Существует конспирологическая версия, будто Линдон Джонсон и глава ФБР Джон Эдгар Гувер заставили Кеннеди выбрать Джонсона в качестве вице-президента посредством шантажа. В противном случае Гувер якобы грозился опубликовать компромат о сексуальных похождениях Кеннеди. Эта же версия делает Джонсона и Гувера участниками заговора против Кеннеди, в результате которого президент был убит. Ничего общего с действительностью она, разумеется, не имеет.
16 июля 1960 года, выступая с речью как кандидат в президенты от Демократической партии, Кеннеди заявил: «Семь долгих лет засухи и голода истощили поле идей. Густая мгла опустилась на наши руководящие органы, и гниль, берущая свое начало в Вашингтоне, просачивается во все уголки Америки… Пора новому поколению руководителей, новым людям приступить к решению новых проблем, использовать новые возможности… Сегодня некоторые скажут, что… все горизонты изведаны, что все битвы выиграны, что американского рубежа больше нет… Но не все проблемы решены, не все битвы выиграны, мы стоим сегодня на новом рубеже – рубеже 60-х годов, неизведанных возможностей и опасностей, неосуществленных надежд и угроз… Новый рубеж есть, независимо от того, ищем мы его или нет. За ним находятся еще не раскрытые области науки и космоса, нерешенные проблемы мира и войны, непобежденные очаги невежества и предрассудков, неразрешенные проблемы нищеты и излишка… Суровые факты таковы: мы стоим на этом рубеже, представляющем собой поворотный пункт в истории». Он поддержал ежегодное проведение «недели порабощенных стран» и обещал бороться за освобождение стран Восточной Европы от коммунизма.
Никсон явно недооценил своего соперника, понадеявшись на то, что большинство американцев не будут голосовать за сына мультимиллионера. Кроме того, в пользу Никсона была его общенациональная известность и поддержка действующего президента Дуайта Эйзенхауэра, все еще популярного среди многих американцев. Вскоре после выдвижения Кеннеди кандидатом от демократов Никсон опережал его в опросах общественного мнения. Однако в ходе дальнейшей кампании успех был на стороне кандидата демократов. Кеннеди влил свой штаб в организационные структуры Национального комитета Демократической партии. Теперь его предвыборные ресурсы значительно увеличились. Основной упор Кеннеди сделал на публичные выступления, особенно по телевидению. Никсон думал, что он хороший оратор, и охотно согласился участвовать в теледебатах с Кеннеди, первых в истории американских президентских выборов, хотя Эйзенхауэр не советовал ему это делать. Но как оратор, Кеннеди превосходил Никсона. Главное же, чрезвычайно молодо выглядевший и фотогеничный Кеннеди выиграл у Никсона во всех четырех телевизионных дебатах. Вице-президент выглядел измотанным и небритым. Каждая схватка продолжалась один час. Кеннеди критиковал администрацию Эйзенхауэра, а Никсон только защищался, порой соглашаясь с критикой, и вообще чувствовал себя достаточно беспомощно, особенно в ответах на вопросы журналистов.
Никсон утверждал: «Я был там (то есть в Белом доме. – Авт.) в то утро, когда принималось решение по Ливану (об американской интервенции в Ливане в 1958 году, в результате которого удалось прекратить гражданскую войну. – Авт.). Я был там, когда решался вопрос о Триесте (имеется в виду заключенный в 1954 году при участии США и Англии итало-югославскому договор, согласно которому была разделена Свободная территория Триест, контролировавшаяся англо-американскими военными властями. Сам Триест и территория к северу от него отошли к Италии, территория к югу от города – Югославии. – Авт.)… Я убежден, что в наше время Америка не может позволить себе использовать Белый дом в качестве учебного полигона, чтобы кто-то набрался опыта за счет Соединенных Штатов».
И Кеннеди, и Никсон соревновались в том, чтобы продемонстрировать избирателям, что каждый из них является лучшим воином холодной войны с коммунизмом. В то же время Кеннеди резко критиковал поведение правительства Чан Кайши на Тайване, которое будто бы хотело втянуть США в войну с Китаем в ходе кризисов в Тайваньском проливе в 1954–1955 и 1958 годах. Тогда войска коммунистического Китая захватили ряд островов, контролировавшихся войсками Чан Кайши. Только угроза Эйзенхауэра применить против Китая ядерное оружие заставила Мао Цзэдуна прекратить огонь. Никсон в ответ обвинил Кеннеди в «умиротворении» коммунизма и напомнил, что именно демократы втянули США в обе мировые и Корейскую войну, хотя и вынужден был оговориться, что не считает демократов «партией войны».
Но Кеннеди легко парировал аргументы соперника, хорошо обыграв то, что слон является неофициальным символом Республиканской партии: «Г-н Никсон не понимает, что президент Соединенных Штатов, г-н Эйзенхауэр, не является кандидатом. Вы видели слонов в цирке… вы знаете, как они передвигаются по арене, ухватившись хоботом за хвост впереди идущего слона. Это могло сойти в 1952 и 1956 годах. Тогда г-н Никсон ухватился очень крепко. Но в настоящее время г-на Никсона, а не Эйзенхауэра, должен выбирать народ. Вопрос состоит в том, хочет ли народ видеть своим лидером г-на Никсона и Республиканскую партию – партию, которая никогда не стояла за прогресс».
