— Почему ты улыбаешься? — спросил Саша.
— Скажи что-нибудь на французском, — ответила я.
Он подумал и выдал:
— Chacun est entraîné par sa passion.[21]
Я почувствовала, как мурашки поднимаются по спине.
— Ещё, — попросила я, и в его глазах блеснул огонёк желания.
— Face а la vérité.[22]
— Ещё, — это я произнесла охрипшим голосом, прикрыв глаза.
— Je t'aime,[23] — шепнул он в ответ, отпивая свой кофе.
Я сжала ноги под столом, и звонко стукнула коленками друг о друга. Мне показалось, что этот звук слышали все посетители ресторана, но в особенности Саша. Он довольно хмыкнул, как тогда, зажав меня в туалетной кабинке самолёта, и я взорвалась:
— Саша, я не хочу изменять Никите. Он не заслужил этого, — выпалила я, поднимая на него глаза.
Он нахмурился и заботливо пригладил и без того прямую скатерть рукой.
— Разведись, — сухо бросил он, сверля меня глазами.
— Д-д — для чего? — заикаясь, спросила, я и уставилась на него с удивлением.
— Чтобы не делать того, чего не хочешь делать.
— То есть, ты настолько уверен в своей неотразимости? — сказала я, вскинув бровь и гневно всаживая вилку в пирог.
Он пожал плечами, снова принимая расслабленную позу, и отпил кофе. Как этот человек может сохранять спокойствие в такой неловкий момент? Я определённо ему завидую. Мне бы хоть капельку его самообладания.
— Нет, я просто знаю, что произойдёт дальше, — спокойно сказал он.
— И что же? — я прищурилась, отложив вилку и не притронувшись в пирогу.
К чему он ведёт?
— Ты изменишь ему. И причинишь боль.
— Чёрта с два! — взвизгнула я, — Даже не думай.
Саша разразился хохотом. Потом он опустил одну руку под стол, и в следующую секунду из меня вышибло дух. Я почувствовала холодные пальцы на своей коленке.
— Алиса, это не я думаю о сексе, с тех пор как увидел тебя в самолёте.
— Гонишь, — прошипела я, отодвигая ноги в сторону, но его ладонь снова настигла их.
— Ну да, немного приврал. Я тоже об этом постоянно думаю, — он подмигнул мне и его прекрасный рот растянулся в улыбке, — И готов поспорить, что не я один.
Я одёрнула его руку, блуждающую по моим ногам, зацепив при этом скатерть. Бокалы радостно зазвенели на столе.
Тут меня спас мобильник, громко зазвонив на весь ресторан голосом Ивана Дорна.
Я полезла в сумочку, чертыхаясь, и победно вытащила телефон на выпрямленной руке. Взглянув на свадебную фотографию, я чуть не разревелась.
— Да!
— Малыш? Ты где? — взволнованно спросил Никита, — Я уже в номере. Всё в порядке?
— Да, всё хорошо. Я просто… — я запнулась, подбирая себе оправдание, — Знакомую встретила.
Саша растянулся в улыбке и его плечи затряслись. Он прикрыл рот рукой, сдерживая смешок. Козёл.
— Тебя забрать? Где ты?
— Никита, всё в порядке. Я скоро буду, — я грозно посмотрела на своего спутника.
Он вот-вот разразиться хохотом.
— Ну ладно… — промычал в трубку мой муж, — Я буду ждать. Люблю тебя.
— Я тебя тоже, — сухо сказала я, не отрывая глаз от бывшего босса, и отключила трубку, — Мне пора, Саша.
Он вздохнул, подозвал официанта и попросил счёт. Наверное, я не понимаю французский. Я вообще уже ничего не понимаю.
— Вечер перестаёт быть томным, — пробормотал Саша, набрасывая на меня свой пиджак на выходе.
Усевшись в машину, я совершила вторую глупость за вечер.
— Где вы остановились?
— Swiss Luxury, — полушёпотом сказала я.
Всю дорогу мы молчали и слушали тишину в машине. Когда он подвёз меня прямо к дверям гостиницы, я радостно дёрнула ручку Мерседеса и открыла дверь. Но тут, босс огорошил меня очередным заявлением:
— Я заеду завтра в два, — спокойно сказал он, не глядя на меня, — Если ты не будешь ждать меня, я поднимусь к тебе в номер.
— Ты не знаешь, в каком номере я ост… — начала я, но он не дал мне договорить.
— Мне не составит труда узнать, — сказал Саша, бросив многозначительный взгляд в мою сторону.
Вот чёрт!
ГЛАВА 5
«Надеюсь, ты не забыла, что я буду ждать тебя внизу в 14:00:»
Я чуть не завопила от ужаса, а потом быстро удалила эсэмэску. Он узнал финский номер моего телефона. Значит, спрятаться в этих огромных апартаментах не выйдет.
Застонав от отчаяния, я рухнула на кровать и прислушалась к каплям, барабанящим по стеклу гостиничного номера. Я в глубокой заднице. Глубже просто некуда. Я настолько глубоко в дерьме, что даже представить себе невозможно.
Посмотрев в натяжной глянцевый потолок, я сонно вздохнула. Я так и не смогла уснуть сегодня ночью, и ворочалась с бока на бок, слушая размеренное дыхание Никиты. Он ни о чём не догадался, ничего не заметил и не задавал вопросов. Потом я подняла руку со сжатым в ней мобильником и сняла блокировку экрана, вбив пароль «Theo». Набрав номер мамы, я начала слушать длинные гудки, а потом отчаянно вскрикнула, когда мама взяла трубку:
— Мама!
