Сначала Изюмка обрадовался, что Лева не смотрит, как он ест корочку, но потом удивился и даже забеспокоился. Подошел поближе и заглянул Леве в глаза. Левин взгляд прошил Изюмку насквозь, как будто бы он был прозрачный или его вообще не было. – «Лева! – отважился Изюмка. – Вы чего? Вам чего, плохо?» – Лева медленно сфокусировался на Изюмке и покачал головой. – «Нет, мне хорошо, мальчик. Но жизнь пуста и бессмысленна… Ты понимаешь это?» – «Нет, не понимаю,» – сказал Изюмка. – «Понимаешь, мальчик, вчера моя невеста отказала мне.» – «Отказала что?» – не сразу понял Изюмка, а, поняв, сконфузился и сказал первое, что пришло в голову, конечно, еще большую глупость: «Если невеста уходит к другому, то неизвестно, кому повезло!»
У Варьки была тетрадка, которая называлась «песенник». Начиналась она предупреждением: «Кто мой песенник читает, чур, ошибки не считает!» – Внутри были песни, картинки, стихи и еще всякие «фразы». Например: «Раньше были рюмочки, а теперь – бокалы, раньше были мальчики, а теперь – нахалы.» «Фраза» про невесту тоже была оттуда.
«Наверное, я его обидел! И корочку съел. Неудобно как!» – подумал Изюмка. Но Лева печально улыбнулся и продолжал смотреть в никуда. Изюмка еще помолчал в знак уважения к чужому горю, а потом решил, что настало время поговорить о деле и заодно отвлечь Леву от грустных мыслей об отказе невесты.
«А вот можно вас спросить, Лева, – осторожно начал он. – А вот мог бы такой мальчик, как я, заработать деньги?» – «Зачем тебе деньги, мальчик? – безучастно откликнулся Лева. – Они ничего не решают…» – «Ну это как когда,» – уклончиво возразил Изюмка. – «Сколько тебе надо-то?» – спросил Лева и сунул руку в карман куртки. Изюмка отрицательно помотал головой: «Мне много надо. И заработать.» – «Сколько?» – «Восемьдесят рублей,» – запнувшись, сказал Изюмка и сглотнул слюну. – «Да, – согласился Лева. – Тут думать надо.» – И задумался. А у Изюмки отлегло от сердца. Он почему-то сразу поверил, что Лева сумеет ему помочь, и заранее преисполнился к нему теплой благодарностью. – «И не спросил, зачем мне,» – радостно думал Изюмка. Всю дорогу его мучила мысль, как он будет отвечать на этот вопрос.
Лева поднял голову и прихлопнул ладонями по столу. – «Значит, так!» – сказал он. Темно-карие глаза его не были больше ни пустыми, ни тусклыми. В них был живой интерес к предстоящему делу. Заметив в Леве эту перемену, Изюмка обрадовался за себя и за него тоже. – «Ты не боишься лошадей?» – спросил Лева. – «Нет, что вы!» – Изюмка даже слегка обиделся. Как это лошадей можно бояться! Они же такие умные и добрые.
«Вот и отлично… Понимаешь, мальчик, я придумал такую штуку. Я седлаю Звездочку, она у нас самая смирная, и вывожу ее к воротам. А ты будешь катать на ней малышей. По дорожке. Туда и обратно. Пони стоит 15 копеек. Лошадь больше, и к тому же катание индивидуальное. Поэтому ты будешь брать… ну, предположим, по 50 копеек… Сегодня у нас четверг. Завтра попробуем, а в субботу-воскресенье будет народ и, я думаю, ты свои 80 рублей заработаешь… Понимаешь мою мысль?» – Понимаю, понимаю, – радостно закивал Изюмка. Левина мысль ему очень нравилась. – А как они узнают, что я их катаю, а не просто так… ну, гуляю… – Лева на секунду задумался и тут же решил и эту задачу: «А мы объявление на щите напишем. Так и так: катание на лошади, стоимость такая-то. Понимаешь?» – Изюмка снова кивнул и засмеялся от полноты чувств: «Какой вы умный, Лева! Я не знал – как, и никто не знал, а вы сразу все придумали!» – «Да уж, умнее некуда!» – усмехнулся Лева, но Изюмка видел, что ему приятно.