После теледебатов с Никсоном Кеннеди превратился в романтического идола для миллионов молодых американок. Потом политические обозреватели шутили, что Америка выбрала самого телегеничного из кандидатов в президенты.
Во всех штатах были созданы отделения организации «Граждане за Кеннеди». Основной задачей Кеннеди поставил завоевание голосов избирателей в западных штатах, где, как показала борьба за демократическую номинацию, его позиции были слабее всего. Здесь кампанией руководил его брат Тед. Кеннеди удалось привлечь на свою сторону Гарри Трумэна, вдову Франклина Рузвельта Элеонору и недавнего соперника Эдлая Стивенсона. Трумэн привлекал на сторону Кеннеди баптистов, а Стивенсон – избирателей Калифорнии.
Стоит отметить, что Трумэн поддержал Кеннеди, что называется, скрепя сердце. В письме бывшему госсекретарю Дину Ачесону по поводу съезда Демократической партии он заметил: «Это была пародия на конвент. Эд Поули организовал сборище, а затем папочка Кеннеди вытолкнул его!.. Итак, приходится смириться с незрелым демократом. Никсон совершенно невозможен. Вот и все, что у нас есть».
Поддержал Кеннеди и влиятельный мэр Чикаго Ричард Дейли, которому приписывали тесные связи с известным чикагским гангстером Сэмом Джанкана, с которым мы еще встретимся по ходу повествования.
В то же время Никсон, в отличие от соперников Кеннеди по Демократической партии, не испытывал недостатка в средствах. Он считался фаворитом предвыборной гонки, и в его избирательный фонд бизнесмены внесли больше средств, чем в предвыборный фонд Кеннеди. Он критиковал низкие темпы роста американской экономики. Кеннеди утверждал, что в СССР выпускается вдвое больше ученых и инженеров, чем в США, а скоро будет втрое больше. О качестве советских инженеров, многие из которых по уровню функциональной компетентности уступали американским техникам, Кеннеди ничего не знал. Кеннеди критиковал плохое состояние американских школ и низкую зарплату учителей. Он также настаивал, что расовая дискриминация в южных штатах не дает пробиться в университеты талантливой негритянской молодежи, что было сущей правдой. Кеннеди заявлял, что при Эйзенхауэре США отстали от Советского Союза как в экономическом, так и в военном отношении, и обещал, в случае своего прихода к власти, «вновь двинуть Америку вперед».
Дуайт Д. Эйзенхауэр
Подобные настроения разделяли и некоторые представители республиканского лагеря. Будущий помощник президента по национальной безопасности и государственный секретарь в администрациях президентов Ричарда Никсона и Джеральда Форда Генри Киссинджер писал в год выборов: «Соединенные Штаты не могут более позволить себе упадка, которым охарактеризовались последние пятнадцать лет. Еще пятнадцать лет такого ухудшения нашего положения на международной арене, и мы превратимся в изолированную Америку в мире, для которого мы в значительной мере станем чужими». Так что можно сказать, что взгляды Кеннеди отражали общенациональную тревогу по поводу осложнившегося положения Америки в мире. В предисловии к изданному в 1960 году сборнику речей «Стратегия мира» он утверждал: «Главная мысль этих речей заключается в том, что мы не выходим из состояния кризиса в силу двух причин: во-первых, потому, что мы еще не выработали стратегии мира, которая бы соответствовала новому миру, в котором мы живем, а во-вторых, потому, что не платим цены, которой требует такая политика». Кеннеди напомнил своим читателям древнеримскую мудрость: «Хочешь мира, готовься к войне». Здесь же он, не имея представления об истинном советском ракетном потенциале, настаивал: «Потрясающий прогресс в технике ракетостроения привел Советский Союз к превосходству над Соединенными Штатами в способности доставить ядерные боеголовки к цели». На самом деле никакого советского превосходства в этой сфере не было, но для целей предвыборной борьбы и критики администрации Эйзенхауэра за «мягкотелость» и «расхлябанность» по отношению к Советам этот лозунг в год выборов был хорош, тем более, что сам Кеннеди еще не был осведомлен об истинном положении дел. А потом он действительно стал одним из основных в политическом курсе Кеннеди. Точно так же кандидат от демократов обратил внимание на растущую помощь СССР не только социалистическим, но и развивающимся странам. Поэтому, как считал Кеннеди, США тоже должны увеличить свою помощь третьему миру, чтобы не отстать здесь от СССР. Ведь советские успехи в этой сфере могут иметь «даже большее значение, чем их триумф в военной технике».
Кеннеди считал, что советские успехи в космической области вызваны прежде всего преимуществами советской системы образования. Поэтому он утверждал: «Не будет преувеличением сказать – исход битвы, которую мы ведем, будет решен в классных комнатах Америки».
Кеннеди критиковал администрацию Эйзенхауэра за недостаточную помощь противникам Кастро, хотя ЦРУ уже ввело его в курс предстоящей высадки на Кубе десанта эмигрантов. Никсон, вынужденный хранить операцию в тайне, ничего толком не мог ответить на эту довольно несправедливую критику.