«Слышь, Варь! – Светка смотрела в пол. – А вот как ты думаешь, я замуж выйду?» – «Выйдешь, конечно,» – равнодушно сказала Варька. Она сидела за столом и бездумно перебирала изюмкины рисунки. Изюмка на кухне ел суп. – «А вдруг нет? Вдруг меня никто не возьмет?» – «Почему ж не возьмет? – вяло удивилась Варька и оценивающе посмотрела на подругу. – Все у тебя в норме. И родители богатые. Квартира у вас трехкомнатная, машина, дача вот будет…» – «Думаешь, меня только за квартиру, да за машину возьмут, да?» – горько переспросила Светка. – «Да не, ты чего! – спохватилась Варька и, наконец, включилась в разговор. – Я не к тому вовсе…» – «К тому, – утвердила Светка. – Но только мне это все равно. Я детей хочу. И чтобы много. Штук пять хотя бы. Мальчиков и девочек.» – «Ну, – засмеялась Варька. – Это поискать надо такого мужика, чтобы согласился!» – «Да я знаю, – сникла Светка. – Я некрасивая…»
«Да не в этом дело!» – досадливо перебила Варька. – «А вот и в этом! Тебе хорошо говорить – ты красивая!» – «Да, мне хорошо! Мне отлично просто! – как всегда, когда ее что-то задевало, Варька перешла на крик. Светка привычно отодвинулась, чтобы не оглохнуть. – На черта мне эта красота сдалась?!! Что мне с ней делать, скажи! Какой мне с нее прок??» – «Интересно красивой быть! – вздохнула Светка, – Все тебе вслед оборачиваются, влюбляются опять же…» – Остывая, Варька тяжело вздохнула вслед за подругой: «Да и чего красота, если надеть нечего. Сама знаешь – во всем твоем хожу. А оно мне все не подходит. Потому что у тебя 48 размер, а у меня – 44, а талия я вовсе – 42…» – «Ты, Варька, можешь сколько угодно злиться, – сказала Светка. – Только это хорошо, что тебе не подходит. Я этому всегда радуюсь…» – «Почему? – удивилась Варька. – Шмотки жалеешь, что ли?» – «Да нет, что ты! – отмахнулась Светка, – Просто, если тебя еще и одеть как следует, то будет совсем нечестно… Ты… ты, знаешь, Варька, иногда такая бываешь, что мне даже страшно… Понимаешь… Мне кажется, что у тебя жизнь такая будет, как в книжках… Может, тебя убьет даже кто… От несчастной любви…» – «Дура! – взвизгнула Варька и слезы брызнули из ее глаз как у клоуна в в цирке. – Дура безмозглая! Пошла ты!.. Провалитесь вы все со своей любовью! И несчастной, и счастливой, и другой всякой!» – «Хорошо тебе говорить! – воскликнула Светка дрожащим от обиды голосом. – Провалитесь! А я, может, и не увижу ее никогда, любовь-то эту! А знаешь как хочется…» – «А я?! А я?!! – перебила Варька. – Увижу, думаешь?! Увидела уже! Сказать, сказать тебе – чего? Сказать?! А-а-а!»
Изюмка, услышав крики, торопливо встал и быстро пошел по коридору. Он решил, что Светка с Варькой поссорились. Немудрено – Варька кого хочешь доведет. – «Ничего, помирю!» – подумал Изюмка, открывая дверь.
Светка и Варька, обнявшись, рыдали на груди друг у друга. Изюмка пожал плечами и пошел доедать суп.
Синие «Жигули» остановились у самого подъезда, так, что дверца их оказалась прямо напротив двери парадной. Зачерствев лицом, Варька, ничего не сказав Изюмке, проскочила в образовавшуюся щель и заторопилась прочь, не оглядываясь и ожесточенно размахивая портфелем. – «Варька! Ты куда?! Договорились же вместе!» – хотел было крикнуть Изюмка, но не крикнул, потоку что из «Жигулей» вылез высокий голубоглазый человек с бородой, а знакомый голос Алевтины позвал из окна машины: «Олег! Я сейчас вылезу, а ты мне помоги…»
Сталкиваться нос к носу с Алевтиной после истории с кофтой Изюмке совсем не хотелось, и он шагнул в сторону, в стенную нишу, с таким расчетом, что распахнувшаяся дверь скроет его от глаз Алевтины и Олега, в котором Изюмка узнал алевтининого мужа-геолога.
