Читатель ждет уж рифму «розы». Ну разумеется! В окошко выползло слово ДЖЕК-ПОТ…
Но тут автомате что-то звонко щелкнуло, и желанное слово, как приколоченное, встало, не дойдя дюйма до линии.
Я поднял глаза. По большому табло под потолком, нарастая, ползла сумма текущего выигрыша: чуть меньше двух миллионов долларов.
Карамба! Я несколько раз ударил по бандитскому ящику, — как в детстве бил по заклинившему автомату с газированной водой. Подлая американская машина, как ни в чем не бывало, осталась стоять в дюйме от моего джек-пота. «Сундук мертвеца», полный золотых дублонов, шел ко дну…
Видимо, я все-таки вскрикнул.
На вопль игроцкого отчаяния среагировала черная тетя, засыпавшая лопаткой мой прошлый выигрыш. Она посмотрела на меня, перевела взгляд на мой недоехавший джек-пот, на табло с суммой, снова на меня и негромко сказала:
— Get away…
Проваливай отсюда.
Я не внял ее совету, и снова и снова проверял судьбу, и через час уползал из «Острова сокровищ» с пустыми карманами.
Расширение ассортимента
Проигрывающий быстро проникается ненавистью к крупье.
Ему кажется, что все его беды — не оттого, что вместо консерватории он пришел в казино, а оттого лишь, что девушка в униформе вместо искомой десятки открыла пятерку…
Некий восточный господин, уйдя в глубокий минус, начал отрываться на всю лингвистическую катушку.
— Я твою маму!.. — кричал он на весь зал девушке, стоявшей напротив. — Я тебя!.. Я твоих друзей!.. Давай, блядь, карту!
В сущности, давно следовало вызвать милицию, но кто будет сдавать в милицию человека, приносящего сто долларов в минуту?
Крупье открывала карту, и опять не ту, и игрок взмывал на новую ступень бешенства:
— Я твоих детей!.. — кричал он. — Я твоего отца!.. Я твоих братьев!..
Девушка бросила короткий взгляд на менеджера, но менеджер, закаменев лицом, только повел бровями. Девушка стасовала колоду и снова сдала карты. Игрок, получивший свои шестнадцать очков, сошел с катушек окончательно.
— Я твоих сестер!.. — заорал он. — Я твоих подруг!.. Я твою маму!..
Когда клиент исчерпал список родных и близких девушки и пошел на второй круг, она наклонилась к нему и вежливо подсказала:
— А еще у меня есть собака.
«Только все же не Россия…»
N. давно переехал в Монреаль и поднаторел в жизни среди аборигенов.
— Знаешь, как остановить толпу пьяных разбушевавшихся канадцев? Им надо сказать: прекратите, пожалуйста.
Канадский юмор
…наполнен самоиронией.
— Что такое жизнь в Виннипеге? Это — ты пинаешь собаку и смотришь, как она убегает за линию горизонта…
Ассоциативный ряд
Социолог Дмитрий Орешкин рассказывал об удивительной африканской реакции на встречу с русским человеком. Дело было в универмаге в Найроби…
— О! Бобчинский-Добчинский! — радостно воскликнула образованная продавщица.
Мне повезло меньше.
Таиланд, острова… Группа полуголых здоровяков — папа с сыновьями — просят сфотографировать их на фоне открыточного пейзажа.
Дело нехитрое. Щелкаю их, обмениваемся традиционным туристическим «where are you from?».
Австралийцы!
Узнав, что я из России, глава семейства показывает мне большой палец в знак приязни к нашей великой Родине и говорит:
— Костя Цзю!
Толстой, Чайковский и Гагарин нервно курят в углу.
Зато…
В Сан-Франциско
…в лавке китайской одежды обитала хозяйка, маленькая старушка. Былая красота просвечивала сквозь возраст…
Узнав, что я из России, она просветлела и сказала, что знает по-русски одну фразу. Какую — я мог бы, конечно, догадаться сам…
— Йа тэбья лублу!
Какой-то русский моряк обучил ее полвека назад главным словам…
Гийом Проценко
Гийомом он стал в Париже.
До того, под природным именем Григорий, Проценко был генералом у Колчака. Ушел через Шанхай. Потом был Бейрут, потом Франция…
В сорок третьем году, уже Гийомом, он оказался в Сопротивлении. Снова воевал и был представлен к награде — о чем, собственно, и история…
Де Голль, обходя строй отличившихся, спрашивал у каждого:
— Кем вы были до того, как стать солдатом?
И боец французского Сопротивления Гийом Проценко ответил ему:
— Генералом, мой генерал!
Воронка
Год на дворе стоял 1997-й, стадион назывался «Камп ноу», матч — «Барселона — Эспаньол».
Сбагрить десятилетнюю дочку было некому, и наш несчастный ребенок был привезен через пробки на край спятившего города — и вместе с сумасшедшим папой посажен в самую гущу «сине-гранатовых».
Мы немного опоздали, матч уже начался, вокруг стоял вой и свист.
Дочь Валентина, сидя на верхотуре, пыталась понять, куда она попала: ей было неуютно и неуместно… Когда, больше для куража, я вместе со всеми стал кричать «Барса, Барса!», — дочь зашептала со страданием в голосе:
— Папа, веди себя прилично! Мне неловко…
Она была хорошей воспитанной девочкой.
