Испугаться по-настоящему Мишка всё же не успел, — Йанто так же мгновенно закинул копьё за спину и шагнул вперед, протягивая руку. Мишка бездумно протянул свою, — и тут же охнул, в один миг оказавшись на ногах. Йанто и в самом деле оказался здоровым, как лошадь. Ладонь у него была мозолистая, — и твердая, словно железная.
— Кем свуир`ра? Таа`ем? — зло сказал гость. На этот раз Мишка вполне его понял: это звучало как «с ума сошел? Жить надоело?» — или что-то вроде.
Тут же, мгновенно потеряв интерес к инциденту, Йанто повернулся и вошел в кухню, внимательно осматриваясь. Снова, щурясь, посмотрел на лампочку, заглянул в глаза своему отражению в стеклянной дверце шкафчика, собрал со стола хлебные крошки, понюхал, смешно сморщив нос…
— А, так ты, наверное, есть хочешь? — предположил Мишка. Насколько он помнил, жили первобытные люди неважно и всё время голодали, — хотя Йанто, как раз, вовсе не выглядел заморенным.
— Пам? — Йанто повернулся к нему.
Мишка вздохнул, открыл хлебницу и протянул Йанто кусок хлеба. Тот быстро взял его, смешно понюхал, осторожно откусил, прожевал… и посмотрел на Мишку явно вопросительно. В его взгляде явственно читалось: «и это всё?»
— А, ты же, наверное, мясо любишь, — предположил Мишка. Мяса в доме как раз не было, — только мороженая курица, но в таком состоянии её автогеном резать, разве что…
Вздохнув, Мишка открыл холодильник, — и достал полпалки копченой колбасы. К ней Йанто отнесся с куда большим энтузиазмом, — тоже понюхал, после чего сразу вцепился зубами, ловко обдирая кожуру. Похоже, он и в самом деле был голоден, но лопал вполне профессионально, тщательно прожевывая каждый кусок и чуть ли не урча от наслаждения.
Мишка снова вздохнул и помотал головой. Всё происходящее по-прежнему казалось ему совершенно нереальным. Вот, в его, между прочим, кухне сидит самый настоящий дикарь, и вовсю лопает его колбасу — это что, реальность?
Свет растекался по коже Йанто, словно масло, — казалось, что тугие мускулы и впрямь покрыты жидким металлом. Лохмы его тоже тускло блестели, в них густо набились сосновые иголки и прочий лесной мусор. Ну, точно, — он пришел из леса, перешел поле и железную дорогу, и вот он, Мишкин дом. Но откуда он, черт возьми, взялся в лесу? Всякие неизвестные племена, — они же все живут где-то в Амазонии, а тут тайга, в ней живут ханты и манси, ни разу, кстати, не похожие на это коричнево-смуглое чудо. Которое, кстати, протопало, можно сказать, нагишом невесть сколько километров дождливой сентябрьской ночью, — и даже не чихнуло… В отличии от него, Мишки, который и в одежде-то глупо простыл…
Йанто между тем уже прикончил колбасу, деловито облизал пальцы и заоглядывался вокруг, явно ища воду. Ну да — после колбасы-то…
— Хочешь пить? — спросил Мишка.
Йанто вопросительно посмотрел на него.
— Пам? Йарр`э?
Мишка вновь вздохнул, достал из холодильника тетрапакет с молоком (Йанто тут же вскочил и подобрался, но, к счастью, ничего не сделал), отрезал уголок, налил молоко в стакан и протянул Йанто. Тот осторожно взял его, понюхал… и залпом выдул.
— Йам! — гость ошалело посмотрел на Мишку и молча протянул стакан, явно требуя добавки.
Мишка налил ещё… потом ещё… и очень даже скоро молока в доме не осталось. Интересно, подумал Мишка, чем я сам теперь буду ужинать. Магазин-то давно уже закрыт, да и колбасу мама хотела с картошкой пожарить…
Йанто между тем запустил руку в свой ранец… и достал оттуда здоровенный кусок мяса. Копченого, судя по запаху. Точнее, даже изрядно подгоревшего, но всё равно, пахнущего офигенно. Ничего себе, бедный голодный дикарь…
Об остальном Мишка думал, уже уплетая подарок (точнее, вежливо отпиленную ножом его часть) за обе щеки. Вкус у мяса оказался странноватый, — кое-где оно откровенно обуглилось, — но пошло оно на ура. Мишка запоздало подумал, что ему не стоит жрать мясо неизвестной зверюги, копченое над костром и явно не проходившее проверки в санэпидстанции, — но он тут же отмел эту мысль: сам Йанто-то его наверняка жрал, и совсем не выглядел отравленным.
Сам гость спокойно и с явным одобрением смотрел на него. Когда Мишка доел, Йанто впервые улыбнулся, показав белые, очень ровные зубы.
— Фа авве, — он протянул Мишке руку, но не пожать, а поднятую ладонь с растопыренными пальцами. Мишка, по какому-то наитию, так же протянул свою, — и Йанто прижал к ней свою горячую ладонь. — Авве, — повторил он.
Уже много позже Мишка узнал, что «авве» — это «брат».
Пока же его занимала лишь одна мысль: что делать? Где-то через час вернутся родители, — и что с ними будет при виде странного гостя, он представлял слишком хорошо. Шум, крик, милиция… Йанто, конечно, сбежит. Может быть, покалечив кого-нибудь по дороге, — в общем, такой вот вариант Мишку совершенно не устраивал. Башка была, как чугунная, ничего путного в неё не приходило, — и, в конце концов, он, вздохнув, поплелся к телефону.
— Фа эйнг? — встревожено спросил Йанто. Похоже, это означало что-то вроде «ты куда?»