Высунувшаяся из машины Алевтина обхватила толстую шею мужа и он легко выдернул ее с сидения, поставил рядом. Помахал рукой сидящему за рулем мужику, похожему на него самого: «Привет, Палыч! Спасибо огромное!» – «Спасибо вам, Сережа, я такое удовольствие получила!» – вторя мужу, добавила Алевтина. «Жигули», газанув, рванулись со двора на волю.
Изюмка замер в своей нише, пережидая, но Олег и Алевтина не торопились войти в парадную. Алевтина прислонилась головой к широкой груди мужа, которые рукой приобнимал ее за плечи. – «Олег! – взволнованно прошептала она. – Ты видел ту девочку? Прошла здесь перед нами?» – «Ну…» – «Так это она… Ты понял?» – «Ну… да… Девочка-соседка, что к тебе ходила. И кофта… Ты вчера рассказывала…» – «Олег! Я две ночи не спала… Понимаешь, получается, я виновата…» – «Ты?! – искренне изумился Олег. – В чем? В том, что не стала раздувать скандала?» – «Да нет, ты не понимаешь… Получается, что я невольно подтолкнула ее…» – «Да иди ты, Аля! – Олег, кажется, всерьез разозлился. – С ума ты сошла, что ли! Ты! Подтолкнула?! Бред какой-то! Сама же знаешь лучше меня, что это за семейка. Жалко, конечно, девчонку, но мы-то тут причем?! Странно, что она у тебя раньше ничего не стянула… А может, ты не замечала просто?» – «Ну зачем ты так, Олег?» – с упреком возразила Алевтина. – «Ладно, Аля, проехали, – успокаиваясь, пробурчал муж и крепче обнял жену. – Не виновата ты ни в чем, и никто не виноват. Пойдем лучше домой, чай пить… Мы еще вчера торт не доели…» – он легко подхватил жену на руки. – «Ну что ты, Олег! – смущенно и радостно прошептала Алевтина. – Дошли бы потихонечку!.. ты… Ты прав, конечно… Я – истеричка и придумываю все… Пошли скорей… чай пить с тортом…»
«Боится… Заразиться боится…» – левиными словами подумал Изюмка.
Спустя несколько дней Варька пришла домой непривычно тихая. Изюмка разложил на столе свои рисунки, развел краски и даже заляпал немного обложку варькиной «Геометрии». Но Варька против обыкновения не заорала дурным голосом, а спокойно попросила брата: «Изюм, подвинься немного, пожалуйста. Я уроки сделаю.» – «Ага, ага. Сейчас, сейчас…» – заторопился Изюмка и навострил уши… Оказался прав. Раскрыв тетрадь и учебник по русскому языку, но не написав ни строчки, Варька уставилась в стену прозрачно-зелеными глазами. – «Слышь, Изюм, а я придумала, чего буду после восьмого делать…» – «Ну? Чего? – заинтересованно спросил Изюмка. – Как хотела, пойдешь на воспитательницу детского садика учиться? Или со Светкой в текстильный техникум?» – «Нет, Изюм, я в монастырь пойду.» – «Ку-уда???» – на мгновение Изюмка стал большеглазым от удивления. – «В монастырь. Я решила.» – «С чего это? Ты разве в Бога веришь?» – «В Бога? – Варька задумалась, словно прислушиваясь к себе. – Нет, пока вроде не верю… Но ничего, я поверю. Точно.» – «А с чего это ты вдруг?» – «Знаешь, я сегодня в церкви была. Там так красиво. И поют. И свечки пахнут. А еще… – на мгновение варькино лицо скривилось, словно от боли, и стало некрасивым. – А еще там было венчание.» – «А чего это такое?» – «Это когда женятся. Только в церкви. Понял?» – «Ага.» – Ну вот. И знаешь, Изюм, это было так красиво… У невесты платье длинное-длинное. К фату несет мальчик, вроде тебя. А на волосах веточек такой беленький. А жених высокий-высокий. И лица у них такие… И поют… Я даже разревелась. А какая-то старушка, может, из гостей, может, так просто, обняла меня и говорит: «Не плачь, доченька. Скоро и твой черед придет…» – глаза Варьки стали еще прозрачнее от навернувшихся слез. – «Ну так и чего? – бодро сказал Изюмка. – Коли тебе нравится, так и ты будешь в церкви жениться. А я эту, фату понесу…» – «Нельзя мне в церкви, – печально возразила Варька. – Да и не хочу я. Я в монастырь пойду. Там спокойно. Не знаешь, случайно, со скольки лет в монастырь берут?»