На следующий день Изюмка сразу побежал к Леве. Лева заулыбался ему навстречу и с гордостью показал уже готовый плакат, написанный красной масляной краской на обороте фанерного листа с предупреждением: «посторонним вход воспрещен!». Внизу, под объявлением, Лева нарисовал смешную красную лошадь с задранным кверху хвостом. – «Здорово!» – восхитился Изюмка.
Они вместе оседлали Звездочку (Изюмка подавал Леве разные вещи с незнакомыми, но очень красивыми названиями). А потом Изюмка покормил ее булкой и сахаром, чтобы она к нему привыкла.
«Ну, поехали!» – сказал Лева и отошел в сторону. Изюмка потрепал Звездочку по теплой морде, выпрямился и изобразил на лице бодрую улыбку. Люди, проходящие мимо, равнодушно или с удивлением оглядывали маленького мальчика, держащего в поводу коренастую мохноногую лошадку, но не останавливались. Лева, прислонившись к тополю, насвистывал: «Кавалергарда век не долог…»
Изюмкина улыбка начала уже тускнеть, когда вышедший из проходной зоопарка малыш потянул свою дородную маму прямиком к Звездочке. – «Мама! Я хочу теперь на этой, на большой лошадке покататься!» – требовательно пропищал он, и Изюмка понял, что он только что катался на пони. – «Ну хватит тебе, хватит…» – попробовала урезонить его мать, но мальчик топнул толстенькой ножкой, обутой в дутый сапожок, и повторил: «Хочу!» – Мама опасливо взглянула на Звездочку и недоверчиво – на Изюмку. – «А она не сбросит?» – подозрительно спросила она.
«Самая смирная лошадь на свете!» – бойко ответил проинструктированный Левой Изюмка. – «Ну смотри… А куда катаешь-то?»
«Вон, до конца аллеи и назад.» – Мама взглянула на свое чадо и, вздохнув, подхватила его подмышки. – «Ладно, держи ее, я его закину… Садись, садись, Миша, и не елозь, пожалуйста, за повод держи… Вот так!» – Гордый собой, Миша утвердился в седле, Изюмка подобрал поводья и прищелкнул языком, как учил его Лева. Звездочка послушно тронулась с места. Мама шла рядом и бросала на Мишу тревожные и любящие взгляды.
Когда они вернулись и довольный Миша сполз с седла прямо в объятия мамы, возле объявления уже стояло три человека – усатый важный дядя с маленькой белокурой дочкой и тоненькая голенастая девочка в клетчатом пальто, года на три старше Изюмки. – «Ты, что ли, катаешь?» – удивился папа. – «Да, я! – важно подтвердил Изюмка и, достав левин кошелек, добавил. – 50 копеек.» – «Обдираловка!» – проворчал папа, вытаскивая бумажник, а клетчатая девочка разжала кулак и протянула Изюмке три влажные монетки. – «Пятнадцать, пятнадцать да еще двадцать – это сколько же будет? – подумал Изюмка и мысленно махнул рукой. – А ладно! Авось не обманут!» – «Садись!» – сказал он девочке, ссыпая монетки в кошелек, но тут вмешался папа: «Позвольте, мы раньше стояли!» – решительно сказал он, взгромоздил на седло дочку и протянул Изюмке зеленую трешку.
Несколько секунд Изюмка оторопело глядел на нее, потом напрягся, вспомнил левины инструкции и важно сказал: «Готовьте без сдачи, пожалуйста!» – Папа возмущенно фыркнул и начал рыться в карманах. – «Подожди малость, – улыбнулся Изюмка клетчатой девочке. – Я сейчас вернусь и поедешь. Ладно?» – «Ладно!» – девочка как-то по-лошадиному мотнула головой и улыбнулась в ответ.