— Да подожди ты, — проворчал Мишка, набирая номер Ленки Семеновой. Просить о помощи девчонку стыдно, — но Ленка жила этажом выше и быстро соображала, чего сейчас ему отчаянно не хватало.
Биип… биип… биип… а если Ленки не окажется дома? Или подойдет её мать и опять начнет крутить мозги насчет того, что надо уроки учить, а не по подругам названивать?..
— Да? — у мальчишки отлегло от сердца. — Мишк, ты?
— Я, — Мишка покосился на стоявшего рядом Йанто. Тот смотрел на него с встревоженным любопытством: с палками разговаривает, уж не тронулся ли умом?.. — Слушай… тут такое дело… Короче, ты приходи быстрее, только никому не говори…
— Что случилось-то? — в трубке глухо бубнил телевизор, похоже, что срываться Ленке совсем не хотелось. — Трубу прорвало, что ли? — похоже, что ничего более страшного ей просто не могло прийти в голову.
— Да нет, — досадливо сказал Мишка. — Мне тут в окно парень странный залез.
— У тебя бред уже? — участливо спросила Ленка. — Второй этаж же!
Мишка вздохнул и покосился на Йанто. Бред стоял в двух шагах, опираясь на копьё. Из-под спутанных волос смешно торчали уши. «Не ухи, а локаторы», как говорил в таких вот случаях отец.
— Он на балкон по кабелю залез. Честно! Ты только отцу не говори, а то он сразу милицию вызовет.
— Ладно, счас приду, — Ленка положила трубку.
Мишка вздохнул и набрал номер Сашки Парфенова. Стоило бы сразу позвонить ему, — но Сашка жил в доме напротив, в смысле, — за озером, и даже при большом желании мог прийти лишь минут через пять.
Биип… биип… биип…
— Да?
— Сашк, привет, — выдохнул Мишка. — Тут такое дело… ко мне парень какой-то залез, странный.
— Вор, что ли? — деловито спросил Сашка. — Так это, в милицию.
— Да не, — Мишка покосился на Йанто. — Он это… дикий. На Маугли похож, честно.
— Цыган, что ли? Так ты это…
Мишка вздохнул. Сашка, конечно, замечательный друг, всё такое, — но вот ход мыслей у него сугубо практический.
— Да не. Я…
В прихожей задребезжал звонок. Мишка едва не подскочил от неожиданности. Йанто мгновенно развернулся, взяв наизготовку копьё. Страшно представить, как он на телевизор смотреть будет…
— Сашк, тут это… Ленка пришла. Ты приходи быстрее, я не знаю, что делать, — звонок задребезжал снова, уже настойчивее. — И это… ты Витьке позвони, пусть тоже приходит. Пока!
Положив трубку, Мишка босиком пошлепал к двери. Сердце у него ёкнуло, — вдруг вернулись родители или ещё кто? — но в глазке он увидел нетерпеливо хмурящуюся Ленку. Замок щелкнул, дверь распахнулась, — и…
— Ой!..
— Йам!..
Ленка замерла, словно увидела гадюку. Йанто шарахнулся назад и тоже замер. Потом вдруг быстро, — очень быстро! — убрал копьё за спину и отчетливо, несмотря на смуглую кожу, покраснел.
— Лерту эн`ти саа? — спросил он, повернувшись к Мишке.
— Кто это? — Ленка, наконец, опомнилась.
— Йанто, — Мишка торопливо втянул её в прихожую и захлопнул дверь: ещё не хватало, чтобы на шум сбежались любопытные соседи. — В окно по кабелю залез, представляешь?
— Ты откуда? — Ленка попыталась подойти к Йанто, но тот быстро отступил назад, и посмотрел на Мишку уже явно встревожено.
— Саа уан`чок?
— Что? — переспросила Ленка, ошалело разглядывая гостя. В чистой, ярко освещенной гостиной Йанто смотрелся… примерно так же уместно, как медведь.
— Он русского не знает ни фига, — пояснил Мишка, нервно запахивая халат. Йанто тоже откровенно пялился на Ленку, и это совсем ему не нравилось.
— Странный он какой-то, — сказала Ленка, не отводя глаз от гостя. — Похож на индейца, но…
— Какого индейца? — удивился Мишка. — Они же вроде как красные. А он… фиолетовый какой-то.
— Амазонского, — пояснила Ленка. — Я таких в «Клубе путешественников» видела. Только они не такие… здоровые. Слушай… откуда он тут взялся?
— Сам не знаю, — Мишка вздохнул. — Из лесу пришел, наверное. Видишь, иголки сосновые в лохмах…
— Он же голый! — возмутилась Ленка. — А на улице холодно. Он бы там замерз сразу.
— Это ты у него спроси, — буркнул Мишка.
Йанто внимательно смотрел на них, переводя взгляд то на него, то на Ленку. Рот у него был приоткрыт, лицо отражало отчаянную работу мысли. Вдруг он как-то очень ловко вывернулся из своих ремней, гулко бухнул чехлы и ранец на пол (судя по звуку, он весил точно пуда два), и полез в какой-то из многочисленных карманов.
Мишка ещё толком не успел ничего подумать, — а Йанто уже выпрямился, держа на ладони горсть радужно блестевших шариков величиной с лесной орех. Мишка никогда не видел такого, — казалось, что в каждом шарике дрожит множество красновато-желтых радуг.
— Что это? — ошалело спросил он.
Йанто повернул ладонь. Шарики скатились с неё, превратившись в ожерелье.
— Ав`вэ эраё, — сказал он и протянул ожерелье Ленке.
— Это мне?! — не дожидаясь подтверждения, она цапнула ожерелье, — и тут же с громким стуком уронила его на пол. — Ой! Тяжелое!