Моя команда в Eden помалкивает, что вызывает некоторое раздражение. Но, учитывая поток призывов разорвать со мной контракт, нейтралитет Eden сам по себе является вотумом доверия. Когда потекли первые обвинения, Даниэла направила нам тревожный имэйл, но когда Бретт заверил, что все они — это беспочвенный поклеп, посоветовала нам сидеть и не высовываться. «Нет смысла, отвечая на нападки, придавать им вид законности. По нашему прошлому горькому опыту общение с троллями лишь придает им остервенелости. Жаль, что такое происходит с Джун, но сейчас самое лучшее — это хранить молчание».
«Все это дикие, взбалмошные обвинения, которые можно выдвигать без четких доказательств, — пишет в Twitter интернет-персона, известная своим разумным и взвешенным подходом к неразумным ситуациям. — А впрочем, чему здесь удивляться: на кону доход изрядного множества лиц. Беспокоит лишь то, как ненасытно это сообщество стремится получать удовольствие от страданий других. С этим нужно что-то делать».
Один поп-блогер с консервативными взглядами и семьюдесятью тысячами подписчиков ополчается против Адель Спаркс-Сато. Используя ее инициалы как неприличное слово, он вопиет: «ASS — МАНЬЯЧКА, ОДЕРЖИМАЯ ВЕНДЕТТОЙ ПРОТИВ БОЛЕЕ УСПЕШНЫХ ПИСАТЕЛЕЙ! СРОЧНАЯ НОВОСТЬ ДЛЯ АДЕЛЬ: РЕВНОСТЬ СИДИТ НА ТЕБЕ БЕЗОБРАЗНО!» (Наблюдать за этим забавно, но, откровенно говоря, я не сторонница подобных действий. Разумеется, приятно, когда кто-то ратует в твою защиту, но в идеале таких в эфире встретишь нечасто, даже на Fox News.)
Ну а Eden Angelʹs, дай им бог здоровья, всецело на моей стороне.
От Джен: «Обычно с маргиналами я не соглашаюсь, но насчет ASS он прав на сто процентов».
Марни: «Не нужно быть маргиналом, чтобы это понять!:-))»
Джен: «С тобой там все в порядке? Ты, надеюсь, держишься?»
Марни: «Как это ужасно! Мне очень, очень жаль, что тебе приходится проходить через это. Дай знать, можем мы что-нибудь для тебя сделать. Преклоняюсь перед твоей храбростью».
Джен: «Синдром высокого мака[47] в чистом виде. Успех, которого добиваются молодые женщины, режет им глаза. Мне самой постоянно доставалось от мужиков в директорском звании. Их от нас просто КОРОБИТ».
Марни: «Они до тебя докапываются из-за твоего влияния и признания, причем сами это знают. Так что дело не в тебе, а в них».
Джен: «Не борись со свиньями — пускай себе хрюкают! Забудь о них, Джуни. Не обращай внимания на ненавистников. БУДЬ ВЫШЕ!!»
Если б я только могла. Но я не могу оторваться от своих устройств. Всякий раз, закрывая глаза, я по-прежнему вижу этот лазурный экран. И представляю, как на очередную бичующую меня тему накручиваются лайки.
Я действительно примеряюсь к цифровому чистилищу. Все продолжают настаивать, чтобы я к этому прибегла, словно притворство, что Twitter якобы не существует, решит все проблемы. «Тролли кормятся твоим вниманием! — неустанно напоминает мне Джен. — Интернет не сможет причинить тебе вреда, если ты не будешь в него заглядывать». Но это не похоже на очищение; это означает, что я прячу голову в песок, в то время как все вокруг меня рушится. Я не могу игнорировать ущерб. Мне необходимо отслеживать точную траекторию урагана, потому что знание момента, когда и куда он обрушится, смягчит боль удара. По крайней мере, мой мозг убежден, что это так.
Я устраиваю себе прогулки с целью раствориться в пении птиц, брызгах солнечного света и мокрых пятнах, оставленных дождем на асфальте, но мир снаружи кажется таким же зыбким и недостоверным, как фон видеоигры, которая все еще прогружается. Иногда мне на минутку действительно удается от всего отрешиться, но затем внимание соскальзывает, и я вспоминаю про телефон, лежащий сейчас на кровати и жужжащий все новыми и новыми уведомлениями. Дыхание моментально учащается, в сердце растет тревога, и я понимаю, что нахожусь на грани срыва, поэтому сразу же спешу обратно в квартиру, сворачиваюсь там на кровати и хватаюсь за телефон, чтобы в обнимку с ним час-другой прокручивать события — единственное занятие, которое, как ни парадоксально, действует на меня успокаивающе.
Есть я не могу. То есть безумно хочу (я постоянно изнываю от голода и все заказываю с доставкой огромные, горячие, жирные блюда вроде пиццы или лазаньи), но едва начинаю жевать, как мысли вновь закручиваются спиралью о моем неминуемом профессиональном крахе, и тогда я не могу проглотить ни кусочка без рвотного позыва.
А вдобавок меня никак не берет сон. Каждую ночь я лежу, не смыкая глаз до самого рассвета, и лихорадочно обновляю разные темы и аккаунты, отслеживая, кто что ретвитнул или ответил, создавая в голове воображаемые отповеди и такие же воображаемые опровержения негативных реакций на эти самые отповеди.
