Против доктрины «гибкого реагирования» особенно активно выступало руководство ВВС, в чьем ведении находились стратегические бомбардировщики и МБР. Ведь теперь больше, чем раньше, средств военного бюджета должно было идти на развитие обычных вооружений в армии, на флоте и в корпусе морской пехоты, а также на развитие стратегических ядерных сил ВМФ. Однако оппозиция генералитета ВВС была не слишком сильной хотя бы потому, что другие виды вооруженных сил удовлетворялись главным образом за счет дополнительных ассигнований, а не за счет изъятия бюджетных средств у Министерства авиации.
Впоследствии, уже после гибели Кеннеди, некоторые эксперты видели в доктрине «гибкого реагирования» одну из причин американского поражения во Вьетнаме. По их мнению, если бы изначально во Вьетнаме были массированно применены все виды американских вооруженных сил, то сопротивление Вьетконга и Северного Вьетнама было бы сломлено. А тот факт, что эскалация конфликта и наращивание американских войск происходили постепенно, позволял противнику приспосабливаться к ситуации и применять достаточно эффективные контрмеры. Определенный резон в таких соображениях, несомненно, есть. Если бы в момент начала массированных американских бомбардировок Северного Вьетнама в 1965 году в Южном Вьетнаме бы уже находилась та полумиллионная группировка американских войск, которая оказалась там к концу 60-х годов, то, возможно, Вьетконгу был бы нанесен гораздо более тяжелый удар. Однако на полное уничтожение партизан Народного фронта освобождения Южного Вьетнама, в силу самого характера партизанской войны, вряд ли стоило рассчитывать. Точно так же нельзя было надеяться на уничтожение северовьетнамской армии, поддерживавшей партизан, даже в случае, если бы произошло наземное вторжение американских и южновьетнамских войск в Северный Вьетнам. В случае такого вторжения можно было бы не сомневаться во вступлении в войну китайской армии и возникновении такого же стратегического тупика, который возник после вступления Китая в войну в Корее. Правда, в этом случае, вероятно, появилось бы гораздо больше шансов удержать Южный Вьетнам, подобно тому, как в результате Корейской войны США удалось сохранить независимость Южной Кореи. Однако и при той стратегии, которую реально применяли во Вьетнаме Джонсон и Никсон, шансы на сохранение Южного Вьетнама тоже существовали, но они были похоронены после угрозы импичмента Никсона и его отставки, что резко ослабило президентскую власть в США. Только благодаря этому Северный Вьетнам в 1975 году решился предпринять генеральное наступление, которое привело к свержению проамериканского правительства Южного Вьетнама. Если бы в 1975 году в Белом доме по-прежнему сидел бы Никсон, причем столь же сильный, каким он был, например, в 1972 году, после обвальной победы на выборах, то генерального наступления 1975 года коммунистов во Вьетнаме либо не было бы вовсе, либо оно было бы отражено с помощью возобновления массированных американских бомбардировок вьетнамской территории.
Ракета «Минитмен-1» на тестовой площадке
Кеннеди продолжал и расширял программы производства вооружений, запущенные еще при Эйзенхауэре. 30 января 1961 года Кеннеди принял решение об ускорении строительства стратегических атомных подводных лодок «поларис» и расширении программы развертывания межконтинентальных баллистических ракет «Минитмен-1». Количество «поларисов» увеличивалось с 5 до 10, а «минитменов» – с 540 до 600, причем наземное базирование заменялось на шахтное. В перспективе предельная численность «минитменов» определялась в 1000 единиц, хотя некоторые генералы предлагали уже к 1967 году иметь 3900 таких ракет. Но столь резкого наращивания военных расходов Кеннеди не хотел, да и такое число стратегических ракет было явно избыточно. Напомню, что термоядерные ракеты на атомных подлодках до сих пор остаются неуязвимыми. Базирование же «минитменов» в подземных шахтах делало их в 60-е годы практически неуязвимыми, поскольку такие шахты можно было поразить только с помощью ядерных зарядов. Точность же МБР в то время была такова, что попасть достаточно близко от точки расположения шахты они не могли. Главное же, и тысячи ракет с термоядерными боеголовками самих по себе хватило бы, чтобы гарантированно и не один раз уничтожить все основные советские объекты. Ведь средств противоракетной обороны тогда вообще не было. А ведь были еще ракеты на «поларисах» и стратегические бомбардировщики.
Обосновывая проводимое его администрацией перераспределение и наращивание средств в рамках военного бюджета, Кеннеди в специальном послании конгрессу объявил: «Наша позиция в области обороны должна быть гибкой и решительной… У нас должна быть возможность разумно выбирать виды оружия и стратегию, изменять темпы роста производства вооружений, менять при необходимости способы управление нашими войсками, для того чтобы в сжатые сроки и при любых обстоятельствах приспосабливаться к меняющимся условиям или целям. Наша позиция в области обороны должна быть такой, чтобы уменьшить опасность случайной или непредумышленной всеобщей войны, опасность эскалации малой войны в большую, равно как и возможность просчета или неправильного истолкования какого-либо инцидента либо намерений противника».