— Алиса? Что случилось? — взволнованно спросила она.
— Мама, здесь Саша, — прошептала я, как будто стены могут меня подслушать.
— Где?
— В Женеве, — сказала я загробным голосом.
— Оу, — вымолвила она, — И что?
— Как что? Ты что не понимаешь? — завопила я в трубку.
— Алиса, потише, — сказала она с придыханием, — Я пытаюсь думать.
— Мам, я летела с ним одним рейсом. Потом встретила в ночном клубе. Он увёз меня в ресторан, а сейчас прислал сообщение, что заедет в два часа, — жалобно пропищала я.
— Звучит неважно, — мама глубоко вздохнула, и на фоне её голоса что-то стукнуло.
Наверное, Тео в очередной раз бросил мой планшет на пол.
— Не то слово, — выдохнула я, — Мама, что мне делать?
— Никита в курсе?
— Нет, конечно. Как я ему расскажу, что спала со своим начальником? И что этот начальник здесь, в Женеве?
В трубке повисла тишина, а потом мама тихо спросила:
— Ты любишь его?
— Кого? — от удивления я резко села на кровати.
— Александра.
Подумав секунду, я сказала:
— Я не знаю.
— А вот это уже звучит скверно.
— Да, — протянула я.
— Что будешь делать? — спросила мама, перекрикивая визги Тео.
— Мам, я позвонила тебе, чтобы спросить твоего совета. А ты спрашиваешь меня, что я буду делать, — проворчала я, теребя остатки волос на своей шее.
— Алиса, я не знаю, что тебе посоветовать, — вздохнула моя мать, — К тому же, ты взрослая девочка и сама решишь, что для тебя лучше.
— Что-то легче мне не стало, — шепнула я, — Ладно, разберусь. Как Тео?
— Отлично. Мы с ним замечательно проводим время. Я очень скучаю по нему, ты же знаешь.
— Знаю.
— Алиса?
— Да? — я нахмурилась.
— Дочка… — начала мама, — Может быть… Сложившаяся ситуация, это знак? Может быть, не стоило выходить замуж и ещё не поздно всё изменить?
— В каком смысле? — спросила я, обдумывая каждое её слово.
— Тебе лучше знать.
Я замолчала. Мама шумно вздохнула, а потом сказала:
— В любом случае, слушай своё сердце. Оно не обманет.
— Надеюсь, ты права, — сухо отозвалась я, — Ладно, мне пора.
— Удачи.
— Спасибо.
Положив трубку, я швырнула телефон на кровать и подошла к туалетному столику. Присев на белоснежный пуфик, я посмотрела на своё отражение. На меня уставилась голубоглазая блондинка с растрёпанными волосами. Она сморщила покрытый веснушками нос и нахмурила брови.
Бросив взгляд на часы, я с ужасом поняла, что у меня осталось всего два часа, чтобы собраться. Во всех смыслах.
Я поплелась в ванную, сняла пушистый халат и встала под душ. Намыливаясь, я думала над тем, что меня ждёт сегодня, и решала, как мне себя вести. Ничего, кроме как нацепить маску безразличия, не пришло в голову. Выйдя из душа, я привела волосы в порядок, и, вернувшись в спальню, посмотрела на свои разбросанные вещи. Сами понимаете, сумку я так и не разобрала. Я бросила взгляд на платья, валяющиеся на стуле, и сразу заткнула рот своему подсознанию.
«Даже не вздумай надевать платье» — сказала я ему, и оно нахмурилось.
Я взяла тёмно-синие джинсы и достала чёрную водолазку из сумки. Надев одежду, я схватила резиновые сапоги и обулась. Взглянув на часы, я поняла, что провозилась почти два часа. Ненавижу свою стрижку.
Накинув на плечи ветровку, я закинула телефон, документы и кошелёк в сумку, перекинутую через плечо, и вышла из номера. Собираясь с духом, я решила спуститься по лестнице. От этой привычки я избавилась год назад, и вот, она вернулась. Выходя из гостиницы, я бросила последний взгляд на своё отражение в стеклянных дверях, и вполне успешно натянула на лицо ту самую безразличную маску. Но она сползла тот час, когда я увидела уже знакомый мне белый Мерседес.
Сердце учащённо забилось. Я моментально вспомнила, что означает фраза: «Бабочки в животе порхают». Желудок сжался, а ладони вспотели. На дрожащих ногах я пошла к машине, не обращая внимания на моросящий дождь. Когда я села на красное кожаное сиденье, мне казалось, что моё сердце стучит так громко, что его слышит весь квартал. И ещё несколько кварталов в округе.
— Ну, здравствуй, — проворковал бывший босс и улыбнулся, — Неожиданно.
Моё лицо вытянулось.
— Я надеялся, что мне придётся вышибать ногой дверь твоего номера, — он сделал многозначительную паузу, уставившись на мою грудь, — Вашего номера. В кино это выглядит зрелищно.
В моём мозгу опять закружились матерные выражения.
— Я, пожалуй, пойду, — выдавила из себя я, хватаясь за дверь, — И предупрежу охрану гостиницы, что ты меня преследуешь.
Дверь не открылась, потому что как только я за неё схватилась, щёлкнул автоматический замок.
— Ой, опять ощущение дежавю, — буркнул Саша, и тронулся с места.
Я пристегнулась и вцепилась в свою сумку, как будто она может меня защитить.