Изюмка шел по аллее и старался не смотреть на вышагивающего с другой стороны усатого папу. Рядом тепло дышала Звездочка, а за пазухой лежал левин кошелек с первыми заработанными Изюмкой деньгами. – «Хорошо все идет! – думал Изюмка. – Это сегодня еще народу мало. А вот завтра выходной…»
Назавтра в десять часов утра, к открытию зоопарка, Изюмка был уже на месте. Лева оседлал и вывел Звездочку, укрепил щит с надписью и ободряюще подмигнул Изюмке: «Ну как, справишься?» – «А то!» – усмехнулся Изюмка. Вчера он заработал ужасную кучу денег и как ни старался, так и не смог их сосчитать. Лева сосчитал сам, сказав, что всего получилось 7 рублей 50 копеек, и дал Изюмке вместо кучи монеток одну бумажку пять рублей и одну – три, сказав, что теперь Изюмка должен ему пятьдесят копеек.
«Очень добрый человек – Лева, – думал Изюмка, поджидая первых посетителей. – И чего это Наташа про него говорит… И невеста глупая какая-то… Никому теперь не дам про него плохое говорить…» – решил он.
Мимо пробежала Наташа. Закончила уборку – и в магазин. Она подмигнула Изюмке и помахала рукой, Изюмка помахал ей в ответ и тут заметил вчерашнюю клетчатую девочку. Она сидела на скамейке и молча смотрела на Изюмку. – «Ты чего, кататься? – спросил Изюмка. – Так давай, пока никого нет.» – Девочка отрицательно помотала головой, потом подошла поближе и вынула из кармана кусок сахара. Молча и вопросительно взглянула на Изюмку. – «Давай», – разрешил он. Звездочка осторожными губами взяла сахар с ладони. Девочка застенчиво улыбнулась. – «Я так лошадей люблю, ужас, – глуховато сказала она. – А ты счастливый, каждый день можешь кататься…» – «Да я и не катался ни разу, – честно признался Изюмка, хотя ему и очень хотелось прихвастнуть перед большой девочкой, которая говорит с ним как с равным. – Так ты кататься будешь или нет?» – «Нет, не буду. У меня денег нет. Я в школе не ем всю неделю, на зоопарк коплю. Вчера все истратила, значит, сегодня не пойду,» – девочка печально взглянула на толпившихся у проходной людей. Изюмка опечалился вслед ей, но вдруг, придумав, хлопнул в ладоши: «Садись, пока никого нет, я тебя бесплатно покатаю!»
– «Правда? – не поверила девочка. – Так ведь не бывает, чтоб бесплатно.» – «Иногда бывает, – уверил ее Изюмка. – Лезь скорей.»
Когда появились первые маленькие «всадники», девочка не ушла. – «Давай я тебе помогать буду, – предложила она Изюмке. – Все равно мне в зоопарк не попасть и делать нечего. Буду Звездочку водить, а если тебе жалко, то здесь стоять. Или по очереди давай…» – «Давай!» – охотно согласился Изюмка.
К двум часам левин кошелек раздулся от мелочи, а в маленьком кармашке лежали бумажки, с которых клетчатая девочка умела давать сдачи. Лева забежал с обеда проведать Изюмку, глянул в его счастливые блестящие глаза, рассмеялся, сунул Изюмке и девочке по мороженому и снова убежал. День, вопреки поздней осени, стоял солнечный, народу было много, и у тополя толпилась небольшая, но все же очередь. – «Ты завтра здесь будешь?» – спросила девочка Изюмку, когда очередной ребенок усаживался в седло. – «Угу,» – «Я тоже приду, ладно?» – «Конечно, приходи, вдвоем веселее, да ты еще и считать умеешь!»
– «А на что тебе столько денег?» – Изюмка заколебался, но почему-то не смог соврать: «Сестра чужую кофту… испортила… Получилось – украла. Надо новую покупать…» – «Понятно,» – девочка с уважением взглянула на Изюмку и не стала больше ничего спрашивать.