25 мая 1961 года Кеннеди выступил в конгрессе США с посланием к стране. Он заявил об ассигновании дополнительных 2 млрд долларов на производство новых видов вооружения и подготовку отрядов специального назначения, на военную и экономическую помощь другим государствам, строительство в США атомных бомбоубежищ и расширения вещания радиостанции «Голос Америки». Кеннеди предупредил законодателей: «В жизни нашей страны и судьбе свободы на всем земном шаре наступают самые серьезные времена».
В феврале 1961 года Комитет начальников штабов потребовал, чтобы США возобновили ядерные испытания в атмосфере в течение 60 дней. Госдепартамент рекомендовал отложить решение о возобновлении ядерных испытаний на более поздний срок. В начале августа Кеннеди приказал начать подготовку новой серии подземных термоядерных взрывов. Но Советский Союз начал ядерные испытания первым. О предстоящих испытаниях 50-мегатонной супербомбы (еще ее называли «царь-бомбой») объявил Хрущев в своем докладе 17 октября 1961 года на XXII съезде КПСС. Эти испытания состоялись 30 октября. Бомба была сброшена на парашюте с самолета Ту-95В. Взрыв был осуществлен на высоте 4200 м над уровнем моря (4000 м над целью). Мощность взрыва заметно превысила расчетную (51,5 мегатонны) и составила от 57 до 58,6 мегатонны в тротиловом эквиваленте. Излучение потенциально могло вызывать ожоги третьей степени на расстоянии до 100 километров. Ударная волна, возникшая в результате взрыва, три раза обогнула земной шар. Звуковая волна, порожденная взрывом, докатилась до острова Диксон на расстоянии около 800 километров.
«Царь-бомба»
Эти испытания вызвали протесты правительств США и Англии. Максимальная мощность водородной бомбы, испытанной к тому времени американцами, была вчетверо меньшей. Дело в том, что такие сверхмощные бомбы не имели практического боевого применения. В СССР с подачи академика А.Н. Сахарова изучался план о том, чтобы взорвать несколько таких супербомб в Атлантическом океане, чтобы вызвать грандиозное цунами, которое должно было уничтожить Америку или, по крайней мере, нанести главному противнику неприемлемый ущерб. Однако от этой идеи отказались. Осуществить взрыв в 100 милях от американского побережья, как он предлагал, трудно. Атомной подлодке нелегко было бы незамеченной проникнуть в этот район, чтобы затем выпустить гигантскую термоядерную суперторпеду. Заблаговременное размещение супербомб на дне Атлантики, хоть в центре океана, хоть вблизи американского побережья, с возможностью последующего приведения их в действие по сигналу из Москвы, было технически неосуществимо. Учитывая неизбежную коррозию и многокилометровую толщу океанской воды, никакой сигнал не смог бы активировать супербомбу. Кроме того, последствия «термоядерного цунами» могли оказаться непредсказуемыми и затронуть весь мир. Главное же, термоядерную суперторпеду можно было использовать только после начала войны, когда выйти на исходную позицию у советской АПЛ уже не было бы никаких шансов. Для угрозы в рамках «равновесия страха» термоядерная супербомба не годилась. Да и термоядерное цунами само по себе, разрушив прибрежные города, никак не затронул бы американские ракеты в шахтах и на «поларисах», так что у США сохранилась бы способность к ответному термоядерному удару.
Сначала Кеннеди и его советники думали передать вопрос о возобновлении Советским Союзом ядерных испытаний в атмосфере в Совет Безопасности ООН, но потом отказались от этой идеи. Американский представитель на переговорах в Женеве по запрещению ядерных испытаний Артур Дин отметил, что, предприняв подобный шаг, США «ограничили бы свою собственную свободу действий» в проведении термоядерных испытаний. 5 сентября Кеннеди отдал приказ о возобновлении США подземных ядерных взрывов в штате Невада. Накануне, 3 сентября, послы США и Англии в Москве передали советскому правительству совместное заявление, в котором выражалась обеспокоенность возобновлением СССР надземных ядерных испытаний. А 25 апреля 1962 года США возобновили ядерные испытания в атмосфере, хотя и Макнамара, и эксперты Пентагона были уверены, что испытания водородных бомб в атмосфере, в сущности, не нужны, поскольку вполне можно обойтись подземными испытаниями.
Одновременно было создано Агентство по контролю над вооружениями и разоружению, во главе которого был поставлен республиканец Джон Макклой, бывший американский Верховный комиссар в Германии и бывший председатель совета директоров рокфеллеровского «Чейз Манхэттен банк», придерживавшийся консервативных взглядов. Этот орган выполнял в основном пропагандистские функции, поскольку никаких соглашений с СССР в этой сфере еще не было. Макклой, в частности, утверждал: «Я не верю в мировое общественное мнение. Единственное, что имеет значение, так это сила. В настоящее время мы должны показать, что являемся мощной державой, и давайте не тратить время, гоняясь за тенью мирового общественного мнения».