брошенные сербские деревни, заросшие бурьяном огороды, дома, выщербленные пулями и осколками…
Володя рассказывал. После его экскурсии можно было защищать диссертацию.
Российская туристка, тетка средних лет, внимательно выслушав трехчасовой рассказ, спросила напоследок:
— А чем сербы вообще отличаются от хорватов?
Володя ответил, не моргнув глазом:
— У них квадратные головы и хвосты.
— Какой ужас! — ахнула туристка.
Угол отражения
Когда в Мельбурне я обнаружил, что еду по району Balaclava, по улице Inkerman — логическая конструкция сложилась в два счета.
Я спросил провожатого:
— Тут живут наши?
— Ага, — подтвердил он, — русский район.
Я навалился на дедуктивный метод и уточнил:
— Выходцы из Крыма?
Тут-то дедуктивному методу и вышел облом.
Никакие не крымчане назвали этот район Балаклавой, и улицу в честь Инкермана назвали тоже не они. Сами же австралийцы и назвали — в память о погибших на Крымской войне!
Той самой, позапрошлого века, в которой Австралия воевала, разумеется, на стороне британской короны, изо всех сил пытаясь убить поручика артиллерии Льва Толстого, отвечавшего им полной взаимностью.
Через толщу лет этот свет прошел преломленным, и сегодня в мельбурнском районе Balaklava, на улице Inkerman говорят по-русски. Не скажу, что на языке Толстого, но все-таки…
Типа наша взяла.
Точный хронометраж
Русская телефонная компания в Мельбурне предоставляла подписчикам бесплатное время для разговоров: рекламная акция! Когда кредит подходил к концу, абоненту об этом сообщали…
Однажды в компанию позвонил пожилой и сильно раздраженный эмигрант.
— Я знал, что вы нас подслушиваете, — заявил он, — но чтобы вмешиваться в разговоры — это уже ни на какую голову не налезает!
Обескураженный сотрудник компании попросил объяснить, что случилось.
— Как что? Вчера мы разговариваем с братом, два старых человека… Я говорю ему: возраст, болезни, не знаешь, сколько осталось… Так она прямо в трубку говорит: «Вам осталось десять минут!».
Чемодан
Дело было в Италии, в Бергамо.
Ночью какой-то труффальдино вскрыл нашу машину и спер чемодан со всем содержимым.
Утром мы пошли в ближайший полицейский участок. Карабинер попросил написать заявление с перечислением вещей. Жена, нетвердый носитель английского языка, битый час вспоминала содержимое чемодана и грамматики. Документ был передан карабинеру, и карабинер пожелал нам счастливого пути.
Любознательная жена поинтересовалась ходом дальнейшего расследования.
— О, теперь ваш чемодан будут искать по всей Италии! — пообещал служитель закона.
— Но вы даже не спросили, какого он цвета!
— В этом нет необходимости, — заверил карабинер.
До сих пор небось ищут, ночей не спят.
Местный обычай
Лазанья требует вниманья! Стихи, практически.
Потерявшая бдительность от здешних красот (а обедали мы с видом на Пизанскую башню), жена посадила пятно на брюки. И, разумеется, попросила у официанта — что?