На поле разгоралось дерби, — кастрюля стадиона помаленьку закипала и к шестидесятой минуте бурлила уже крупными пузырями. «Барса» забила, пропустила, осталась вдесятером и продолжала переть вперед. И забила снова под самый свисток! Это было что-то с чем-то… Иван де ля Пенья был гениален в тот вечер.
Но рассказ не про де ля Пенью, а про мою десятилетнюю дочь.
Приличная девочка, только что шипевшая на родного невоспитанного отца, к середине второго тайма истошно кричала «Барса, Барса!», она визжала и прыгала вместе со всей трибуной, — молекула в кипящем бульоне «Камп ноу».
А рядом прыгал и орал дурным голосом я, взрослый дядька, никакого отношения к «Барселоне» не имеющий, но впервые ощутивший кишками, какой это неумолимый водоворот — многотысячная толпа.
Слава богу, они кричали всего лишь «Барса!» — могли кричать «хайль» или «распни»…
И попробуй удержи себя на краю воронки.
Англичанин Стивен
— Онанисты из Тоттенхема пришли к Папе Римскому. Папа сказал им: идите на хуй. Но прежде скажите мне: что это за расчудесная команда, которая зовется «Арсенал»?..
Содержание этой речевки мне перевел мой друг Стивен — в лондонском пабе неподалеку от стадиона «Хайбери».
Почти полвека назад, маленьким мальчиком, отец впервые привел его на «Хайбери», и жизнь Стивена обрела смысл и перспективу.
В свободное от футбола время Стивен занимается Россией — он работает в русском отделе Би-би-си и женат на русской женщине, так что деваться ему от нас некуда. Знаток российской истории, ценитель Чехова и Достоевского, Стивен — тонкий интеллигентный человек…
Но только не на «Хайбери».
– Come on, «Аrsenal»! — кричит он, и судорога искажает его тонкое лицо. Хором с фанатами Стивен поет непристойные речевки; весь сжимается, когда воротам «Арсенала» угрожает опасность, и, расплескивая пиво, вскакивает с первобытным охотничьим криком, когда набирает скорость Тьери Анри…
Когда матч закончился (слава богу, красно-белые выиграли), Стивен перевел дыхание, допил пиво, пришел в себя и смущенно сказал:
— Ты видел меня голым.
Его сыну в ту пору было пятнадцать месяцев.
— Он тоже болельщик «Арсенала»? — спросил я.
— Да, — ответил Стивен, — просто он еще об этом не знает.
Почувствуйте разницу
После возвращения из мест не столь отдаленных великий Эдуард Стрельцов в мужской компании делился впечатлениями, накопленными вдали от «Уэмбли».
Некоторые подробности с непривычки изумляли слушателей.
— Эдик, — спросил наконец один из них, — но это — быль?
Стрельцов возмутился:
— Какая на хуй «быль»? Чистая правда!
С обратной стороны
…к вопросу подошел тренер Анатолий Бышовец, сказавший однажды: «Нужно быть полным идиотом, чтобы верить всему тому, что происходит».
Вот она, высшая форма агностицизма!
Он же как-то сообщил прессе: «Кризиса в команде нет, но ситуация близка к катастрофической».
Размер имеет значение
Эдуард Стрельцов пошел на выходные в Сандуны — и встретил там «хоккейщиков» во главе с Виктором Коноваленко. Был шокирован. По его собственному выражению, хоккейщики «пили из шаек»…
Что характерно
Виктор Коноваленко — вратарь горьковского в ту пору «Торпедо» и сборной СССР — не был чересчур большим интеллектуалом. На пресс-конференции на вопрос: «Что сегодня было характерно для игры нашей сборной?» — он ответил с некоторой тревогой:
— Что характерно-то? Вроде все нормально было…
Другая жизнь и берег дальний
Рассказывают, что великий Харламов, узнав о предложении «Монреаль Канадиенс» (миллион долларов за сезон), только пожал плечами:
— Зачем мне миллион долларов? У меня есть «Волга» и дача в Сосновом бору…
Шотландский синдром
Был в семидесятые годы в футбольном ЦСКА такой вратарь — Леонид Шмуц…
Но сначала — анекдот.
Старый шотландец напивается в пабе и разговаривает сам собой.
— Я своими руками построил свой дом. Но разве кто-нибудь называет меня Джонни-Строитель? Я посадил и вырастил чудесный сад, — но разве кто-нибудь называет меня Джонни-Садовод? Я воспитал двоих сыновей — никто ни разу не назвал меня Джонни-Воспитатель! Но стоило мне один раз трахнуть овцу…
Так вот, был в ЦСКА такой вратарь — Леонид Шмуц.
Однажды (в матче с ереванским «Араратом») он поймал мяч, размахнулся — и мяч, выскользув из руки, ускакал в ворота. И судья показал на центр поля.
Я это видел своими глазами, — увы, не я один.
И вот — прошло сорок лет, но при слове «Шмуц» все знатоки футбола разом вспоминают одно и то же:
— А-а, это тот, который забросил мяч в свои ворота!
Леонид Шмуц был очень хорошим вратарем. Даже, можно сказать, отличным. Был чемпионом СССР. Пару раз играл за сборную. Спасал ворота в потрясающих прыжках.