Если б у меня была ну хоть какая-нибудь стратегия выхода. Какое-то волшебное извинение, которое можно принести; защита, которую можно выставить, после чего все прекратится. Но ведь ясно, что впутываться в эту кутерьму совершенно бессмысленно. Все, что я опубликую, станет еще одним доказательством, которое могут использовать против меня. И как она вообще будет выглядеть, эта онлайн-победа? Нет никакого способа обратить шельмование вспять, заставить интернет забыть обо мне. Этим клеймом я помечена навсегда. Любое загугливание моего имени или упоминание меня на литературной конференции из-за скандала с этим плагиатом будет отравлять воздух, как постоянный пердеж.
Я знаю некоторых авторов, которым удавалось перескакивать от скандала к скандалу, сохраняя свою репутацию совершенно нетронутой. В основном это белые. По большей части мужчины. Айзек Азимов то и дело вляпывался в истории с харассментом, так же как Харлан Эллисон. Дэвид Фостер Уоллес абьюзил, харасил и сталкерил Мэри Карр. А их до сих пор превозносят как гениев.
Иногда я обреченно думаю, что это, видимо, просто то, через что нужно пройти. И все эти «пляски на костях» не более чем обряд посвящения, который ныне вынужден проходить всякий мало-мальски известный автор. Например, в прошлом году одну писательницу изгнали из соцсетей за то, что она подбивала своих поклонников ставить «одну звезду» дебюту другой писательницы (позже выяснилось, что та дебютантка увела у нее жениха). В любом случае обе те писательницы недавно подписали шестизначные контракты на свои будущие трилогии. А Марни Кимбалл, фаворитка Даниэлы, попадала под раздачу никак не меньше десяти раз, и вечно за то, что писала в Twitter что-нибудь из разряда «промеж глаз» — например, что «классика просто лучше, а если вы ее не понимаете, значит, вы просто не доросли умом. Уж извините». И продажи у нее идут прекрасно. Может быть, Даниэла права и молчание в самом деле лучший ответ.
Свой период онлайн-нападок пережила даже Афина, хотя, конкретно в ее случае, не совершала ничего дурного. Пару лет назад она отреагировала в Twitter на бесспорно вопиющую тему о росте преступлений на почве ненависти против американцев азиатского происхождения. «Я еще никогда так не нервничала, находясь в своей собственной шкуре, — сказала она. — У меня сегодня явственное ощущение, что эта страна мне не принадлежит». Слова звучали с эдакой слащавой самовлюбленностью, но не важно: они исходили от сердца, и, безусловно, нельзя хейтить того, кто боится нападений на улице.
И вот какой-то анонимный аккаунт с эмодзи китайского флажка в био задал ей вопрос: «Если тебя так колышут азиаты, почему ты встречаешься с белым?»
Не знаю, зачем Афина отреагировала. Заставить тролля угомониться — дело заведомо безнадежное. Но настрой у нее, видимо, был боевой, поэтому она отписалась: «С кем я встречаюсь, не имеет никакого отношения к политике. Или вам в принципе ненавистны межрасовые пары? Мы вообще в каком году живем? Просто не верится, что в 2018-м».
И тогда на нее, как сквозь шлюзы, хлынул поток хейтерских фекалий. Кое-какие из них Афина показала мне в кафе, где мы встретились на той неделе. Мерзость редкостная:
«Заткнись и насасывай белый член».
«WAMFы[48] противоестественны. От них рождаются Эллиоты Роджеры. Хочешь, чтобы я пришел и застрелил тебя как Эллиот Роджер?[49]»
«Белый никогда тебя не полюбит, милашка — каким местом ни подставляйся».
«Не смей говорить от имени азиатов! Ты потеряла это право, как только дала белому мужику колонизировать твою пелотку».
К тому времени, как Афина сделала свой аккаунт закрытым, «амры»[50] (как она их называла) уже вычислили ее писательскую веб-страницу и электронный адрес. Ей начали поступать угрозы расправы.
Скриншоты изначальной перепалки в Twitter перекочевали на Reddit, где основная ветка в конечном итоге выросла в тысячу с лишним постов, многие из которых включали скриншоты фотографий Афины и ее тогдашнего бойфренда Джеффа, перекачанные с их аккаунтов в Instagram и с пометками типа «ПРЕДАТЕЛЬНИЦА РАСЫ» или «Некоторые из азиаток не лояльны к своей расе. Им нужны только белый елдак, белые бабки и белый бэбик. Но когда-нибудь они очнутся и поймут, что „белое превосходство“ их не спасет. Будем надеяться, что наша дурашка это поймет, пока еще не слишком поздно».
Кто-то взломал ее авторский сайт, так что при нажатии на главную страницу все, что представало глазам, — это карикатура азиатки с раскосыми глазами, лежащей в непристойной позе перед толпой пускающих слюни белых жлобов.
«Хочу тебя поддержать, — написала я ей в знак солидарности. — Эти козлы такие придурки».
«Спасибо, — отозвалась Афина. А затем: — Думаю, со мной ничего не сделается. Просто чертовски страшно. Я не чувствую себя в безопасности даже в своем собственном доме».
Тогда я думала, что Афина преувеличивает. Она была мастерица поразыгрывать свой страх ради сочувствия, точно так же как изображала сценки ранимости ради внимания к своей персоне. Что бы там ни было, но интернет всего лишь интернет. Можно подумать, что какой-нибудь задрот с