Варька уйдет в монастырь, – подумал Изюмка и вспомнил, как Серый звал его к себе жить. – Может, я зря отказался? И Серому повеселее. В лес бы ходили… А Варька – в монастырь. Может, тогда Шурка бы на маме женился… Нет, нехорошо…
«Не знаю, Варька, – твердо сказал Изюмка. – Но только, по-моему, тебе туда еще рано!» – «А по-моему – в самый раз! – возразила Варька и прихлопнула ладонью по столу. – Все, проехали. Я решила. А теперь не мешай – буду уроки делать.»
Изюмка вздохнул и пошел на кухню частить картошку. Выставил на стол из раковины грязные тарелки. Пустил воду.
«Господи, воззвав к тебе, услышь мя! Господи! – запел Изюмка с пластинки, которую слышал у Светки. – Господи, воззвав к тебе…»
Вода в кране гудела в такт.
Изюмка заглянул в темный коридор и услышал голоса. Отскочил вбок и назад, прислонился к кирпичной стене. – «Ну, а чего бояться-то?» – сказал сам себе и осторожно прокрался на сеновал.
В коридоре раздавался густой голос зоопарковского ветврача. Ему тонко вторили голоса зоотехника и завсекцией. Серого слышно не было. – «Случилось чего-то…» – понял Изюмка и осторожно выглянул наружу. На полу лежало что-то большое и плоское, накрытое куском брезента. Серый, прислонившись к стене, стоял рядом. – «Ой!» – пискнул Изюмка, отшатнулся назад, вскарабкался на кипы и зарылся в сено, не желая ни видеть, ни слышать, ни думать…
Через час все стихло. Изюмка чихнул, вытряхнул сено из волос, достал из-за пазухи колющую травинку, и сполз на влажный бетонный пол.
Серый сидел в рабочей комнате за столом, положив локти на стол, и смотрел на стоящий перед ним стакан с остывшим чаем.
«Чего, дядь Серый?» – с порога спросил Изюмка. – «Мишка помер,» – не поворачиваясь на голос, ответил Серый. – «Когда?
„Ночью, должно. Утром я пришел, а он… Пока Зойку отогнали…“
„А чего с ним?“ – „Шут его знает. Я, того, не врач. Вроде все нормально было… Может, в сене чего, удобрение какое, или в корме… Начальство на меня бочку катит, ну, да я не в претензии…“ – „Почему?“ – „Потому. Сами, видно, растерялись, вот и ищут крайнего. Всегда так…“ – „И чего теперь?“ – спросил Изюмка. – „А чего? – Серый пожал плечами. – Ничего. Нету Мишки.“ – „А Зойка как же?“ – „А чего Зойка! Погорюет и забудет. Соваться только к ней сейчас нельзя. Злая очень…“ – „Ага…“ – Изюмка покачал головой в знак согласия, но в мозгу у него так и не уложилось случившееся. Слишком просто все… – „Слишком просто…“ – вслух сказал он. – „Куда уж проще! – усмехнулся Серый. – Жизнь вообще штука простая. Что бы там ни говорили…“